Страшно влюбленная
Читать Толстого трудно, Достоевского опасно, а вот Лескова всегда захватывающе. Раз и навсегда меня покорил «Очарованный странник». Это просто именины сердца!
«Леди Макбет Мценского уезда» сложнее в отношении человеческих страстей будет, но не менее притягательной: там, где любовь, причем тянущая за собой не самые приятные события, там и интерес читателей, зрителей, слушателей... Как же понял, переварил и показал на сцене знаменитый лесковский очерк режиссер и он же художник-постановщик Владимир Чернядев, работавший в Тюменском театре драмы в конце прошлого года? За ответом – на один из последних премьерных спектаклей «Леди Макбет».
Публике угодили
Наше это, русское: слезы от сильного чувства и слезы от отчаяния, притяжение друг к другу и отторжение самих себя, увлечение кем-то до такой степени, что страдают все вокруг, балагурство без причины и следствия и тоска зеленая на ровном месте... Лесков знал, что человек интересен своим уникальным характером: сейчас смеется, через минуту плачет, через две помирать
собирается. Режиссер знал, что в работу надо брать материал «про характеры», да такие, что страшно до жути...
Она, Катерина Львовна Измайлова, молода и прекрасна, как цветок вишни в саду. Он, Зиновий Борисович, стар, некрасив и зол как цепной пес. Она не любит. Он уже привык (не первый брак, однако). Ей скучно за семью засовами без детей, подруг верных и друга ласкового. Ему скучать некогда – владения у купца первой гильдии знатные, в присмотре нуждаются. Она ждет перемен. Как водится, кто ждет, тот и получает. Без памяти молодая жена влюбляется в нового приказчика Сергея, да так, что решается извести со свету всю мужнину родню и его самого. Вершит дела без креста, после мается, но с любовью странной, необъятной, можно даже сказать больной, обо всем забывает – вот «карактер так карактер». Лишь бы с ней остался Сереженька, лишь бы не убежал, да в настроении пребывал. Как еще мог поступить с такой героиней автор?
Конечно, убрать. Нет ей жизни на земле ни как убийце, ни как до смерти любящей женщине. Одно горе от этого чувства... Потому – в воду ее с парома, со всеми грехами.
Бойкие вы мои!
Измайлову в спектакле сыграла Ольга Игонина. Сыграла сильно, хлестко, бойко – она и нежная, и ранимая, и бесноватая, и блаженная, и очень-очень русская... Значит, выход удался. Приказчик Сергей, Александр Тихонов, актер тоже очень
характерный, трудолюбивый, но здесь, право слово, он уступил Игониной, ее напору, задору – эмоциям, в общем. Отрадно, что не забыли про старшее поколение. Небольшие ролюшки достались многоуважаемым Вениамину Панову (свекр, «тятя» Измайловой Борис Тимофеевич) и Анте Колиниченко (двоюродная сестра Измайлова Марфа). В роли паромщика и связного со зрительным залом (я люблю таких связных-рассказчиков – их значение всегда огромно) – мой любимый Сергей Кутьмин, очень доверительный и всепонимающий. Уж не сам ли это Лесков по задумке режиссера к нам вышел?
В большинстве ролей Евгения Киселева всегда есть что-то дьявольское. Вот и на этот раз он играет работника Петьку,
который словно тот картежник виртуозно тасует события, как колоду, тем самым лихо закручивая сюжет. Выходов в «Макбет» у не так давно пополнившего труппу актера Артема Козлова немного: он, юродивый дворник, насмешка природы над слабым человеком. Сыграть красоту – нате-ка! А вот юродство?! Попробуй, вспотей...
Дерево – есть жизнь?
...Художественное оформление спектакля незатейливое – деревянное основание парома, бежевые полотна с угадываемыми на них голыми ветками – тоскливо от этого и грустно... Но за широкими декорациями всегда можно спрятаться. Рядом же с простыми и в сокращенном варианте спасительный финт не выйдет. Тут ты весь перед зрителем буквально в чем мать родила.
Ну а дерево в русской культуре – символ жизни и одновременно дороги на «ту сторону». С плахи, как известно, в пучину толкали провинившихся. С деревянного парома «ушла» и Катерина Измайлова – женщина, которая любила до смерти, отринув Бога.
