Холодная осень 1941 года
В канун 70-летия контрнаступления советских войск в редакции газеты «Тюменская область сегодня» стартовал новый проект «Где сибиряки, там победа!» и в его рамках одноименный конкурс. Положение о конкурсе опубликовано 2 ноября 2011 года и на сайте tumentoday.ru.
Приглашаем к сотрудничеству участников Великой Оте-чественной войны – расскажите, что видели, испытали, а также коллег из районных и городских газет – запишите воспоминания участников Московской битвы. Напоминаем, что итоги конкурса будут подведены в день 70-летия победы в битве под Москвой – 20 апреля.
Наш адрес: 625000, г. Тюмень, почтамт, АНО «Тюменская область сегодня», с пометкой «На конкурс». Электронная почта: Shorohova06@mail.ru. Телефон для справок (3452) 49-00-21, куратор проекта Людмила Шорохова.
---
Редакция газеты «Тюменская область сегодня» продолжает знакомить читателей с участниками битвы за Москву. Сегодня о своем отце Павле Ковале рассказывает его дочь Раиса Коновалова из Ишима.
«Мой отец Павел Исакович, участник финской войны, в июле 1941 года ушел на фронт. Его часть обороняла город Можайск, а мы с волнением ждали сводок Совинформбюро. Из них узнавали, что «наши войска вели бои с противником на всех фронтах и особенно тяжелые – на западном направлении. В районе города Можайска, в полосе между Можайской дорогой и автомагистралью Минск – Москва, враг предпринял ожесточенные атаки...» Тревожными были эти сообщения, но мы – мама и трое детей – надеялись и верили, что наш папка обязательно вернется домой. Шли годы, десятилетия, а мы все ждали.
В 1995 году пришло письмо, в котором сообщалось, что при ведении земляных работ найдена братская могила. У 22 сохранились посмертные медальоны, в том числе и у Павла Коваля. Так нам стало известно место захоронения. Горсть земли с той братской могилы мама рассыпала на месте погребения его родителей».
---
Конкурсная работа в номинации «Поколение победителей» Анатолия Малышева
Кровавым багрянцем закат угасал в нежных полях под Москвой. В моей памяти остались только эти строчки, которые написал, когда фашистские полчища рвались к Москве. В то время наша семья жила в Подмосковье в рабочем поселке Пески. Мать работала на Московском заводе асфальтовых плиток, отец на стройке, а я учился в восьмом классе.
Фронт приближался к нашему поселку, все слышнее становился гул канонады. Школу закрыли, пошел работать на завод учеником слесаря. В механическом цехе мы делали «звездочки», которые предназначались для разбрасывания на дорогах: на них должны были прокалываться вражеские автомашины и мотоциклы. Вечерами мне приходилось дежурить. Я с ребятами-подростками поднимался по пожарной лестнице на плоскую крышу завода, где были установлены ящики с песком для тушения «зажигалок».
На строительстве аэродрома
В августе вручили повестку, в которой предлагали явиться на сборный пункт, иметь при себе кружку, ложку и продукты питания на три дня. Когда прибыл по назначению, нас, таких же ребят, как я, посадили на баржу, и мы поплыли по Москве-реке до Коломны, затем свернули в Оку. Команду нашу высадили на пустынном берегу. Где-то рядом гудели, взлетая, самолеты. Привели к аэродрому, там стояло несколько палаток. На другой день вручили лопаты, дали носилки. Задание: срезать бугорки, засыпать ямки – выровнять летное поле, расширить его.
Через день-два прибыло в сопровождении военных новое пополнение – ребята постарше нас, одетые одинаково. Мы сразу догадались, что это «воришки». В то время я, как и многие мои друзья, считал, что в тюрьмах сидят люди только этой категории. Работать они не хотели, собирались небольшими группами, садились на траву и резались в карты. Когда же появлялось аэродромное начальство, брались за лопаты, но как только оно уходило, снова принимались за карты. Мы пытались устыдить их, но бесполезно.
Аэродром часто подвергался налету вражеской авиации, завязывались воздушные бои, а с земли били зенитки. Когда подбивали фашистский самолет, то все кричали, прыгали от радости. Надо сказать, что заключенные тоже патриотично были настроены и каждый сбитый самолет врага восторженно сопровождали непристойными жестами и крепкими словечками.
Жаркими днями нас водили на Оку купаться, заключенные такого удовольствия были лишены. На ночь их уводили за колючую проволоку. И все же их манила свобода. Однажды один из них решился на побег, но добежать до намеченного рубежа – прибрежных кустов, где ждало его спасение, не успел: меткий выстрел охранника остановил. Больше никто из «воришек» не пытался последовать его примеру.
На аэродроме пробыли около месяца, затем погрузили нас на баржу и отправили домой.
Будни в тылу
Я снова пришел на завод в инструментальный цех делать «звездочки», на которых зубилами делали насечки-зазубрины. Они часто тупились, и мы подтачивали их наждаком. Для охраны глаз предназначались специальные очки, но мы редко надевали их. За что и поплатился: в глаз попала окалина. Он распух, стал кровавым, и меня отправили в Коломну. В глазном диспансере долго задержался и, к сожалению, не смог проститься с отцом. В этот день он уезжал на фронт, на защиту Москвы. Больше я его не видел, он погиб в одном из первых боев.
Мне довелось видеть отступающих наших солдат. Шли они небольшими группами к Москве, двигались по проселочным дорогам – шоссе обстреливалось с воздуха. Вид у них был усталый, измотанный. Возможно, многие из них вышли из окружения. Люди выходили на дорогу и предлагали им кто что мог. Особым спросом пользовалось курево.
Немцы знали, что рабочий поселок – не стратегический объект, и основная цель их была перерезать «кровеносный сосуд» – железную дорогу, по которой к осажденной Москве двигались на помощь войска. Вот на нее они не жалели бомб. Однажды сбросили около десятка больших бомб. Но то ли летчики были неопытные, то ли по другой причине, к счастью, ни одна из них не попала на дорогу.
Первоначальное наступ-ление немцев под Москвой вызвало уныние у населения, но паники или открытого выступления против советской власти не было. Предатели, однако, были. Как-то возвращаясь утром с дежурства на крыше, в бараке около своей комнаты на стене заметил листовку, она была, видимо, приклеена в спешке и опаске «вверх ногами». Запомнил несколько слов: «Московские коммунисты-бандиты, засевшие в Кремле, хотят погубить свой народ. Красная армия разбита, и Москва скоро будет взята». Листовка заканчивалась призывом не разрушать фабрики и заводы, не уничтожать продовольствие – это народное добро необходимо русским людям для дальнейшей жизни. И подпись: «Главное командование германской армии».
Радиоточек в бараках не было, последние известия из Москвы люди слушали на улице, где на столбе был прикреплен репродуктор. Военные сводки были неутешительными, на подступах к столице шли упорные, жестокие бои. 7 ноября передавали репортаж с Красной площади, где шел военный парад. У многих возникло недоумение: какой тут может быть парад? Враг стоит на подступах к столице, а тут – парад. Но поразмыслив, решили, что это, видно, сибиряки и дальневосточники на подмогу прибыли. Вот и провожают их на фронт. Страна-то большая, единая.
Домыслы людей можно было понять: они видели, как под бомбежкой по железной дороге продвигаются к Москве на помощь воинские эшелоны с востока.
И вера в то, что враг будет разбит, крепла с каждым днем.
Анатолий МАЛЫШЕВ, г. Тюмень
Далее в сюжете: «Все для фронта! Все для Победы!»
В канун 70-летия контрнаступления советских войск в редакции газеты «Тюменская область сегодня» стартовал новый проект «Где сибиряки, там победа!» и в его рамках одноименный конкурс. Положение о конкурсе опубликовано 2 ноября 2011 года и на сайте tumentoday.ru.
Приглашаем к сотрудничеству участников Великой Оте-чественной войны – расскажите, что видели, испытали, а также коллег из районных и городских газет – запишите воспоминания участников Московской битвы. Напоминаем, что итоги конкурса будут подведены в день 70-летия победы в битве под Москвой – 20 апреля.
Наш адрес: 625000, г. Тюмень, почтамт, АНО «Тюменская область сегодня», с пометкой «На конкурс». Электронная почта: Shorohova06@mail.ru. Телефон для справок (3452) 49-00-21, куратор проекта Людмила Шорохова.
---
Редакция газеты «Тюменская область сегодня» продолжает знакомить читателей с участниками битвы за Москву. Сегодня о своем отце Павле Ковале рассказывает его дочь Раиса Коновалова из Ишима.
«Мой отец Павел Исакович, участник финской войны, в июле 1941 года ушел на фронт. Его часть обороняла город Можайск, а мы с волнением ждали сводок Совинформбюро. Из них узнавали, что «наши войска вели бои с противником на всех фронтах и особенно тяжелые – на западном направлении. В районе города Можайска, в полосе между Можайской дорогой и автомагистралью Минск – Москва, враг предпринял ожесточенные атаки...» Тревожными были эти сообщения, но мы – мама и трое детей – надеялись и верили, что наш папка обязательно вернется домой. Шли годы, десятилетия, а мы все ждали.
В 1995 году пришло письмо, в котором сообщалось, что при ведении земляных работ найдена братская могила. У 22 сохранились посмертные медальоны, в том числе и у Павла Коваля. Так нам стало известно место захоронения. Горсть земли с той братской могилы мама рассыпала на месте погребения его родителей».
---
Конкурсная работа в номинации «Поколение победителей» Анатолия Малышева
Кровавым багрянцем закат угасал в нежных полях под Москвой. В моей памяти остались только эти строчки, которые написал, когда фашистские полчища рвались к Москве. В то время наша семья жила в Подмосковье в рабочем поселке Пески. Мать работала на Московском заводе асфальтовых плиток, отец на стройке, а я учился в восьмом классе.
Фронт приближался к нашему поселку, все слышнее становился гул канонады. Школу закрыли, пошел работать на завод учеником слесаря. В механическом цехе мы делали «звездочки», которые предназначались для разбрасывания на дорогах: на них должны были прокалываться вражеские автомашины и мотоциклы. Вечерами мне приходилось дежурить. Я с ребятами-подростками поднимался по пожарной лестнице на плоскую крышу завода, где были установлены ящики с песком для тушения «зажигалок».
На строительстве аэродрома
В августе вручили повестку, в которой предлагали явиться на сборный пункт, иметь при себе кружку, ложку и продукты питания на три дня. Когда прибыл по назначению, нас, таких же ребят, как я, посадили на баржу, и мы поплыли по Москве-реке до Коломны, затем свернули в Оку. Команду нашу высадили на пустынном берегу. Где-то рядом гудели, взлетая, самолеты. Привели к аэродрому, там стояло несколько палаток. На другой день вручили лопаты, дали носилки. Задание: срезать бугорки, засыпать ямки – выровнять летное поле, расширить его.
Через день-два прибыло в сопровождении военных новое пополнение – ребята постарше нас, одетые одинаково. Мы сразу догадались, что это «воришки». В то время я, как и многие мои друзья, считал, что в тюрьмах сидят люди только этой категории. Работать они не хотели, собирались небольшими группами, садились на траву и резались в карты. Когда же появлялось аэродромное начальство, брались за лопаты, но как только оно уходило, снова принимались за карты. Мы пытались устыдить их, но бесполезно.
Аэродром часто подвергался налету вражеской авиации, завязывались воздушные бои, а с земли били зенитки. Когда подбивали фашистский самолет, то все кричали, прыгали от радости. Надо сказать, что заключенные тоже патриотично были настроены и каждый сбитый самолет врага восторженно сопровождали непристойными жестами и крепкими словечками.
Жаркими днями нас водили на Оку купаться, заключенные такого удовольствия были лишены. На ночь их уводили за колючую проволоку. И все же их манила свобода. Однажды один из них решился на побег, но добежать до намеченного рубежа – прибрежных кустов, где ждало его спасение, не успел: меткий выстрел охранника остановил. Больше никто из «воришек» не пытался последовать его примеру.
На аэродроме пробыли около месяца, затем погрузили нас на баржу и отправили домой.
Будни в тылу
Я снова пришел на завод в инструментальный цех делать «звездочки», на которых зубилами делали насечки-зазубрины. Они часто тупились, и мы подтачивали их наждаком. Для охраны глаз предназначались специальные очки, но мы редко надевали их. За что и поплатился: в глаз попала окалина. Он распух, стал кровавым, и меня отправили в Коломну. В глазном диспансере долго задержался и, к сожалению, не смог проститься с отцом. В этот день он уезжал на фронт, на защиту Москвы. Больше я его не видел, он погиб в одном из первых боев.
Мне довелось видеть отступающих наших солдат. Шли они небольшими группами к Москве, двигались по проселочным дорогам – шоссе обстреливалось с воздуха. Вид у них был усталый, измотанный. Возможно, многие из них вышли из окружения. Люди выходили на дорогу и предлагали им кто что мог. Особым спросом пользовалось курево.
Немцы знали, что рабочий поселок – не стратегический объект, и основная цель их была перерезать «кровеносный сосуд» – железную дорогу, по которой к осажденной Москве двигались на помощь войска. Вот на нее они не жалели бомб. Однажды сбросили около десятка больших бомб. Но то ли летчики были неопытные, то ли по другой причине, к счастью, ни одна из них не попала на дорогу.
Первоначальное наступ-ление немцев под Москвой вызвало уныние у населения, но паники или открытого выступления против советской власти не было. Предатели, однако, были. Как-то возвращаясь утром с дежурства на крыше, в бараке около своей комнаты на стене заметил листовку, она была, видимо, приклеена в спешке и опаске «вверх ногами». Запомнил несколько слов: «Московские коммунисты-бандиты, засевшие в Кремле, хотят погубить свой народ. Красная армия разбита, и Москва скоро будет взята». Листовка заканчивалась призывом не разрушать фабрики и заводы, не уничтожать продовольствие – это народное добро необходимо русским людям для дальнейшей жизни. И подпись: «Главное командование германской армии».
Радиоточек в бараках не было, последние известия из Москвы люди слушали на улице, где на столбе был прикреплен репродуктор. Военные сводки были неутешительными, на подступах к столице шли упорные, жестокие бои. 7 ноября передавали репортаж с Красной площади, где шел военный парад. У многих возникло недоумение: какой тут может быть парад? Враг стоит на подступах к столице, а тут – парад. Но поразмыслив, решили, что это, видно, сибиряки и дальневосточники на подмогу прибыли. Вот и провожают их на фронт. Страна-то большая, единая.
Домыслы людей можно было понять: они видели, как под бомбежкой по железной дороге продвигаются к Москве на помощь воинские эшелоны с востока.
И вера в то, что враг будет разбит, крепла с каждым днем.
Анатолий МАЛЫШЕВ, г. Тюмень
Ранее в сюжете
