Твоя Любаша

Герои
На стенах тюремной камеры в городе Ровеньки Луганской области выцарапаны слова: «Мама, я тебя сейчас вспомнила. Твоя Любаша». Их написала Любовь Шевцова, подпольщица из «Молодой гвардии».

------

Теперь уже в далекие семидесятые годы прошлого двадцатого века мне посчастливилось встретиться с ее родителями.

Мать Любы Шевцовой Ефросинья Мироновна, отец Григорий Ильич сохранили в доме все, как было при дочери. В нем во время оккупации собирались молодогвардейцы: жизнерадостный, общительный Виктор Третьякевич и молчаливый Василий Левашов, озорной Сергей Тюленин и погруженный в свои мысли Анатолий Попов. Ребята собирались перед тем, как идти в клуб имени Горького, который в конце 1942-го стал штаб-квартирой «Молодой гвардии». Здесь проходили репетиции перед концертами, здесь шепотом передавали друг другу содержание последних сводок Совинформбюро, в быстрых и горячих спорах созревали и принимались важные решения. Ведь Любины гости, как и сама юная хозяйка дома, были членами штаба комсомольского подполья.

«Наша Люба всегда боевая была», – вспоминала мать. Про ладанку, что в музее хранится, Ефросинья Мироновна говорила: «В сорок третьем, в феврале, когда горе это подошло – хоронить нам своих детей, в складках дочкиного платья нашла эту ладанку. Ведь своими рученьками зашивала. не дам… Не дам никому… Прошло время, прочитали то, что там было зашито, оказалось, шифровка».

На вопрос, сохранились ли фотографии Любы, Ефросинья Мироновна рассказала, что был у нее фотоальбом. И такие в нем хорошие фотографии! Даже в цыганском платье. Нарядиться, приодеться любила. Прозвище у дочки было: артистка Орлова… Но когда немцы арестовали, велела все сжечь.

И жалко теперь, да что поделаешь…

На вопрос: «А как Люба выглядела?» мать ответила: «Красавицей не была, нет. Глаза синие, как пролески, и маленькие конопушки. Очень за эти конопушечки переживала, боялась, чтоб рыжей не дразнили. Бабушка, бывало, успокоит: «Семнадцатая вода все отмоет»… Так и было. Не то чтоб красивая, а приглядчивая была…»

Валерий МОРОЗОВ, г. Тюмень