Протоиерей Олег: «В Великий пост желаю смелости, особенно мужчинам»
Настоятель храма во имя святого пророка Илии в Богандинском (Килки) протоиерей Олег (Квашнин) поведал о том, кто его привел в церковь, чем отличается труд священника от светской работы, почему молодежь не ходит в церковь, и многом другом.
- Батюшка, как и когда вы почувствовали призыв Божий?
- Еще в школе, учась в старших классах, принял решение как можно раньше начать жить самостоятельно. Однажды на Новый год мне подарили книгу «Тобольск» со множеством старинных фотографий, и я влюбился в архитектуру этого города. Тобольск подходил под мои планы уехать подальше от родителей. Нет, я не был с ними в ссоре. Они меня любили и продолжают любить. Ведь я для них единственный ребенок. Просто было желание стать мужчиной А мужчина для меня - это тот, кто самостоятельно принимает решение.
Жить самостоятельно у меня получилось не сразу. К городской жизни я был не приспособлен, ведь из родного села (с. Викулово) я выезжал всего несколько раз в соседний Ишим. Ишим для меня был городом-праздником. Ведь там всегда продавалось мороженое и стояли автоматы с газировкой. Но главное - я находился за спиной своих родителей. В детстве этого не ценишь. Понял, когда остался один, без друзей и родственников. Вскоре по прибытии распаковал домашний чемодан, который собрала мне мама, и чуть не расплакался: родные вещи, упакованные с любовью! Кстати, это было в 1989 году. Лихие девяностые только начинались. Сейчас об этом времени кто-то вспоминает в шутку, кто-то - с ностальгией. А ведь, если серьезно, не все пережили то время. Инфляция была страшная, стипендию в институте каждый месяц поднимали в два раза, но ее все равно не хватало.
Помню, когда я еще был абитуриентом, у центрального гастронома увидел бабушек, продающих картошку. Стало смешно, даже рассмеялся. У нас в деревне этой картошки завались - бери не хочу. А тут за это деньги просят. Да и грязная ведь, в земле же росла. Город мне виделся иначе: все должно быть красиво и в упаковке. В общем, привыкал как мог.
- Но что в таком случае повлияло на ваше решение выбрать путь православного священника?
- Прошло уже более 25 лет, как я стал верующим человеком. И у меня сложилось твердое ощущение: ничего я не выбирал! Господь взял за руку и привел меня в семинарию. Может, это и пафосно звучит, но ощущение именно такое. От родителей я уехал, толковых друзей не нашел, кругом инфляция, бандиты. Кстати, бандиты и привели меня в церковь. Либо я должен быть с ними, либо против них. С ними мне совесть не позволяла, решил пойти против – записался на бокс и даже подружился с тренером. Но куда там! Они взломали дверь в моей комнате, все вынесли, даже библиотечные книги. Окно разбили… Вот здесь-то я и почувствовал, как меня будто взял за руку Некто, посадил в автобус, и я поехал искать, где семинария.
В семинарии я сразу попал на прием к владыке. Он меня спрашивает: «Вы священником хотите стать?» Я говорю: «Нет, что Вы!» Я никогда об этом не думал. Сейчас поражаюсь своей тогдашней наивности: просто искал факультет, близкий к своему историческому. Но все же смешного в этом ничего нет. По-разному Господь приводил тогда молодых людей в семинарию. И таких как я было немало.
В тот же день мня отвели в Тюремный замок и дали ключ от камеры, то есть комнаты. И хотя воровать там было нечего, удивило доверие, с которым ко мне отнеслись. С этого дня мне только давали: кров над головой, питание в столовой, работу вахтером, небольшую, но зарплату. Затем – учебу в семинарии. Друзей, но уже настоящих. Человеческие отношения. Потом рукоположение в священный сан, и, выражаясь мирским языком, трудоустройство в приход. За все это стараюсь быть по сей день благодарен. Своей alma mater, давшей мне не только богословские знания, но и сделавшей из меня мужчину, о чем я и мечтал, отправляясь когда-то в Тобольск.
- Но в итоге вы оставили город, стали работать, как говорят во многих отраслях, на земле. Путь сельского священника, в моем понимании, - это путь тех, на ком держится вера в народе. У вас особый приход, особое служение…
- Мне достался интересный приход. Представьте себе: колония, СИЗО, войсковая часть, психиатрическая больница, интернат при ней, центр реабилитации слепоглухих, школы, казачество. А еще при нашем храме действуют общество трезвости и даже есть спортивная команда. Посещение каждого социального учреждения духовно обогащает, дает неоценимый опыт в распознавании душ человеческих. Помните, как в фильме «Москва слезам не верит» одна из главных героинь говорит: «Да что я, зря полгода санитаркой в психбольнице отработала. Да я им таких историй про психов расскажу!»
Священником быть интересно. Многие мои знакомые жалуются, что на светской работе им приходится выполнять непонятные прихоти своего руководства. Здесь же все по-настоящему: есть главный смысл в моей работе. Сколько раз мне приходилось слышать, например, в СИЗО: «Как хорошо, что Вы сюда приходите нас поддержать!» Но и ответственность большая: очень боюсь давать советы, если от них зависит судьба человека, а обратиться ему больше не к кому.
- А что остается на личную жизнь?
- Что касается личного времени, то остаток дня проходит примерно следующим образом: сначала с детьми, потом уединяюсь в кабинете - веду дневник или записываю православные анекдоты - я их коллекционирую. Затем занимаюсь физическими упражнениями: один день бегаю 8 км, на следующий день беру в руки гантели. После этого легкий перекус, молиться и спать.
- Что для вас церковь?
Однажды, учась в семинарии, познакомился близко с известным московским священником – отцом Анатолием Берестовым. Управляющий епархией владыка Димитрий благословил его в миссионерскую поездку по северным приходам тогда еще не разделенной Тобольско-Тюменской епархии. А меня - в качестве помощника ему: билеты купить, сумку поднести и так далее. Я от него почерпнул едва ли не больше, чем за все годы учебы в семинарии. Помню, как он говорил: «Главное, чтобы батюшка был активный!» Эти слова и по сей день для меня являются девизом. Церковь сейчас переживает уникальные времена. Уникальность состоит в том, что церковь, отделенная от государства, свободна. Я не знаю ни одного руководителя, будь то это командир части, начальник исправительного учреждения, казачий атаман, директор школы или главврач, который не шел бы на контакт со священником. Более того, со всеми налажены дружественные отношения. Надо только пользоваться этим. Церковь – это все мы, со всеми нашими достоинствами и недостатками, со всеми победами и проблемами…
- Уже окончательно назрела проблема взаимоотношений церкви и молодежи. Суетный век, масса искушений, вал информации… Вас взял за руку Господь, что делать с другими молодыми людьми?
- Если зайти в любой православный храм, то можно увидеть везде одинаковую картину: в храме много людей зрелого и пожилого возраста, детей много, а вот молодежи – нет. Кто-то скажет «грехи не пускают» и будет прав! Первые серьезные в жизни ошибки - алкоголь, курение, воровство, блуд и другое - серьезно сказываются на психике молодого человека. Ведь это же не просто «маму обидел» и не «двойку получил». Редко кому в молодом возрасте хочется прислушаться к голосу совести. А еще это отсутствие нравственного ориентира. Молодежь стремится туда, где весело, ярко, интересно, к тому, что модно и рекламируется, как голливудское кино. Я буквально вчера в женском СИЗО встретил 18-летнюю девушку. Удивила ее образованность: Достоевского знает до мелочей, рассказала биографию Чехова, напоследок предложила мне почитать Чернышевского. Но брать в руки наркотики она не боится. Это невозможно понять тому поколению из нас, кому в детстве мама читала книжку Маяковского «Что такое хорошо, что такое плохо». Я бы посоветовал молодым людям не бояться приходить в православный храм. Кто-то из христианских подвижников сказал: «Грех однообразен, а святость разнообразна». Глубоко верующие люди - это как правило яркие и интересные личности. И наоборот: те, кто начинает служить страстям, угождать своим потребностям, удивляют похожестью друг на друга. Одинаковые мысли, одни и те же фразы - и те из Интернета.
- У вас негативное отношение к Интернету и соцсетям?
- У меня есть своя страница во «ВКонтакте» в «Фейсбуке», но ими я не занимаюсь. В этом вопросе я больше профан. Мне больше нравится реальная, чем виртуальная жизнь. Например, я никогда не играл в компьютерные игры. Мне это заменяет спортзал. Пользуясь случаем, напомню, что мы уже много лет с православной молодежью по воскресеньям посещаем спорткомплекс «Юность» в п. Винзили. Наше время с 12:00 до 14.00. Приходите…
- А кто для вас стал духовным наставником?
- У меня есть два священника, к которым я стараюсь обращаться. Это протоиерей Георгий Безнутров, настоятель храма в с. Каменка и протоиерей Николай Цирке, ключарь Знаменского собора Тюмени.
- Восемнадцать лет вы на приходе, какие самые яркие воспоминания, свершения произошли за это время?
- Помню, когда я впервые приехал в Ильинский храм, в нем были одни бабушки. Моя матушка тогда еще спросила: «Ну и с кем мне тут дружить?» Вначале много строилось: храм святого Николая, духовный центр и часовня – в п. Боровский, часовня святых Петра и Февронии в Винзилях, небольшие храмы в колонии и д. Железный Перебор, часовня в СИЗО, открылись несколько молельных комнат в социальных местах. Раньше было больше мероприятий. Я бы сказал, мы чаще двигались. Несколько раз в году ходили крестным ходом в Винзили, каждое лето справлялись на лодках по реке Пышме, даже на самолете летали вокруг Тюмени с иконой «Неупиваемая Чаша». Из этих традиций сохранился только крестный ход с. Успенка – с. Богандинское. Ему уже 18 лет! Интересно, а кто-то помнит сейчас нашу приходскую газету «Весь православная», ежемесячный тираж которой (1000 экз.) расходился после первой же службы в нашем храме? Теперь приход стал более крупный, неповоротливый что ли. Более 200 человек собираются на службе по воскресным дням. Требуется индивидуальный, личностный подход, надо успевать слышать и отвечать…
- Великий пост. Что пожелаете тем, кто идет на подвиг поста? И что посоветуете тем, у кого нет на это силы воли?
- Пожелаю смелости, особенно мужчинам. Ведь православие – это прежде всего мужская религия. Как часто приходится видеть нелицеприятную картину: мама приводит в храм здорового сына и просит благословить его в армию. А этот оболтус стоит в притворе и сказать ничего не может. Или того хуже: женщины приводят в храм мужчин и просят обвенчать с ними. Мужики же в лучшем случае говорят: «Я не против». Не помню, кто сказал: «Лучшие свои качества мужчина раскрывает на войне. Но что делать, если нет войны? Ему ее может заменить православная вера».
Помню, когда я был студентом вуза, некрещеным молодым человеком, то задавался вопросом: курить мне или не курить? Больше слонялся к первому варианту, так как думал - все курят. Окончательный выбор помог мне сделать тренер по боксу. Когда мы с им гуляли по городу и у нас «стреляли» сигареты (в 90-е это было часто) он говорил: «Я не курю!» И тогда я начал ему подражать. Потому и сейчас я скажу всем, кто стоит на распутье: «Я пощусь». Может быть, это кому-то поможет…
- 3 апреля вам исполнилось 45 лет. В этот же день 20 лет назад вы стали священником. Что значили для вас эти годы служения Богу, что прежде всего вспоминается сейчас?
- Пролетели как один день. Да я и не жалею. Если есть смысл жизни, то и умирать не страшно.
- Чего вы ждете от вашего служения, кроме главного – спасения, вечной жизни для близких, для паствы, для России, говоря проще – каких свершений именно в вашем приходе?
- Если в долгосрочной перспективе, то хочу увидеть храм в п. Богандинский. Митрополит Тобольский и Тюменский Димитрий утвердил проект и название храма в честь иконы Божией Матери «Нечаянная Радость». Это мой любимый образ. В этот день я крестился, и многие важные события в моей жизни связаны именно с этой иконой. Если же говорить о ближайшем будущем, то скоро Пасха и я всех приглашаю в наш храм.
Читать также:
Писатели подчеркнули важность сохранения общности между славянскими народами
Тюменцы обсудили роль православной литературы в истории России