Тюменская художница Мария Зюркалова - акварельная хулиганка
Она любит записывать поверху свои старые работы
Тюменская студия рисунка «Бирюзовый кот» с весны в дистант-режиме. Живого общения и педагогам, и ребятишкам ой как не хватает, но решение заботиться о самочувствии друг друга – обоюдное. Поэтому несколько раз в неделю участники творческого процесса выходят на связь. Да, до сих пор. Да, на летних каникулах. Да, так захотели прежде всего сами ученики.
Наставница Мария Зюркалова к занятиям в онлайне готовится тщательно: нужно расчистить рабочее место, настроить аппаратуру, самой на волну настроиться. На интервью для рубрики «Кисти-краски» у нас час (Маша – человек занятой: дом, семья, собака, студия, заказы, пленэры), но поговорить обо всем получилось, а заодно в совершенно экстремальных временных условиях сделать мини-фотосет на балконе, где она работает в теплое время года, и на уютной кухне, где, пока прижавшись к стене, отправку к заказчикам ждут готовые холсты с акриловыми итальянками.
– Маша, кто вложил вам в руку карандаш?
– Профессиональных художников в моей семье, насколько знаю, не было, но мама, отучившаяся в Саратове на модельера-художника по прическам, рисовала, и у нее это хорошо получалось. Дома стояли книги по искусству – мне разрешали их листать, разглядывать, читать. Помню, как-то мама заболела и надолго осталась дома. Чтобы скоротать время, выходила на балкон и там писала пейзажи. Я наблюдала и пыталась повторять. А вообще в детстве мне больше нравилось лепить и шить наряды. По поводу художественной школы родители почему-то не заморачивались, ну и я не просилась. Но после девятого класса объявила прилюдно, что стану творческим человеком. В то время судьба свела меня с преподавателем, который посоветовал выучиться на дизайнера. И вот еще что! В старших классах я прочитала роман Натальи Сергеевой «Место под солнцем» и поняла, что хочу попасть в учебное заведение, про которое шла речь в книге…
– Наш местный «кулек»? Институт культуры?
– …Когда я поступила на дизайнера среды в филиал Уральской государственной архитектурно-художественной академии, который тогда базировался в колледже искусств, то сразу узнала это место. У нас сложился абсолютно классный набор – его до сих пор вспоминают педагоги. Мы друг друга питали. Были и учеба, и тусовки в мастерской, и особая атмосфера на занятиях, и полное доверие со старшими. Меня сформировали Ольга Трофимова, Михаил Гардубей, Елена Улькина, Николай Пискулин, Геннадий Вершинин.
– Но дизайнером вы не стали.
– Я немножечко поработала дизайнером интерьеров на фрилансе. Нравится все, что касается придумывания, черчения и тому подобного функционала…
– Продавать идеи не нравится?
– Да, продавать не люблю. Я не умею это делать и не хочу этому учиться. С салонами работать непросто… В общем, дальнейший смысл жизни увидела в педагогике. А что, вполне оправданно: не просто делаешь красиво для одного, а воспитываешь будущую публику, идеальных заказчиков в массе! В художественной школе имени Митинского преподавала до прошлого года.
– Воспитывать публику в Тюмени – крайне важно. Я тоже считаю, что людей со вкусом у нас не так много.
– Надо объяснять, подсказывать, учить – ничего криминального тут нет.
– Почему из «художники» ушли?
– Выпустила класс и поняла, что надо идти дальше. «Дальше» – это собственное творчество. Именно школа дала мне возможность посмотреть на свои работы со стороны и оценить их. Школа дала и крепкие связи. Там работают чистые и искренние люди, далекие от коммерции и бизнеса, и это прекрасно.
– Но все-таки вы расстались.
– В последний год работы там перегрузила себя, в итоге не успевала по дому, на своих детей времени не хватало. Правда, после недолгой паузы вновь начала преподавать. Сейчас я занимаюсь с ребятами из студии «Бирюзовый кот». Если в художественной школе больше академизма, то тут – максимум фантазии и полета.
– Сейчас же каникулы, а занятия все равно есть?
– Таков запрос детей и родителей.
– Видела в соцсетях, что весной, еще до пандемии, ваши картины отправились в Курган.
– Еще до режима повышенной готовности в Курганском областной культурно-выставочном центре открылась выставка преподавателей и выпускников факультета дизайна Тюменского государственного института культуры «Творческий вояж». Это Михал Михалыч Гардубей придумал, а мы поддержали. Я увезла туда 12 работ. Закрытие планировалось в апреле, но тут вмешался коронавирус… Слышала, что поработает наш «Вояж» еще какое-то время этим летом.
– Где еще выставлялись?
– Два года назад тоже в Кургане на Всероссийской выставке акварели. Была в Челябинске на проекте «Большой Урал». Ездила в Черногорию на Международный пленэр. – Что вы рисуете, Маша? – Не люблю обычные натюрморты и привычные пейзажи. Не люблю делать так, как кто-то уже сделал до меня. Мне надо выдумывать, изобретать… Если не получается, выбрасываю без сожаления.
– Перегораете быстро?
– Бывает. Если не пошло, то не пошло: уже вряд ли завершу.
Сейчас Маша преподает || Фото Валерия Бычкова
– А сверху записать?
– О, это один из любимых методов. Когда акварель не идет, могу под душем смыть, просушить, перевернуть лист и на обороте сделать другую работа. Художник Александр Васильев вообще говорит, что перед тем, как изобразить шедевр, надо что-то капитально испортить.
– Но контуры-то от предыдущей явно останутся!
– Так в этом и прелесть. Когда по блеклому слою идет новая графика – м-м-м, красота!
– Рисуете только акварелью?
– Акварелью, темперой, маркерами, акрилом, маслом. Две последние техники – с «сюрпризами»: акрил при высыхании темнеет, а масло долго сохнет, замедляя процесс.
– В Союзе художников состоите?
– Да, с 2019 года, причем как художник-график.
– Маша, я не могу оторваться от картин, которые явно про Италию ( мы беседуем на кухне, а напротив стола на полу стоит яркая серия явно с итальянскими дамочками. – Прим. автора ).
– Да, это Италия (была там дважды, и имею особое мнение по поводу страны). И это – заказ. Меня попросили что-нибудь придумать, и я предложила написать итальянских женщин – красивых, страстных, громких. Смотрите: одна жестикулирует, другая поет, третья явно спорит, четвертая ест пиццу… Не могла обойтись без окошек (они там особенные) и улиц в перспективе.
– Есть ли боязнь белого листа?
– Только когда долго не рисуешь… Если имеешь дело с натурой, ничего смущать не должно: вот же оно – бери и делай.
– Как люди реагируют, когда узнают, что перед ними художница?
– Удивляются.
– Если заказчик будет настолько великодушен, что даст огромную стену под роспись и скажет: что хочешь, то и делай…
– Сначала точно будет ступор, но я быстро соберусь. Боже, целая стена для фантазий!
– Планируете жизнь наперед?
– Лучше не планировать, а мечтать. Лучше так скажу: намечтывать. Когда все продумаешь, обычно не выходит, не получается. Точно знаю, что хочу остаться в творчестве: немного преподавать, много рисовать самой.
Читайте также:
Тюменская студия рисунка «Бирюзовый кот» с весны в дистант-режиме. Живого общения и педагогам, и ребятишкам ой как не хватает, но решение заботиться о самочувствии друг друга – обоюдное. Поэтому несколько раз в неделю участники творческого процесса выходят на связь. Да, до сих пор. Да, на летних каникулах. Да, так захотели прежде всего сами ученики.
Наставница Мария Зюркалова к занятиям в онлайне готовится тщательно: нужно расчистить рабочее место, настроить аппаратуру, самой на волну настроиться. На интервью для рубрики «Кисти-краски» у нас час (Маша – человек занятой: дом, семья, собака, студия, заказы, пленэры), но поговорить обо всем получилось, а заодно в совершенно экстремальных временных условиях сделать мини-фотосет на балконе, где она работает в теплое время года, и на уютной кухне, где, пока прижавшись к стене, отправку к заказчикам ждут готовые холсты с акриловыми итальянками.
– Маша, кто вложил вам в руку карандаш?
– Профессиональных художников в моей семье, насколько знаю, не было, но мама, отучившаяся в Саратове на модельера-художника по прическам, рисовала, и у нее это хорошо получалось. Дома стояли книги по искусству – мне разрешали их листать, разглядывать, читать. Помню, как-то мама заболела и надолго осталась дома. Чтобы скоротать время, выходила на балкон и там писала пейзажи. Я наблюдала и пыталась повторять. А вообще в детстве мне больше нравилось лепить и шить наряды. По поводу художественной школы родители почему-то не заморачивались, ну и я не просилась. Но после девятого класса объявила прилюдно, что стану творческим человеком. В то время судьба свела меня с преподавателем, который посоветовал выучиться на дизайнера. И вот еще что! В старших классах я прочитала роман Натальи Сергеевой «Место под солнцем» и поняла, что хочу попасть в учебное заведение, про которое шла речь в книге…
– Наш местный «кулек»? Институт культуры?
– …Когда я поступила на дизайнера среды в филиал Уральской государственной архитектурно-художественной академии, который тогда базировался в колледже искусств, то сразу узнала это место. У нас сложился абсолютно классный набор – его до сих пор вспоминают педагоги. Мы друг друга питали. Были и учеба, и тусовки в мастерской, и особая атмосфера на занятиях, и полное доверие со старшими. Меня сформировали Ольга Трофимова, Михаил Гардубей, Елена Улькина, Николай Пискулин, Геннадий Вершинин.
– Но дизайнером вы не стали.
– Я немножечко поработала дизайнером интерьеров на фрилансе. Нравится все, что касается придумывания, черчения и тому подобного функционала…
– Продавать идеи не нравится?
– Да, продавать не люблю. Я не умею это делать и не хочу этому учиться. С салонами работать непросто… В общем, дальнейший смысл жизни увидела в педагогике. А что, вполне оправданно: не просто делаешь красиво для одного, а воспитываешь будущую публику, идеальных заказчиков в массе! В художественной школе имени Митинского преподавала до прошлого года.
– Воспитывать публику в Тюмени – крайне важно. Я тоже считаю, что людей со вкусом у нас не так много.
– Надо объяснять, подсказывать, учить – ничего криминального тут нет.
– Почему из «художники» ушли?
– Выпустила класс и поняла, что надо идти дальше. «Дальше» – это собственное творчество. Именно школа дала мне возможность посмотреть на свои работы со стороны и оценить их. Школа дала и крепкие связи. Там работают чистые и искренние люди, далекие от коммерции и бизнеса, и это прекрасно.
– Но все-таки вы расстались.
– В последний год работы там перегрузила себя, в итоге не успевала по дому, на своих детей времени не хватало. Правда, после недолгой паузы вновь начала преподавать. Сейчас я занимаюсь с ребятами из студии «Бирюзовый кот». Если в художественной школе больше академизма, то тут – максимум фантазии и полета.
– Сейчас же каникулы, а занятия все равно есть?
– Таков запрос детей и родителей.
– Видела в соцсетях, что весной, еще до пандемии, ваши картины отправились в Курган.
– Еще до режима повышенной готовности в Курганском областной культурно-выставочном центре открылась выставка преподавателей и выпускников факультета дизайна Тюменского государственного института культуры «Творческий вояж». Это Михал Михалыч Гардубей придумал, а мы поддержали. Я увезла туда 12 работ. Закрытие планировалось в апреле, но тут вмешался коронавирус… Слышала, что поработает наш «Вояж» еще какое-то время этим летом.
– Где еще выставлялись?
– Два года назад тоже в Кургане на Всероссийской выставке акварели. Была в Челябинске на проекте «Большой Урал». Ездила в Черногорию на Международный пленэр. – Что вы рисуете, Маша? – Не люблю обычные натюрморты и привычные пейзажи. Не люблю делать так, как кто-то уже сделал до меня. Мне надо выдумывать, изобретать… Если не получается, выбрасываю без сожаления.
– Перегораете быстро?
– Бывает. Если не пошло, то не пошло: уже вряд ли завершу.
Сейчас Маша преподает || Фото Валерия Бычкова
– А сверху записать?
– О, это один из любимых методов. Когда акварель не идет, могу под душем смыть, просушить, перевернуть лист и на обороте сделать другую работа. Художник Александр Васильев вообще говорит, что перед тем, как изобразить шедевр, надо что-то капитально испортить.
– Но контуры-то от предыдущей явно останутся!
– Так в этом и прелесть. Когда по блеклому слою идет новая графика – м-м-м, красота!
– Рисуете только акварелью?
– Акварелью, темперой, маркерами, акрилом, маслом. Две последние техники – с «сюрпризами»: акрил при высыхании темнеет, а масло долго сохнет, замедляя процесс.
– В Союзе художников состоите?
– Да, с 2019 года, причем как художник-график.
– Маша, я не могу оторваться от картин, которые явно про Италию ( мы беседуем на кухне, а напротив стола на полу стоит яркая серия явно с итальянскими дамочками. – Прим. автора ).
– Да, это Италия (была там дважды, и имею особое мнение по поводу страны). И это – заказ. Меня попросили что-нибудь придумать, и я предложила написать итальянских женщин – красивых, страстных, громких. Смотрите: одна жестикулирует, другая поет, третья явно спорит, четвертая ест пиццу… Не могла обойтись без окошек (они там особенные) и улиц в перспективе.
– Есть ли боязнь белого листа?
– Только когда долго не рисуешь… Если имеешь дело с натурой, ничего смущать не должно: вот же оно – бери и делай.
– Как люди реагируют, когда узнают, что перед ними художница?
– Удивляются.
– Если заказчик будет настолько великодушен, что даст огромную стену под роспись и скажет: что хочешь, то и делай…
– Сначала точно будет ступор, но я быстро соберусь. Боже, целая стена для фантазий!
– Планируете жизнь наперед?
– Лучше не планировать, а мечтать. Лучше так скажу: намечтывать. Когда все продумаешь, обычно не выходит, не получается. Точно знаю, что хочу остаться в творчестве: немного преподавать, много рисовать самой.
Читайте также: