XVII век породил 1917 год (часть пятая)
Крещение Руси специалисты признают одной из самых успешных государственных реформ за всю тысячелетнюю историю России. Оно определило бытие русской жизни во всех ее аспектах: русского ума, русской культуры, русской истории, русской государственности и русской церкви.
Начало в:
В огромном Древнерусском государстве – от Киева до Балтики и от Карпат до Волги – христианизация не везде проходила «стерильно», тем более что крещение в Днепре – это не сиюминутное событие, оно стало стартом на дистанции длиной в два столетия. Для сравнения: почти одновременно с Русью крестились Швеция и Норвегия, у них процесс христианизации занял 250 и 150 лет соответственно. Но о каких-то чудовищных кровавых эксцессах, когда людей насильно сгоняли в купель, а не желавших немедленно казнили, источники до нас не доносят. Часто ссылаются на Иоакимовскую летопись, написанную в XVII веке, которая утверждает, что в 990 году новгородцев «Добрыня крестил мечом, а Путята огнем». Но она же сообщает, что язычников усмирили за три дня. Между тем Новгород тех лет – это колоссальная военная и политическая сила, второй «по чести» после Киева город Руси. Если бы его суровые и непокорные жители восстали «по-взрослому», за три дня пожар восстания потушить никак не удалось бы.
Христианская вера, как и государственность, распространялась по главной «улице» Древней Руси – великому торговому пути «из варяг в греки», только в обратном направлении – из Киева в Новгород, а затем по волжским берегам. Чем дальше от Киева, тем христианство было слабее – это общепризнанный, бесспорный факт. На «краю Руси», на границе с финно-угорским миром, который кишел волхвами, процесс христианизации повсеместно шел болезненно. В Ростове Великом, еще одной древней столице Русского Севера, двух первых епископов в 992 году выгнали, а третьего, Леонтия, в 1073 ростовцы по указанию волхвов убили. В Муроме финское племя меря выгнало самого князя Глеба, сына Владимира. Племена вятичей в Курской земле в 1113 году убили своего миссионера монаха Кукшу.
И все-таки большинство современных исследователей сходятся во мнении, что в целом процесс христианизации Руси шел успешно, о чем свидетельствуют церковные уставы святого Владимира и Ярослава Мудрого. Как и в Европе, у нас новая вера тоже распространялась сверху вниз. Но в русских городах священники следовали не в обозе чужеземных завоевателей, их вел свой князь, которому славяне привыкли доверять: «Князь худого не посоветует». Успеху способствовал и тот факт, что проповеди велись на родном языке.
1015 год. Плоды крещения князем Владимиром
Князь Владимир «испроверже живот свой», то есть скончался, в 1015 году. 28 лет всю свою энергию и силу он направлял на решение исполинской задачи – победить грубый, немилосердный, мстительный языческий мир Руси. Уже появилось первое поколение христиан, выросших после крещения Руси, для которых евангельский идеал стал основным ориентиром жизни. Этому способствовала зарождающаяся русская церковь, которая прежде всего стремилась повлиять на нравственность своей паствы. Восстав против многоженства, она дала девушке возможность самой выбирать мужа. Вместо беспорядочных брачных отношений утверждалось совершенно новое понятие семьи как пожизненного союза мужа и жены. Раскрыв для вчерашних язычников понятие греха, над всем внутренним и внешним миром человека она поставила Бога.
Скрипя, застревая на трудных нравственных образцах христианской веры, Русь уже за период «дней и трудов» князя Владимира поворачивалась ко Христу. Свидетельство тому – его младшие сыновья, княжичи Борис и Глеб. Киевский престол переходил старшему по рождению, Святополку, но из-за страха и неуверенности он уподобился Каину, навсегда оставшись в истории как Святополк Окаянный. Его млладшие братья сделали то, что было ново и непонятно для языческой Руси, привыкшей к кровавой мести. Они показали, что нельзя злом воздавать за зло, даже под угрозой смерти. Греху братоубийства они предпочли мученическую смерть, за что изумленные греки сами причислили их к лику святых страстотерпцев.
Период Киевской Руси стал корневищем всей отечественной культуры. На месте бывших языческих капищ по приказу князя Владимира строились храмы. Рядом с приглашенными из Византии мастерами работали сметливые русские подмастерья, которые до этого не умели возводить каменные строения. Учениками наши предки оказались хорошими. Уже следующее поколение стало возводить сложные каменные храмы, почти не прибегая к помощи иноземцев. До наших дней чудом сохранились Киевская София (1037–1046, правда, сегодняшняя София – новодел, точная копия домонгольского храма, который был взорван в 1941 году), Спасо-Преображенский собор в г. Чернигове (1031–1036), Софийский собор в Новгороде (1045–1050).
Христианство для своего принятия требовало просвещения, так как по природе это книжная религия, вера в Творца требует знания и понимания. Князь Владимир положил начало систематическому школьному обучению, ибо Русь крещеная остро нуждалась в грамотных кадрах не только для службы в храме, но и для управления государством, для связи с чужими землями, торговли. Сразу после крещения у «нарочитой чади», то есть знатных людей Киева, по приказу Владимира стали забирать детей на книжное обучение. Матери, по словам летописца, рыдали по ним как по мертвецам, потому что считали учебу бесполезным делом. В школьную программу входило обучение письму, чтению, арифметике, риторике, пению, поэтике.
Богослужебные книги (храм не может существовать без книг) «черпали» в соседней родственной Болгарии. Она крестилась за 100 с лишним лет до Руси, и в ней накопилось множество литературы на родном церковнославянском языке. Оттуда же ехали миссионеры, которые проповедовали на понятном для всех славян языке. Но готовым из Болгарии пользовались недолго. Уже первые выпускники школ занялись не только перепиской книг на церковнославянском языке и переводом с греческого, но и создавали оригинальные сочинения. Всего через 50 лет после крещения митрополит Иларион написал гениальное «Слово о законе и благодати», которое до сих пор остается вершиной (непревзойденной!) богословской мысли России.
Двоеверие
При такой масштабной реформе невозможно, конечно, было ожидать быстрых результатов. Во времена князя Владимира произошла пока еще внешняя христианизация Руси, констатируют специалисты. В домонгольский период христианство – городская религия, удел элиты, тонкого слоя нарождающейся церковной и государственной интеллигенции. Для всех остальных очень долго оно оставалось иностранной религией, и даже вдвойне иностранной: греческой и княжеской. Народ крестился, большей частью повинуясь властям или привлекаясь к новой вере ее внешним блеском и обрядностью.
Своеобразной расплатой за массовость и стремительность обращения в христианство стало двоеверие. Славянское язычество не оказало фанатического сопротивления христианству, так как не было организовано, не имело ни письменности, ни разработанного культа, но все это только сделало его особенно живучим и опасным. Церковь боролась со старыми верованиями внешними мерами: истреблением языческих святынь, запрещением языческих обрядов. Но для полной победы над старой верой христианству нужно было проникнуть в темный угол семейного быта, а для этого внешние меры были недостаточны.
Произвести замену языческого верования на христианское можно было через просвещение и нравственное перевоспитание народа, но церковь еще не имела ни сил, ни времени, ни средств на это. Поэтому на Руси мы встречаем долгий период двоеверия, в котором язычество даже преобладало над христианством. Днем люди жили так, как их учили в храме, а вечером — так, как привыкли, как жили их деды и прадеды.
«Язычество не умерло и не было обессилено сразу, – писал автор фундаментального труда «Пути русского богословия» (1937 г.) отец Георгий Флоровский о способности народного духа вбирать все новое, не отказываясь от старого. – В смутных глубинах народного подсознания, как в каком-то историческом подполье, продолжалась своя уже потаенная жизнь, теперь двусмысленная и двоеверная. И в сущности слагались две культуры: «дневная» и «ночная». Носителем «дневной» культуры было, конечно, меньшинство. Заимствованная византийско-христианская культура не стала «общенародной» сразу, а долгое время была достоянием и стяжанием книжного, или культурного меньшинства».
Гибель главных богов – Перуна, Сварога произошла в сознании русского народа быстро. Они были или забыты, или слились с христианскими святыми: Перун с пророком Илией, Волос – со святым Власием, день Ивана Купала стал днем Рождества Иоанна пророка. Но образы так называемых «низших» богов, живших вместе с человеком в его избе, в реке, где он ловил рыбу, в лесу, куда он ходил с топором, благополучно дожили до наших дней. Все эти русалки, лешие, домовые и прочие кикиморы... А «чур меня!» – наше восклицание в минуту опасности? Это же самая что ни на есть языческая молитва.
Если веру мы получили из Византии, то культуру – из Болгарии. Об этом – в следующей публикации.
Читайте больше: