Тюменский керамист Анастасия Харина открыла выставку «Трава под снегом»
На проекте – не только глина, но и графика с полевой экспресс-живописью.
Какой по счету персональной выставкой Анастасии Хариной стала «Трава под снегом», в начале декабря открывшаяся на двух этажах музея «Усадьба Колокольниковых», керамист и художница со стопроцентной точностью сказать не может.
Был и старенький музей ИЗО на улице Орджоникидзе, и госуниверситет, и драмтеатр, и разнообразные тюменские кафе. Может, седьмой? Или восьмой? Кто знает, помогите составить список. А уж если начать вспоминать сборные экспозиции, то тут запутаешься вовсе – участвует Харина, показывается. Новый проект, поразмышляв на музейной скамейке за полчаса до открытия «Травы», мы назвали «промежуточным итогом». «Я тружусь не для того лишь, чтобы выйти в музейное пространство. Просто тружусь, а потом собираю «урожай» и показываю друзьям и знакомым», – рассказала Настя.
«Трава под снегом» – это Харина, которую многие не знают, потому что тут доминирует живопись, потом графика, а керамика, с которой она начинала и которая сделала ей имя, представлена в меньшинстве – всего две витрины, но для меня все же – самое удивительное в ее творчестве. Под стеклом – люди-звери или звери-люди – продукт гармоничного симбиоза: дополняют друг друга, делятся повадками, дают напрокат характеры (то ли девушка, то ли кошка? то ли паренек, то ли жук, распластавший на шарике большие ладони?).
– Животный мир мне всегда был интересен. И глина. Глина началась с традиционных народных игрушек, которые вдохновили на собственные темы. Информацию и энергетику я брала от мифологии, а образы рождала свои, – делится Харина.
Два года назад керамист впервые выставила живопись. Она называет ее полевой, потому что пишет на природе, то есть в полевых условиях, и по мотивам личных наблюдений за окружающим. В начальной школе на природоведении мы вели пухленькие дневнички с обложками, украшенными птицами: и восход-закат солнца отмечали, и дату ледохода, и день выпуска первых почек на березе под окном. У Анастасии нечто похожее, но – в масле на картоне, рожденное в экспресс-режиме, то есть за три-четыре часа при реальном общении с лесом, лугом, травками-муравками, цветами, водой.
– Природа для меня не абстрактна: я плотно существую в ней примерно с апреля по октябрь, когда уезжаю из Тюмени в свой деревенский дом и каждое утро иду в лес, наблюдаю за птицами, животными, растительностью. Подмечаю, сразу пишу. Тут имеет значение все: от направления ветра до света, – вот ее повествование (филологов бывших не бывает).
Подмечаю: мазок у Хариной-живописца похож на ван-гоговский. Она немного заводится и объясняет, что, видимо, сейчас проходит тот же путь, что и великий свет Винсент в свое время. Нет, не копирует, не подражает. Работала-работала, совершенно искренне, и пришла вот к уже существующему приему. Человеческая оптика пересеклась. Не более того.
Изначально хотела назвать экспозицию «Время травы». Музейщики убедили, что имя нужно иное – зима ж на дворе. В беседах родилось новое – «Трава под снегом». И оно тоже понятное и тоже подходящее. Пока мы обмораживаем носы, зелень в маленьких семянках копит силы для прорыва весной и буйства летом. Приедет Настя в апреле в свою деревню, сядет на бревно у калитки и будет смотреть, как то один, то второй маленький росток тянется вверх, доказывая всему миру, что и он здесь герой.
Читайте также:
Жителей региона приглашают на конкурс «Фотоистория Тюменской области»