«В жизни все – режиссура»: интервью с Никитой Михалковым в Тюмени

Долгожданные гастроли спектакля «12» «Мастерской «12» Никиты Михалкова» при полном аншлаге прошли в Тюмени и Тобольске. Эти спектакли стали 114-м и 115-м показами в рамках масштабного гастрольного тура, который охватывает множество городов России. Мы пообщались с народным артистом России, автором проекта Никитой Михалковым.

«Для всех и про каждого»

– Никита Сергеевич, почему вы выбрали для гастролей именно этот спектакль?

– Я пришел к выводу, что он нужен людям. Несмотря на разнообразие реакций зрителей в ходе представления, в конце все аплодируют. Слоган спектакля: «Для всех и про каждого» действительно отражает его суть. Человек, сидящий в директорской ложе, и зритель на галерке – каждый может получить что-то свое.

– Как бы вы охарактеризовали спектакль?

– Потрясающий, замечательный. В нем поднимаются вопросы, которые связаны с православной этикой. Он о том, насколько человек готов тратить себя, свои силы и нервы ради другого человека.

– Приходится ли вам изменять текст или сценарий постановки, чтобы она оставалась актуальной?

– Этот спектакль живой, он как лекарь. Однако его концепция и идеология остаются неизменными. Мы говорим о том, что хотим донести до зрителей. Если необходимо привести актуальный пример, мы это делаем, но не ради спекуляции – основные постулаты всегда остаются общими.

– Насколько сложно работать над постановкой?

– Это действительно тяжелый труд, который не должен быть заметен. Вспомните Моцарта и Бетховена – двух гениальных композиторов. Бетховен завораживает и погружает в мысли, тогда как Моцарт кажется легким, хотя осознание его глубины приходит позже. То же самое происходит и в нашем спектакле. Зритель находится в зале, но мы отделены от него сеткой. Это сделано не случайно – чтобы избежать прямого контакта с публикой. Тем не менее, это создает возможность для аудитории ощутить себя рядом с нами в этом спортивном зале. Эффект присутствия воздействует на зрителей.

Правда в тишине

– Какая реакция зала для вас наиболее значима?

– Аплодисменты могут быть как искренними, так и инсценированными – это не проблема. Они не всегда отражают истину. Настоящая правда заключается в тишине. Причем в тишине, наполненной звенящим напряжением. Погружение зрителя в эту мощную тишину служит знаком того, что мы привлекли его внимание. Наш спектакль – это отлаженный, напряженный и пульсирующий механизм, где все 12 участников не позволяют себе ни на секунду расслабиться. Это непросто. Однако отсутствие реакции со стороны зала – это гибель для спектакля, он становится бессмысленным.

– Расскажите об актерском составе.

– Я рад, что рядом с нами работают опытные актеры: Николай Бурляев, Сергей Степанченко, Владимир Долинский. При поддержке Благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко молодые актеры и выпускники Академии кинематографического и театрального искусства Н.С. Михалкова имеют возможность выступать вместе с нами. У нас строгий отбор: из 500 заявок мы принимаем на обучение лишь 13 человек, а на сцену выходят только двое. И они работают с мастерами на одном уровне, нет разницы в их игре.

– У вас к каждому актеру свой подход?

– Я вам должен сказать, что абсолютно каждый актер требует личного подхода к себе. Некоторые из них нуждаются в жестком методе работы, хотя это может показаться непорядочным. Есть те, которые не справляются с ролью, и если пытаться их сломать, результат будет только хуже. С такими артистами нужно находить общий язык, постепенно направляя их в нужное русло и внушая им, что они сами хотят сделать то, что требуется, а не потому, что их заставляют. Это и есть искусство режиссуры. В жизни всё – режиссура: семья, страна, мир, война. Поэтому профессионализм режиссера и его способность помочь актеру найти свой характер определяют, насколько убедительным будет этот исполнитель, и как зрители будут сопереживать его персонажу, а женщины – вытирать слезы.

– Не хотите отдать главную роль другому исполнителю?

– У меня нет жадности в том смысле, чтобы оставаться на сцене исключительно для себя. В данном случае я делаю это с удовольствием. Внутри спектакля я занят коррекцией. После каждого показа мы проводим разбор полетов, совершенствуем материал, вносим изменения, увеличиваем реплики и сокращаем паузы. Это увлекательный процесс, который подразумевает постоянное взаимодействие с актерами на сцене.

– Почему среди присяжных нет женщины?

– Ну, это был бы совершенно другой спектакль. И уверяю вас, что все взаимоотношения изменились бы кардинально. В конце концов, эта женщина могла бы превратиться в мужчину. Двенадцать мужчин – это отражение общества. Есть ведь французская пьеса «Восемь женщин». Почему там нет ни одного мужчины?

– Расскажите о вашем пилотном проекте – Всероссийском фестивале-смотре «Атлас театральной России».

– В рамках этого проекта в течение пяти дней каждый месяц любой регион сможет представить свои творческие коллективы. Любой театр, подавший заявку из региона, может исполнять то, что считает нужным. Мы не осуществляем отбор и не даем рекомендаций. Жанр может быть самым разнообразным – от музыкальных спектаклей до фольклорных представлений камерного формата. Например, из Омска приедет Омский хор. Мы также вели переговоры с заместителем губернатора Тюменской области Андреем Пантелеевым о том, что Тюменский филармонический оркестр тоже выступит на нашей сцене.

Обаяние Тюмени

– Есть ли особенности у тюменской публики?

– Сибирь и Дальний Восток обладают уникальным темпераментом. Например, в Тобольске не было ни одного хлопка в течение всего спектакля. Важно понимать психологию артиста: мы привыкли к тому, что на каждую реплику следует реакция. Для неопытного актера отсутствие отклика может стать настоящей катастрофой. Он теряется, опускаются руки, и спектакль оказывается под угрозой провала. На самом деле это совершенно иная реакция. Зритель просто не хочет разрушать свое состояние посторонними звуками. Он сосредоточен, погружен в действие, и это можно определить по тому, что я уже упоминал: это не тишина пустоты, а тишина глубокого напряжения. Сибирская реакция радует меня, и я понимаю, что зритель не просто наблюдает, а живет вместе с нами.

– Каковы ваши впечатления о Тюменской области?

– Это удивительное сочетание силы, достоинства и внутреннего покоя. Необычно много зависит от пейзажа. Когда ты смотришь на эту реку, эти поля и величественную землю, вспоминаешь слова Мадлен Олбрайт о том, что несправедливо, когда такая земля, как Сибирь, принадлежит одной стране. Но она действительно принадлежит нам, и мы никогда не должны ее никому отдать. Это оставляет сильное эмоциональное впечатление. Я восхищен обаянием Тюмени.

Знаковая встреча

Под впечатлением от постановки и знакомства с легендой советского и российского кинематографа остались и мы с фотографом Сергеем Куликовым. Но поразила нас не только игра.

Первая случайная, но памятная встреча Сергея с легендарным Никитой Михалковым произошла еще 20 лет назад в Москве, в знаменитой гостинице «Метрополь».

– Дело было в начале нулевых, кажется, в 2005 году, когда я работал фотографом на «Русском силуэте». Это международный конкурс молодых дизайнеров, который вела жена Никиты Сергеевича. Мы с тюменской делегацией моделей в холле гостиницы фотографировались после показа. И вдруг бах – выходит Никита Михалков. Я его попросил сфотографироваться с нашими тюменскими девчонками, и он не отказал, – рассказал Сергей Куликов.

Так у молодого фотографа на память остались снимки – как групповые с делегацией, так и их портрет вдвоем с мэтром.

На встрече с журналистами уже в нынешнем, 2025-м году, Сергей не упустил возможность и с распечатанным снимком подошел к старому знакомому. Никита Сергеевич, удивившись, спросил его имя и расписался белым маркером на памятном фото.

Что касается меня, я впервые посмотрела фильм, будучи школьницей, и это навело на мысль о собственных корнях. Мама у меня русская, а папа родом с Кавказа, но никогда не говорил, откуда именно. Что-то 13-летней Мадине подсказало, что у нее с чеченским мальчишкой Умаром из фильма «12» больше общего, чем кажется. И она не ошиблась.

Уже студенткой Тюменского госуниверситета я стала больше общаться с отцом и изучать нашу культуру. Оказалось, у меня ингушские (вайнахские) корни, а чеченцы (нохчи) и ингуши (гӀа́лгӀа́й) – братские народы Северного Кавказа. Так история из кино спустя много лет привела меня на малую родину – в Ингушетию, где я познакомилась со всей большой и колоритной семьей.

Сегодня, смотря постановку, в этом чеченце я вижу своих пятерых младших братьев, которые точно так же могли остаться без родителей, очень далеко от дома, быть ненужными никому на всём белом свете. Если...

…если только один неравнодушный человек, как в этой постановке, не перевернет ход событий и не пройдет мимо чужой беды.

Так, в конце спектакля последним проголосовавшим за невиновность чеченского мальчика Умара стал герой Никиты Михалкова, который боялся за его жизнь на свободе и согласился взять опеку над ребенком, пообещав найти настоящих убийц офицера.

В итоге сомнение одного человека решило судьбу обвиняемого, и все 12 присяжных проголосовали: «не виновен». Эта история показала, как сострадание, внимание к ближнему способны помочь человеку, оказавшемуся в беде, почти в безвыходном положении.

Жирную точку в спектакле поставил финальный танец актера, сыгравшего Умара, и детского ансамбля «Амцабз», станцевавших в знак уважения на сцене театра кавказскую народную лезгинку.

Читайте также:

Хоровая капелла Тюменской филармонии отправится в гастроли по городам России и Республики Беларусь

В Тюмени стартует театральный фестиваль, который приглашает всех любителей искусства