Фронтовик. Чекист. Герой

Фронтовик. Чекист. Герой. .

К 100-летию со дня рождения легендарного разведчика Николая Кузнецова

Оперативная судьба свела меня с Поликарпом Прокопьевым в 70-х годах теперь уже прошлого столетия. Работал я в то время в Тюменском управлении КГБ в отделе полковника Евгения Чулимова.

Первое знакомство

Москва поставила перед нашим отделом задачу, которую сразу решить не получилось. Мы с Чулимовым перебрали несколько вариантов, в конце концов остановились на Нижней Тавде. Там председателем колхоза «Большевик» работал офицер запаса Поликарп Прокопьев, который когда-то прошел почти четырехлетнюю школу практической чекистской деятельности в Тюменском управлении МГБ и с которым был знаком Чулимов. При желании он, конечно, мог бы оказать нам весьма существенную и, главное, квалифицированную помощь.

После недолгих телефонных переговоров еду в Нижнюю Тавду. Встречаемся после обеда в кабинете добротного, недавно построенного правления колхоза. Строил, разумеется, Прокопьев, как и многое новое, что стало появляться в Нижней Тавде с его приходом.

Зная, что разговор предстоит непростой, хозяин кабинета коротко объявил: «Я в вашем распоряжении до конца дня». Ну а дальше, если говорить протокольным языком, переговоры прошли в духе полного взаимопонимания, стороны достигли соглашения по всем обсуждавшимся вопросам. Более того, Поликарп Петрович с учетом прошлого опыта и детального знания оперативной обстановки на месте сам внес ряд поправок и предложений в разработанный нами в Тюмени план. Беседа закончилась поздно, и радушный хозяин предложил поужинать у него дома. Просторный дом председателя располагался рядом с правлением. За ужином говорили обо всем: о проблемах колхоза и области, богатой библиотеке хозяина, тюменских и московских поэтах, новациях Прокопьева в сельском хозяйстве, за которые в районе его прозвали «разведчиком». С этого дня наши отношения стали не только деловыми, но и дружескими, а встречи приобрели регулярный характер как в Тавде, так и в Тюмени.

Кстати, звали его и на работе, и в Тюмени чаще Павлом Петровичем, мне он тоже сказал: «Не ломай язык, зови меня Павлом».

Немного биографии

Родился Поликарп Петрович 17 марта 1925 года в Чувашии в крестьянской семье. В 1928 году семья переехала в Велижанский, ныне Нижнетавдинский район, к другим чувашам, которые раньше освоили эти земли. Летом, как и все сверстники, он помогал старшим на полевых работах, зимой - учился.

В 1943 году после десятого класса ушел на фронт. Воевать пришлось на Первом, Втором и Третьем Украинских фронтах. Прямо из Западной Украины, почти из Львова, шагнули в Венгрию, дальше освобождали Австрию и Чехословакию. Сражался достойно. Орден Красного Знамени, орден Красной Звезды, орден Отечественной войны первой степени, медаль «За отвагу» украсили его грудь.

После войны - Дальний Восток, граница. С 1950 по 1954 год - работа в оперативном отделе управления МГБ Тюменской области. В мае 1954 года по партийному призыву в числе других «двадцатипятитысячников» решением бюро Тюменского обкома КПСС направлен «поднимать сельское хозяйство» председателем колхоза имени Дзержинского.

Энергии и желания работать было больше чем достаточно. Фронтовик, чекист, неуемный труженик, он не мог что-то делать хуже других. Но системных знаний не хватало. И Прокопьев идет на агрономический факультет Тюменского сельхоз-института.

В 1963 году его избирают председателем крупного колхоза «Большевик». В тот год колхозники получили по 7 центнеров зерна с гектара. Прокопьев сумел сплотить коллектив, внедрить новые технологии в земледелии и животноводстве. Урожайность постепенно подняли до 26-28 центнеров. О колхозе заговорили не только в нашей области, но и в соседних регионах. Первый секретарь обкома КПСС Борис Щербина не раз лично наведывался к Поликарпу Петровичу.

Страна высоко оценила заслуги Прокопьева, два ордена Ленина и «Золотая Звезда» Героя Социалистического Труда добавились к его фронтовым наградам. Это единственный в России случай, когда чекист, пусть и в прошлом, стал Героем Социалистического Труда.

И о разведчике Кузнецове

Поликарп Прокопьев имел обширную библиотеку, много читал, писал и печатался в Тюмени и Москве. Однажды я привез из Москвы сборник «Чекисты». Там хорошо написано о многих героях-чекистах. Поликарп Петрович прочитал с большим интересом, но когда стали обсуждать, его внимание больше других привлек наш земляк Николай Кузнецов. Он уже не первый раз читал о Кузнецове, как фронтовик и чекист очень высоко ценил все, что сделал этот замечательный и великий разведчик.

Более того, военные дороги Прокопьева на Украинском фронте прошли где-то рядом с тропами, по которым ходил Кузнецов. Это не просто сов-падение дорог двух военных, это судьба целого поколения, которое отстояло Родину от фашистского нашествия. «Нам было проще на фронте, - говорил Прокопьев, - если в окопах стояли плечом к плечу, если шли в атаку, то дружной цепью под крики «Ура!». А он - в тылу врага, один с пистолетом в кармане, а кругом ищейки гестапо и службы безопасности, военные патрули с автоматами».

Дальше с горячностью и присущей ему категоричностью Поликарп Прокопьев стал говорить о Николае Кузнецове. Да, Медведев - командир отряда, отвечал за все. Но он был глубоко в лесу, в окружении своего штаба и партизан. А Кузнецов один ходил по улицам Ровно, не раз сидел за столом с германскими офицерами, среди которых было немало хорошо обученных военных. Николай Иванович - это глаза и уши отряда в Ровно. Самую ценную развединформацию о наступлении немцев под Курском, ставке Гитлера в Виннице, заговоре в Тегеране и многое другое, что Медведев передавал в Москву, все это добывал Кузнецов. А когда центр потребовал провести ряд актов возмездия над высшими чинами оккупационных войск, главным исполнителем опять стал Николай Иванович.

Я напомнил Поликарпу Петровичу, что молодой Николай Кузнецов учился на агрономическом отделении Тюменского сельхозтехникума, а Прокопьев окончил агрономический факультет сельхозинститута. Получается, по одним коридорам ходили. Можно ли говорить, что из стен этого учебного заведения вышли два героя?

«Говорить можно, но лишь в самом первом приближении. Когда я учился, о тех коридорах вообще почти никто не вспоминал. Это когда Николаю Ивановичу памятник в 1967 году поставили, многие заговорили и о коридорах, и об аудиториях. И потом, я Звезду Героя на мирном тавдинском поле заработал. Это далеко не одно и то же, что в глубоком тылу врага под Ровно. Звезда Кузнецова, думаю, подороже и сияет поярче. Уверен, что историки еще изучат и оценят все, что сделал Николай Иванович. На его примере будут учить молодежь. Это время когда-нибудь обязательно придет».

Разговор этот состоялся более тридцати лет назад. И время действительно пришло. В год столетия со дня рождения Николая Кузнецова страна в полной мере, по заслугам возвращает ему долги.

Николай ЗЕНЗИН,

полковник ФСБ