На сцене Тюменской "драмы" – чеховский "Иванов"
Режиссер Данил Чащин продолжает изучать поколение тридцатилетних.
«Молодость» в ТБДТ больше года назад, «Тюмень. Остаться Нельзя Валить» в августе 2019-го в МТЦ «Космос» – до начала этого декабря режиссер Данил Чащин сделал для нас два спектакля. Зритель к ним относится по-разному (имеет полное право), но равнодушным точно не остается – цепляют однозначно. Вчера в большом зале Тюменской «драмы» уже не начинающий, но еще и не старый постановщик (шутка такая в творческих кругах живет) представил на генеральном прогоне чеховского «Иванова» (ударение на первую «а»).
Заказ на еще одну классику от драмтеатра Чащин получил почти сразу после «Молодости». Задание по декорациям художник взял летом и летом же Данил провел кастинг (тут два состава получилось). Сошлась труппа за месяц до премьеры – не только читки, но и беседы за столом, интервью, ведение соцсетей в определенном ключе – психологический подход к делу. На сцене актеры впервые репетировали 2 декабря. Просто героическая история. Но в наше время обычно так и бывает: утром стулья, но деньги не вечером, а через час.
Марина Карцева в роли Марфушки и великолепный гений второго плана Андрей Волошенко (роль графа Матвея Шабельского) - а счастье было так возможно... || Фото Валерия Бычкова.
Пьеса «Иванов» – первая в судьбе Чехова, поставленная на сцене. Родилась легко – за 10 дней, специально для театра Корша. Где главный герой – «обыкновеннейший человек, совсем не герой». Николаю Алексеевичу Иванову – уж три десятка, а это, признаться, ого-го какой возраст. Нытье, депрессия, раздражительность, пресыщенность всем и всеми – «среда заела», похмелье, не алкогольное, а житейское, преследует, чувства не контролируются, руки опускаются. Боже, как он бесит и как хочется запустить в это существо в растянутом кардигане сапог с острым каблуком. Сергей Скобелев (на сдаче Иванова играл он, а меняется с Александром Тихоновым) на беседе уже после показа сказал, что тяжко было роль вести. Но большой потуги со стороны, из зала, не видно – он вполне органичен здесь, потому и отвратное чувство его персонаж (тряпка – не мужик) вызывает, который и с микрофоном-то не может совладать.
Мне не жалко Иванова. Я сочувствую женщинам, которые шли за ним, отрекаясь от многого. Сара-Анюта (Наталья Никулина), по рождению еврейка, оставила родителей и веру, лишилась наследства. Шурочка (новая актриса ТБДТ Марина Кошеляева) на первый взгляд сметливее казалась, но и она выбрала поношенного вдовца Николашу, загоревшись избавить его от тоски. Да что с ними такое? Что за болезнь, которая видных девушек в чахоточных призраков превращает?! Художник мультимедиа Михаил Заиканов в отличие от режиссера-постановщика на первую линию – экран видеопроекции – выводит именно женские образы, отравленные Николашей: они страдают, но все равно любят, и никто не может этому противостоять.
А вот Чащин до Иванова снисходит:
– Каждый человек объемен, не бинарен, то есть не только лишь хороший или только лишь плохой. Снимешь один слой – там ад, снимешь второй – там рай. Я сопереживаю ему за эту сложность. И он ведь не пытается показать иным, что уже симпатично. Так получилось, что обстоятельства в судьбе Иванова сильнее, чем его возможности, и он не может ничего-ничего сделать, так и тащится дальше со своими демонами.
Антон Павлович назвал Николая Алексеевича ИвАновым, а тот стал к финалу ИванОвым, обычным ИванОвым, каких пруд пруди в великой России и не только в ней. Это диагноз: кто-то излечивает за неделю, а кто-то мучается десятилетиями.
Чеховскому материалу 132 года. Он нисколько не устарел. Как много вокруг таких токсичных ИванОвых, наевшихся к 30 годам, уставших, измучившихся и измучивших, обросших долгами, запутавшихся в именах поклонниц. Это метка. Это ритмичная притча. Она понятна во веки веков. И пьеса будет жизнеспособна, покуда будет жив театр и театральный зритель.
Но чтоб уж наверняка попасть прицелом в зал, команда Чащина сопроводила постановку дискотечными битами наших дней, одеждой, какую носят сейчас (о, как любят кардиганы прыщавые юноши и офисные дяди; кожаная косуха, вечернее платье с голой спиной, юбки в многослойной органзой и прочее-прочее, отобранное художницей по костюмам Юлией Ветровой). Придумана и собрана модульная декорация (легко вывозить на гастроли): наверху открывается окошечко, в котором видится Анюта – не жилец уже, без усилий отодвигается центральный блок – кабинет Иванова в его «совином гнезде», крутится танцевальный круг в усадьбе Лебедевых с пестрой тусовкой в клоунских нарядах, поедающей «кружовенное варенье», нависает над сценой дорожка из искусственных цветов – свадебная дорожка Николаши и его новой невесты Шурочки (художник-постановщик Дмитрий Горбас). Для него – прямой подиум на кладбище: выстрелить в себя не решился, так сердечный приступ схватил (кстати, Чехов написал две концовки в разных редакциях).
Странная семья Лебедевых: Зюзя (Кристина Тихонова), Павел Кириллыч (Александр Тихонов) и их дочь Шура (Марина Кошеляева) || Фото Валерия Бычкова.
Как смотреть «Иванова», не думая про «Молодость»? На этот вопрос Чащин однозначно не отвечает, а предлагает перед походом в ТБДТ обнулиться. Но образы тургеневского «Месяца в деревне», переиначенного им в одно слово, все равно преследуют. Можно оправдать: мол, режиссер-то один и тот же, один и тот же человек…
– Я ставлю так, чтоб было интересно мне, – заявляет Чащин.
Он родил уже больше 20 спектаклей по всей России. Вошел в тираж – вот та формулировка. После Тюмени зван в театр Пушкина в Москве, Омский драматический театр, театр на Малой Бронной, Театр наций… Пусть тираж не станет приговором чутью и стилю.
Читайте также:
Тюменский керамист Анастасия Харина открыла выставку «Трава под снегом»
Жителей региона приглашают на конкурс «Фотоистория Тюменской области»
«Молодость» в ТБДТ больше года назад, «Тюмень. Остаться Нельзя Валить» в августе 2019-го в МТЦ «Космос» – до начала этого декабря режиссер Данил Чащин сделал для нас два спектакля. Зритель к ним относится по-разному (имеет полное право), но равнодушным точно не остается – цепляют однозначно. Вчера в большом зале Тюменской «драмы» уже не начинающий, но еще и не старый постановщик (шутка такая в творческих кругах живет) представил на генеральном прогоне чеховского «Иванова» (ударение на первую «а»).
Заказ на еще одну классику от драмтеатра Чащин получил почти сразу после «Молодости». Задание по декорациям художник взял летом и летом же Данил провел кастинг (тут два состава получилось). Сошлась труппа за месяц до премьеры – не только читки, но и беседы за столом, интервью, ведение соцсетей в определенном ключе – психологический подход к делу. На сцене актеры впервые репетировали 2 декабря. Просто героическая история. Но в наше время обычно так и бывает: утром стулья, но деньги не вечером, а через час.
Марина Карцева в роли Марфушки и великолепный гений второго плана Андрей Волошенко (роль графа Матвея Шабельского) - а счастье было так возможно... || Фото Валерия Бычкова.
Пьеса «Иванов» – первая в судьбе Чехова, поставленная на сцене. Родилась легко – за 10 дней, специально для театра Корша. Где главный герой – «обыкновеннейший человек, совсем не герой». Николаю Алексеевичу Иванову – уж три десятка, а это, признаться, ого-го какой возраст. Нытье, депрессия, раздражительность, пресыщенность всем и всеми – «среда заела», похмелье, не алкогольное, а житейское, преследует, чувства не контролируются, руки опускаются. Боже, как он бесит и как хочется запустить в это существо в растянутом кардигане сапог с острым каблуком. Сергей Скобелев (на сдаче Иванова играл он, а меняется с Александром Тихоновым) на беседе уже после показа сказал, что тяжко было роль вести. Но большой потуги со стороны, из зала, не видно – он вполне органичен здесь, потому и отвратное чувство его персонаж (тряпка – не мужик) вызывает, который и с микрофоном-то не может совладать.
Мне не жалко Иванова. Я сочувствую женщинам, которые шли за ним, отрекаясь от многого. Сара-Анюта (Наталья Никулина), по рождению еврейка, оставила родителей и веру, лишилась наследства. Шурочка (новая актриса ТБДТ Марина Кошеляева) на первый взгляд сметливее казалась, но и она выбрала поношенного вдовца Николашу, загоревшись избавить его от тоски. Да что с ними такое? Что за болезнь, которая видных девушек в чахоточных призраков превращает?! Художник мультимедиа Михаил Заиканов в отличие от режиссера-постановщика на первую линию – экран видеопроекции – выводит именно женские образы, отравленные Николашей: они страдают, но все равно любят, и никто не может этому противостоять.
А вот Чащин до Иванова снисходит:
– Каждый человек объемен, не бинарен, то есть не только лишь хороший или только лишь плохой. Снимешь один слой – там ад, снимешь второй – там рай. Я сопереживаю ему за эту сложность. И он ведь не пытается показать иным, что уже симпатично. Так получилось, что обстоятельства в судьбе Иванова сильнее, чем его возможности, и он не может ничего-ничего сделать, так и тащится дальше со своими демонами.
Антон Павлович назвал Николая Алексеевича ИвАновым, а тот стал к финалу ИванОвым, обычным ИванОвым, каких пруд пруди в великой России и не только в ней. Это диагноз: кто-то излечивает за неделю, а кто-то мучается десятилетиями.
Чеховскому материалу 132 года. Он нисколько не устарел. Как много вокруг таких токсичных ИванОвых, наевшихся к 30 годам, уставших, измучившихся и измучивших, обросших долгами, запутавшихся в именах поклонниц. Это метка. Это ритмичная притча. Она понятна во веки веков. И пьеса будет жизнеспособна, покуда будет жив театр и театральный зритель.
Но чтоб уж наверняка попасть прицелом в зал, команда Чащина сопроводила постановку дискотечными битами наших дней, одеждой, какую носят сейчас (о, как любят кардиганы прыщавые юноши и офисные дяди; кожаная косуха, вечернее платье с голой спиной, юбки в многослойной органзой и прочее-прочее, отобранное художницей по костюмам Юлией Ветровой). Придумана и собрана модульная декорация (легко вывозить на гастроли): наверху открывается окошечко, в котором видится Анюта – не жилец уже, без усилий отодвигается центральный блок – кабинет Иванова в его «совином гнезде», крутится танцевальный круг в усадьбе Лебедевых с пестрой тусовкой в клоунских нарядах, поедающей «кружовенное варенье», нависает над сценой дорожка из искусственных цветов – свадебная дорожка Николаши и его новой невесты Шурочки (художник-постановщик Дмитрий Горбас). Для него – прямой подиум на кладбище: выстрелить в себя не решился, так сердечный приступ схватил (кстати, Чехов написал две концовки в разных редакциях).
Странная семья Лебедевых: Зюзя (Кристина Тихонова), Павел Кириллыч (Александр Тихонов) и их дочь Шура (Марина Кошеляева) || Фото Валерия Бычкова.
Как смотреть «Иванова», не думая про «Молодость»? На этот вопрос Чащин однозначно не отвечает, а предлагает перед походом в ТБДТ обнулиться. Но образы тургеневского «Месяца в деревне», переиначенного им в одно слово, все равно преследуют. Можно оправдать: мол, режиссер-то один и тот же, один и тот же человек…
– Я ставлю так, чтоб было интересно мне, – заявляет Чащин.
Он родил уже больше 20 спектаклей по всей России. Вошел в тираж – вот та формулировка. После Тюмени зван в театр Пушкина в Москве, Омский драматический театр, театр на Малой Бронной, Театр наций… Пусть тираж не станет приговором чутью и стилю.
Читайте также:
Тюменский керамист Анастасия Харина открыла выставку «Трава под снегом»
Жителей региона приглашают на конкурс «Фотоистория Тюменской области»