Война: до и после

Война: до и после. .

память
До войны все мои братья были механизаторами, и только Александр, окончивший рабфак, сельским учителем. Первыми на фронт призвали старших из них, уже отслуживших действительную службу: Михаил — во Владивостоке, Александр — в Тюмени. При достижении восемнадцати лет пошли в армию Петр и Лазарь.

------

• Фронтовые дороги

Но раньше всех на войне оказался средний брат Николай. Его призвали в Красную армию в 1940 году. Служил он в городе Ленинграде, в пехотной части. В их подразделении было много трактористов, комбайнеров и шоферов. Кроме военных учений, их привлекали на Кировский завод к сборке новых танков, в том числе ставших впоследствии легендарными Т-34.

В январе 1941 года Николай прислал фотографию, на которой вместе с ним запечатлен его лучший армейский друг Коля Зыков. Она и сейчас хранится в нашей семье. Николай писал, что служба идет нормально, питание, командиры — отличные, в общем, все хорошо. Наша многочисленная семья была спокойна за него.

И вдруг из Ленинграда пришла срочная телеграмма: Николай погиб смертью храбрых в бою при защите советской Родины 22 мая 1941 года — ровно за месяц до начала Великой Отечественной войны.

...Командование их части получило приказ ликвидировать фашистскую шпионско-диверсионную группу, проникшую в лесной массив на болотистой местности под Ленинградом.
Подразделению, которым командовал Николай, дали задание уничтожить вражескую группу.

Но она оказалась более многочисленной, чем предполагалось, и хорошо вооруженной. И когда красноармейцы вышли на лесную просеку, враг открыл бешеный огонь. Наши бойцы укрылись за деревьями. Но один раненый упал на открытом месте. Чтобы спасти его, Николай сорвал с себя телогрейку и бросил ее на ближайший куст. Враг перенаправил огонь туда. Николай рывком выскочил на просеку, подхватил раненого и бросился в укрытие. Но на мгновение его опередили две вражеские пули: одна ужалила в правый бок, другая, смертельная, в висок. Так, спасая товарища, погиб брат. Через несколько часов враги были уничтожены, но Николай этого уже не увидел.

Обо всем этом стало известно от Коли Зыкова: он каким-то чудом встретился на фронте с другим моим братом, Петром.

Это произошло в первых числах июля 1943 года. Шла подготовка к битве за Курск. Петр был возле своего Т-34, когда в расположение прибыли автоматчики для танкового десанта. Вдруг от ближней группы отделился какой-то старшина и стал обнимать Петра, громко восклицая:

— Колька! Да ты откуда взялся? Ведь я тебя сам хоронил в Ленинграде.

— Я не Колька, я Петька! А мой брат Николай погиб в Ленинграде, — ответил Петр.

— Я Коля Зыков, друг твоего брата, — представился автоматчик, поняв свою ошибку.

— Николай писал о тебе. Дома у нас есть ваша общая фотография.

— Ну что ж, Петя, теперь вместе повоюем против фашистских гадов, — заключил Зыков.

И действительно, они несколько дней, как говорится, сражались рука об руку. Но фронтовые дороги быстро их развели. И только после войны, уже находясь дома, Петр получил от Коли Зыкова короткое письмо: «Жив, здоров, демобилизовался, женился, работаю. Привет всем. Зыков».

• Встреча с прошлым

Наша семья в послевоенные годы мечтала побывать в Ленинграде у могилы брата Николая. Но то времени не хватало, то денег на поездку. Тут еще сомнения одолевали. Такая война, бомбежки, разрушения, а потом большое послевоенное строительство и расширение города. Где уж и кому тут думать о сохранении могилы рядового солдата?! Наверное,
и следа не осталось.

И вот через сорок лет после окончания войны мне выпала  командировка на десять дней в Ленинград. Поехал туда охотно с тайной надеждой отыскать могилу брата. Но был жестоко разочарован, когда водитель такси сказал, что в Ленинграде 26 (!) воинских кладбищ. Понял, что у меня не хватит времени их просто объехать, а уж тем более разыскать...

Но буквально на второй день мне попался на глаза справочник — путеводитель по Ленинграду.

В нем обнаружил среди исторических памятных мест Пискаревское мемориальное кладбище, с адресом и, самое главное, номером телефона директора! Да это же то что мне надо! Тут же позвонил, поведал о своей проблеме. Директор меня успокоил, сказал, что книги регистрации захоронений всех 26 ленинградских кладбищ находятся у них.

Утром, уже в шесть часов, я был на Пискаревке. У входа на кладбище дежурили два молодых сержанта. Но у них я ничего не спрашивал. Увидев, что на первом этаже Музея блокады Ленинграда горит свет, прошел туда. Там встретила очень старенькая, сухонькая сотрудница. Спросил, давно ли она работает на кладбище. И получил короткий ответ: всю жизнь, начала еще до октября 1917-го года.

— Скажите, где хоронили солдат в первой половине 1941-го?

— Иди через главный вход, увидишь памятник Матери-Родине, а по обе стороны от него и от главной аллеи огромные братские могилы. Сразу от входа поверни в левую аллею и иди до Утиного озера. Найди площадку захоронения 1941-го. Вот там и ищи  брата.

Пошел, нашел площадку: она разбита на участки. Начал с первого, потом второй... шестой. Вот участок номер семь. Осмотрел два ряда, а на третьем — нашел! Земля качнулась под ногами: вторая справа — могила моего брата Николая! Аккуратная полированная мраморная плита с надписью, как и на всех могилах погибших солдат.

Никогда не думал, что встреча будет такой тяжелой. Весь день просидел на бархатистой траве возле могилы брата и ушел, только когда вечерняя смена начала приборку. Все оставшиеся дни каждый вечер после занятий ездил туда.

Говорят, что в Ленинграде сырая, дождливая погода. Но удивительное дело: за все десять дней на меня не упало ни единой дождинки — светило ясное солнце. Когда вечером звонил родным, у меня кончилось заказанное время, но ленинградская телеграфистка, узнав, о чем разговор, разрешила мне говорить сколько необходимо.

О людях Ленинграда, их подвиге сказано много. Я добавлю. Искренне им благодарен за то, что они ни во время жестокой войны, ни после не растеряли своей доброты и человечности. Да и по сей день хранят светлую память о погибших. Низкий вам поклон.

Виктор ПАСЕЧНИК, г. Тюмень

Фото из архива автора