Даниил Дондурей: «Любить – и точка!»

Гость редакции – российский кинокритик, главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей

– Думаю, да: по отношению к своей профессионализации и характеру у меня есть некоторая миссия продвигать иное понимание культуры.

Александр Скорбенко:

– Вам импонирует западная потребительская культура или вы сторонник русской национальной культуры?

Даниил Дондурей:

– Мне ближе понимание того, что культура – наше все и ее следует любить как женщину, как ребенка, как родителей, землю, язык. Любить – и точка! Причем без «как». На мой взгляд, в течение последних двух десятилетий мы находимся в плену у разного рода редукций, сокращений и упрощений, когда огромный объемный мир постепенно становится плоским и в итоге превращается в схему. Пора уйти от них и думать о жизни. В человеке с рождения заложено серьезное отношение к бытию, потому и переживать и планировать его следует серьезно и максимально объемно.

Вот пример. Человеку, снявшему два самых кассовых фильма в истории кинематографии, этого оказалось мало. Речь идет о Джеймсе Кэмероне. Он и раньше делал качественные фильмы, но потом снял «Титаник», который посмотрели почти два миллиарда человек. Картину «Аватар» увидели без малого три миллиарда зрителей. Разумеется, режиссер, который является автором новых кинематографических технологий, немало заработал. Тем не менее, в настоящее время Кэмерон занимается очередной технической революцией и хочет перейти с 24-х кадров в секунду на 48 и потом на 60 кад­ров, чтобы достичь иллюзии реального пространства. А ведь он мог бы успокоиться и почивать на лаврах.

Елена Павловская, г. Тюмень:

– Даниил Борисович, каковы перспективы развития в России такого жанра, как мюзикл?

Даниил Дондурей:

– Мюзиклы в нашей стране пока не очень хорошо приживаются, в то время как в Англии и Америке приобрели большую популярность. Cначала их придумывают в Англии, затем они идут в Нью-Йорке на Бродвее, а потом мюзиклы экранизирует Голливуд, фильмы которого смотрит весь мир. Добавлю, что при этом авторы неплохо зарабатывают.

Раиса Ковденко:

– Думается, что фильмы, выходившие на экран в советскую эпоху, были более глубокими по содержанию, нравственными, нежели современная продукция киноиндустрии. Каковы, на ваш взгляд, перспективы отечественного кино и телевидения?

Даниил Дондурей:

– Необходимо понимать тот факт, что период, в который увидели свет такие   фильмы, как «Карнавальная ночь» Эльдара Рязанова, картины Андрея Тарковского, Леонида Гайдая, Георгия Данелии, и нынешнее время – разные эпохи, два отличных друг от друга  общества.

Современное российское общество во многом запутанное, «непонятное», мучительно ищущее культурные коды самоидентификации. Общество, в котором увидели свет эти замечательные, светлые кинокартины, – совершенно другая эра, вторая половина пятидесятых – шестидесятые годы XX века. Вспомните, ведь это был период оттепели, с которым связывались большие надежды. Страна освобождалась от авторитарного гнета, люди были вдохновлены переменами, возникшей тогда пусть и относительной свободой слова и мысли. Важно понимать, что творчество всех талантливых режиссеров той эпохи было взаимосвязано между собой и обусловлено подобными надеждами и переменами в обществе. Иными словами, без фильмов Гайдая,  Данелии, Рязанова и других талантливых режиссеров не было бы, наверное, и фильмов Тарковского. Эти картины, несмотря на разницу жанров, связаны между собой мироощущением и надеждами на будущее.

Галина Сентемова, р.п. Голышманово:

– Даниил Борисович, в настоящее время не только на селе, но порой и в райцентрах нет современных кинотеат­ров. Поэтому основным кинозалом для селян является собственный дом, в котором стоит телевизор, транслирующий бесконечные сериалы. А хорошие фильмы, которые получают престижные награды на кинофестивалях, можно увидеть на телеэкранах только глубокой ночью. Можно ли надеяться на перемены в сетке телевещания?

Даниил Дондурей:

– Вопрос невероятно тяжел, поскольку пока не вижу оснований для того, чтобы на телевидении изменилась философия и практика вещания. За политикой телеканалов стоит экономический механизм, связанный с гонкой за рейтингом телепередач. По сути, постановка во главу угла данного рейтинга означает «продажу зрителей рекламодателям».

Вдумайтесь в то обстоятельство, что телевидение занимается не только информированием нации или социальных групп населения, не только доставкой информационного, просветительского или развлекательного контент-продукта – оно «продает» телезрителей крупным рекламным или PR-компаниям. Пока такая практика существует, телекомпании будут заинтересованы в предоставлении эфирного и, соответственно, рекламного времени в прайм-тайм развлекательным передачам.

Серьезное искусство является сложным для восприятия, оно объективно уменьшает аудиторию телезрителей, а следовательно, уменьшает заработки поп-звезд. В связи с этим качественное ТВ, связанное с показом шедевров киноискусства, начинается с 23.30, когда рейтинг передач уже не значим.

И вот тогда руководство телеканалов великодушно «дарит»  ночное телевидение с прекрасными фильмами, с передачей «Закрытый показ» и прочими программами, рассчитанными на взыскательного зрителя.

Однако других подобных примеров не видно. Единственным выходом  является увеличение количества каналов кабельного ТВ. Только за счет того, что на данных каналах платное вещание, люди получают возможность смотреть качественные передачи без рекламных пауз. Кстати, кабельное телевещание стремительно развивается, и об этом говорит тот факт, что за последние три года его прибыль увеличилась до трети от суммы доходов всего эфирного телевидения.

Тимур Хакимов:

– Государственные средства массовой информации – это пережиток прошлого, анахронизм или необходимое обществу явление? В мире оно не распространено.

Даниил Дондурей:

– Государство заинтересовано в том, чтобы зрителям, читателям и слушателям была известна официальная точка зрения на разного рода процессы. Власть контролирует крупные федеральные каналы (Первый, ВГТРК, НТВ). Это происходит двумя путями: во-первых, им предоставляется льгота на вещание в эфире и, во-вторых, выделяются государственные субсидии. Остальные каналы частные и живут за счет рекламы. Тем не менее, члены Совета по развитию гражданского общества и правам человека считают, что все больше функций государства будет передаваться общественным организациям. Через некоторое время в стране по­явится общественное телевидение. Общественные каналы уже работают в настоящее время, но непонятно, какая у них форма собственности: половина акций принадлежит государству, а ведут они себя как суперкоммерческие структуры.

Елена Михалькова:

– Даниил Борисович, какова роль критики в современном киноискусстве? Кто такой критик и как доказать право на критику?

Даниил Дондурей:

– Критик – настоящий враг художников. Если вы почита­ете тексты режиссеров, то встретите такие фразы: «критиков не читаю», «снимал не для критиков», «это люди с больным сознанием». Лучше всего про критиков сказал мой товарищ Сергей Соловьев: «Испытываю настоящую классовую ненависть». Если без шуток, то без критики нет произведения, которое возникает только тогда, когда появляется теория, его интерпретирующая. Критика – сложный художественный процесс. Автор и даже очень изысканный зритель не могут быть объективными. Увидеть индивидуальность, найти уникальность, встроить в историю может только профессионал.

Нелли Афанасьева, г. Тюмень:

– Посмотреть фильм в кинотеатре – недоступная роскошь для пенсионеров.

Даниил Дондурей:

– Ваша правда, однако в разных городах существуют бесплатные киносеансы и специальные программы для пенсионеров. Цены на кинокартины в России сопоставимы с ценами в Европе, в отличие от зарплат и пенсий. Более того, кино в нашей стране – только крючок для заработка: кинотеатры зарабатывают на поп-корне и напитках, а доход от показа фильмов составляет всего 40 процентов. Хотелось бы, чтобы кинотеатры частично финансировали производство фильмов.

Сергей Исаев:

– По Интернету поступил вопрос от тюменского студента Евгения Иванова: «Андрей Тарковский писал: «Кинематограф способен создавать произведения, равные по значению романам Толстого и Достоевского для XIX века. Более того – уверен, что в нашу эпоху уровень культуры страны лучше всего может выразить именно кино, как в античности это делала драма». В чем причина появления низкопробных фильмов? Где высокохудожественное умное кино? Или мы и вправду такие, какими нас показывают на экране?

Даниил Дондурей:

– Как говорят подростки, вопрос «на засыпку». Следует признать, что,  действительно, снимается много плохих, откровенно слабых фильмов. Как ни странно, причина заключается в том, что государство оказывает значительную финансовую помощь.

В последние годы более восьмидесяти фильмов снято при государственной поддержке, но значимой оказалась только одна картина из десяти. Кроме того, происходит падение качества аудитории, которой не хватает развитых толковых зрителей. Проблема в том, что в настоящее время, на мой взгяд, просто нет публики, способной воспринимать ленты, подобные фильмам Тарковского.

В Москве проваливается прокат всех фильмов, ставших призерами различных фестивалей. Картины, ставшие лауреатами, показывают несколько сеансов и снимают с проката. В Москве имеется более 250-ти кинозалов, а качественные ленты можно увидеть только в пяти-семи. В мегаполисе вместе с Московской областью обитает почти двадцать миллионов жителей, но не находится зрителей, готовых смотреть высокохудожественные фильмы, а не только «Нашу Рашу, или Яйца судьбы», «Любовь-Морковь», «Гитлер капут» и им подобные.

Одна из серьезных проблем такова: если в прежние годы определенные знания дети получали в школах, кружках, то теперь передачи о кино можно посмотреть только на телеканале «Культура», на других каналах подобные передачи показывают далеко за полночь.

Анна Щербинина, г. Тобольск:
– Меня как бабушку пятерых внуков интересует анимационное кино. По какому принципу следует выбирать отечественные и зарубежные мультики и что бы вы рекомендовали для просмотра юным зрителям?

Даниил Дондурей:

– Российское авторское кино считается одним из лучших в мире. В 2005 году на съезде кинематографистов в Японии, посвященном столетию создания анимации, выбрали сто лучших фильмов, созданных в эти годы. Фильмы режиссера-аниматора Юрия Норштейна признаны лучшими за всю историю анимации и поставлены на первое, второе, девятое и четырнадцатое места. Мультфильм «Ежик в тумане» признан лучшим фильмом всех времен и народов, а вот фильмы Уолта Диснея, автора популярной «Белоснежки» и других известных мультфильмов, находятся только на пятом месте.

Дети предпочитают смотреть полнометражные анимационные фильмы, побеждающие на фестивалях во всем мире и собирающие миллиардные сборы. Американские кинематографисты идут по этому пути: из десяти снимаемых  фильмов – три-четыре анимационные. Известные актеры Голливуда с удовольствием озвучивают персонажей мультфильмов. Как выяснилось, основные инвесторы в культуру – дети. Именно они ведут родителей в кино, благодаря детям в развитие киноиндустрии вкладываются огромные средства.

Российские режиссеры тоже предпринимают попытки снимать полнометражные анимационные фильмы. Но поток инвестиций в анимацию невелик, между тем производство анимационного фильма обходится значительно дороже  обычного игрового. Поэтому, к сожалению, российские режиссеры-аниматоры вынуждены пока работать на другие страны, а российские дети смотрят в основном американские и японские мультики.

Валентина Тоболкина, г. Тюмень:

– На мой взгляд, искусство должно существовать для народа.  Режиссеры, писатели, поэты, художники должны не только самовыражаться, но и воспитывать людей, поднимать до своего уровня. Недаром великий поэт Александр Пушкин сказал:

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.

Вы со мной согласны, Даниил Борисович?
Даниил Дондурей:

– Бытует мнение, что есть элитарная культура для немногих и есть массовая. На самом деле они связаны между собой. Убежден, что должно быть опережающее искусство, понятное поначалу немногим. Также важен и процесс сближения. Не согласен, что искусство должно быть понятно всем. В процессе культурной коммуникации не только зритель смотрит фильм, но и фильм смотрит зрителя, то есть авторы фильма наблюдают за реакцией зрителей, которые могут быть не вполне готовы к этой коммуникации и даже не понимают, о чем идет речь. Порой и люди, имеющие искусствоведческое образование, не понимают, о чем говорит автор.

В кинематографе или театре процесс перехода от элиты к массовой аудитории, процесс понимания языков занимает двадцать-двадцать пять лет. В более сложных видах искусства (изобразительном искусстве или современной музыке) такой период может длиться более семидесяти лет. Например, только через семьдесят лет работы не признанного при жизни художника Ван Гога стали пользоваться спросом, за право обладать ими платят десятки миллионов долларов. Процесс движения навстречу сложен, так как отсутствует специальная деятельность по художественному воспитанию, художественному развитию аудитории.

Одна из проблем, более острая, чем отсутствие инвестиций, – отсутствие работы с художниками. Большая часть зрителей не развивается: приходя в театр или концертный зал, люди хотят получить психологическую услугу, а не встречу с произведением искусства, они приходят отдохнуть, развлечься, получить удовольствие, съесть поп-корн, например. Кстати, есть идея организовать сеть кинотеатров без продажи поп-корна и сопутствующих товаров, где ничто не отвлекало бы от просмотра художественного произведения.

Раиса Ковденко:

– Как сложно пробить какую-либо идею?

Даниил Дондурей:

– Очень сложно. Сначала на тебя смотрят с неприязнью. Потом с твоими предложениями соглашается начальство. Когда идея становится банальной, тогда и начинают как-то суетиться.

Константин Елисеев:

– Весной в Санкт-Петер­бурге состоятся международные Лихачевские чтения.
На них будет также поставлен вопрос диалога культур в условиях глобализации. Насколько влияет глобализация на развитие национальных культур с вашей точки зрения?

Даниил Дондурей:

– Я получил приглашение на конференцию, но не смогу принять в ней участие, потому что не имею права пропустить Каннский фестиваль, где будут показаны лучшие фильмы этого года.

Мир неотвратимо движется в сторону глобализации. В нашей стране ежедневно проходит премьера нового фильма. Например, в прошлом году вышло 370 картин, из них 170 – американских, около 70 лент – российских, 50 французских и т.д. Это огромный поток. В Москве выходит не меньше фильмов, чем в любой столице Европы. Российский репертуар лучше, чем в Америке, но мы почему-то смотрим больше американских фильмов.

Анна Малиновская, студентка, г. Тюмень:

– Хотелось бы узнать ваше мнение о постепенном исчезновении  культурных табу.

Даниил Дондурей:

– Это серьезная опасность для развития страны, потому что отсутствует мнение по поводу того, что хорошо и что плохо. Оно трансформируется,  исчезает, появляется в виде двойной морали, а экономические механизмы только потворствуют процессу. Думаю, что общество, а затем и политическая власть осознают, что это рискованный процесс, потому что он разъедает социально-психологическую и культурную ткань страны.

Основные болезни происходят, конечно, в головах людей. В ситуации неотвратимой глобализации важно сохранить национальную идентичность,   национальный язык. В ближайшем будущем искусство большой политики будет состоять в  умении взаимодействовать, держать баланс – это один из основных вызовов российской цивилизации.

Елена Познахарева, г. Тюмень:

– Можно ли сделать медиакритику интересной?

Данил Дондурей:

– Медиакритика в России есть, не хватает телевизионной аналитики. Что такое новостной контент, режиссура, программирование федеральных каналов, аудитория кабельного телевидения – на эти и другие вопросы ответов нет. Еще десять лет назад три канала держали 60 процентов аудитории, сейчас у них осталось 45 процентов, в 2021 году цифра снизится до 21 процента. К слову, во многих продвинутых странах, например Франции, Германии, Англии, центральные каналы смотрит только семь процентов аудитории.

Александр Скорбенко:

– Какой главный манифест вы могли бы оставить, подводя итоги нашей встречи?

Даниил Дондурей:

– Мне кажется, что Тюмень готова к культурной революции, причем готовы все пять сил. Это «городская элита», общество (в лице тех, кто был на Губернаторских чтениях) – их заинтересованность была видна по их лицам и раскрепощенным вопросам. Во-вторых, готов губернатор региона, в отличие от глав других субъектов РФ, это такая редкость! В-третьих, готовы ресурсы, потому что город и регион не из бедных. И наконец, готовы публика и даже бизнес, то есть все основные участники процесса. Просто нужно взять горн и протрубить призыв. Уверен, все получится!

------------------

[gallery columns="6"]

------------------

блиц-опрос

– Не могу ничего выбрать, потому что даже в свободное время занимаюсь работой. Кроме того, что постоянно пишу и заседаю в нескольких десятках советов, должен просматривать большое количество фильмов.

– Какие фильмы нравится смотреть?

– Предпочитаю сложные ленты. За минувший год из таких могу назвать «Счастье мое» режиссера Сергея Лозницы, «Овсянки» Алексея Федорченко, «Как я провел этим летом» Алексея Попогребского и «Обратное движение» Анд­рея Стемпковского.

– Что читаете в основном?

– Журнал «Искусство кино», главным редактором которого являюсь. Недавно проводили конкурс «Личное дело», искали радикальных авторов-сценаристов.

– Откройте страшную тайну: у вас есть любимчики среди режиссеров?

– Есть несколько молодых людей, чья настойчивость и преданность делу  мне нравится. Их работы вы едва ли видели, но они очень одаренные ребята. Одного из них назову – это Бакур Бакурадзе, который недавно попал в основной конкурс Каннского кинофестиваля.

– Есть ли у вас любимое блюдо и любите ли готовить?

– Обожаю готовить! Лучше, чем моя супруга, готовлю супы. В какой стране мира я бы ни был, везде заказываю именно суп. Кстати, в Москве, недалеко от Белорусского вокзала, есть ресторан «Суп», где предлагают несколько десятков видов этого блюда. Люб­лю французские супы с луком, супы с морепродуктами.

– Дарите ли вы цветы женщинам и какие?

– Если удается, то дарю не пышные и помпезные розы, а тихие, студенческие, полевые – ромашки, ландыши.