В музее-мастерской костореза Минсалима Тимергазеева работают, мечтают, философствуют
Журналист газеты «Тюменская область сегодня» побывала в гостях у известного тобольского костореза
Взберешься на пределе сил своих по Никольскому взвозу из подгорной части Тобольска к кремлю, еще один-другой десяток шагов к центру града сделаешь, как по правую руку, на Октябрьской улице, встретишь (да точно не пропустишь) его – двухэтажный деревянный особнячок, переживший многих правителей и подданных, а по факту нынешнего дня – музей истории кости. Это место особой силы, потому что здесь «живет» добро и искреннее
расположение ко всякому приходящему.
Хозяин сих владений, косторез с мировым именем Минсалим Тимергазеев, трудяга, философ, друг рукодельных работников и фантазеров, немного хохмач и немного лирик, обязательно встретит на лестнице и вложит в руки карточку с таким наречением: «Позднему гостю – кости. А в нашем музее – допоздна гости».
Возвращение к дому
О том музее за почти четыре года написано-переписано с лишком материалов и заметок. Чтобы не повторяться, перечислять выставленные в витринах работы не буду. Я хочу о другом сказать: о подходе Минсалима к каждой сантиметровой костяной фитюльке, о его философии, понимании времен. Почесывая седой ус, мастер, расположившись за большим столом, заваленным книгами с закладками, молвит: «В этом мире все есть, но все проходит – пройдем и мы». Или вот еще: «Мужчина имеет две ипостаси: он принц и он же монах.
У первого плащ в цветах и меч в руках, у второго – плащ в крестах и посох в руках. Эти ипостаси объединены… цивилизацией». И вот: «Мы так много знали о прошлой жизни, но, увы, забыли в процессе «очеловечивания». Как это тонко. Как это красиво и правильно звучит в стенах дома-долгожителя на улице Октябрьской, к которому Тимергазеев имеет самое прямое отношение.
– Здесь когда-то был детский дом, в котором я воспитывался. Географически располагался он идеально, ведь мимо «проходила» вся история: Никольский взвоз, сад Ермака, кремль, Дом пионеров, тюрьма. Иди по улице, каждые десять метров останавливайся и трави новую байку о Тобольске. И когда пятеро татарских парней с именами на букву «М» выпускались из детдома, каждый из них посадил по яблоньке и пообещал другим, что, возмужав, встав на ноги, не забудет «деревянного старика». И вот я здесь. Вернулся я, – рассказывает Минсалим.
Сила косторезного промысла, да хоть какого ремесла, – в династийном характере. Совсем не зря в советское время к семейным артелям власти имели много вопросов – «как бы чего не вышло». Минсалим, называющий себя изначально безродным человеком, когда создал семью, родил сыновей, стал мечтать именно о семейной мастерской и домашнем музее.
– Да, я серьезно мечтал о таком месте, куда бы могли приходить все – чтобы беседовать, делиться, чай пить, баранки грызть, – подытоживает мастер.
Пятеро их
– Минсалим, у вас три сына. А они пилят с вами за одним столом?
– Ирина, ну что ты?! Пилят жены мужей, а косторезы – режут! Мы очень редко собираемся за работой вместе. Парням и без того хватает забот.
Парни: Ярославу будет 44 года (отец зовет его Славкой), Юрию – 39, Сергею – 31, Минсалиму – 68. Ирина Вишнякова – вторая жена мастера. Пятеро в ларце. Считай, крепкий кулак.
В промысел все они пришли в разное время и по-разному. Стиль, конечно, у каждого свой.
– Насильственно я ничего никогда не делал, не заставлял, в общем. Как-то маленьким Ярослав приходит и просит: «Папа, купи мне джинсы». Я ему говорю: «Садись рядом, помогай папе – будут тебе джинсы». С каким азартом он шкурил, полировал! Юрка, помню, просил «видеодвойку» – тоже его «пригласил» заработать на подарок. Сережка тоже как-то так пристроился в мастерской. Коль все они родились и выучились в разные эпохи, то и методы работы у них особенные. Славка – из советского времени, обладает математическим складом ума: он видит и чувствует объем, делает расчеты, работает долго, тщательно.
В его миниатюрах присутствует реализм. Недаром он стал директором нашего холдинга, что меня, кстати, очень спасает: я рожден не для работы с бумажками, я хочу только резать. Юрий (воспитывался на изломе эпох) мыслит художественно, умеет монтировать сложные конструкции. Склонен к натурализму. Чаще всего зависает в мастерской. И в то же время он технарь, любит и знает машины – во все северные командировки езжу только с ним. Сергей – из компьютерного века. Часть его творчества пришла из Интернета, – с подробностями сообщает Минсалим.
В тяжелые времена часть личных фондов, даже работы сыновей, Тимергазееву пришлось продать. Говорит, до такой крайности довела нищета. Но мастер с подмастерьями рождают новые творения, изучать которые можно бесконечно. Сейчас заказы у них в основном частные. Например, шахматный стол. Или проект «Золотая баба» с местным телеканалом.
Мой добрый старший друг и кумир Минсалим не перестает трудиться (сказал же: родился, чтобы резать, а не листы перебирать). Верит, что все будет хорошо. И приглашает в гости на улицу Октябрьскую, 2, откуда открывается великолепный вид на Тобольск.
Опубликовано: газета №105(4640)
Читайте больше:
В Казанском музее открылся обновленный зал природы
Музейный комплекс Словцова в Тюмени требует дополнительных инвестиций
