Герой России Дамир Юсупов: К счастью, та посадка мне не снится
Пилот, посадивший самолет на кукурузное поле, рассказал о подвиге своего экипажа и будущем российской авиации
Герой России, пилот Дамир Юсупов часто видит Тюмень из кабины самолета. А вот полюбоваться городом с земли ему довелось во второй раз. При этом летчика в регионе знают, как и во всей стране: шесть лет назад экипаж самолета под командованием Юсупова совершил ту самую аварийную посадку на кукурузном поле. Никто из 233 человек на борту серьезно не пострадал.
Кажется, об этом героическом поступке Дамира, второго пилота Георгия Мурзина и остальных членов экипажа сказано уже всё. О «чуде на кукурузном поле» (так прозвали тот случай) даже сняли документальный и художественный фильмы. Историей спасения Юсупов поделился и с тюменцами на встрече в Учебном центре МЧС.
Среди сотрудников силовых ведомств желающих услышать о событии из первых уст нашлось немало. Такие истории не придумать нарочно. 15 августа 2019 года самолет «Уральских авиалиний» собирался выполнить штатный рейс из Москвы в Симферополь. Люди летели отдыхать, но полет завершился спустя 93 секунды. Столкновение со стаей птиц, отказ двигателей, вынужденная посадка в поле. И всё это за полторы минуты.
Считается, что при аварийной посадке на землю, шасси должны быть выпущены. Накануне 15 августа 2019 года шел дождь, шасси могли увязнуть в грунте и пробить полные баки топлива. Случился бы пожар // Фото из социальных сетей Дамира Юсупова
По словам Дамира Юсупова, в эти секунды он не молился и ни о чем не вспоминал. Никто не собирался прощаться с жизнью. Пассажиры тоже сохраняли спокойствие. А экипаж, взяв эмоции под контроль, пытался сделать то, что должен, – спасти более 200 человек.
«В самолет без пилота я бы не сел»
– Дамир, как повлияло на вас то событие? Летать вы не перестали, хотя 15 августа по праву можно считать вашим вторым днем рождения.
– Я получил серьезный опыт, который помогает мне и в обычной жизни, и в полетах. Самоувереннее точно не стал, потому что законы авиации такого не прощают.
А первое время даже было чувство вины, по ночам просыпался. Вспоминал полет, думал, как вернуться назад и всё исправить. Но, увы, это невозможно. Для меня главное, что все остались живы и здоровы. И та посадка, к счастью, сегодня мне не снится.
После случившегося меня звали работать в другие авиакомпании. В СМИ писали, что даже в «Эмирейтс» (авиакомпания ОАЭ – прим. автора), хотя до меня это приглашение не дошло. Я остался в «Уральских авиалиниях», до сих пор летаю. Переезжать куда-то мне бы не хотелось: у меня семья, на работе я всех знаю, и меня знают.
– Очевидно, что аварийные ситуации, подобные вашей, влияют на авиацию. Системы дорабатываются, подготовка пилотов корректируется…
– Конечно. Когда идет расследование, разрабатываются рекомендации, как избежать подобных случаев в дальнейшем. Работа идет по всем направлениям: относительно конструкции самолета, управления им. Рекомендации поступают в том числе диспетчерам и другим службам аэропортов. Безопасность – это приоритет в авиации. Системы совершенствуются всякий раз. И тем, кто боится летать, я бы сказал, что наша отрасль – одна из тех, куда всегда идут новейшие разработки.
– Какие современные системы в помощь пилотам?
– Основная – автопилотирование – работает во взаимодействии с другими программами. Они отслеживают высоту, скорость, курс. Навигация осуществляется с помощью GPS-систем. У нас много «помощников». Но всё, что касается руления, осуществляет экипаж.
Несмотря на то, что на автопилоте проходит более 90 процентов полета, пилоты сами контролируют параметры работы двигателей, следят за навигацией, держат связь с диспетчерами. Работа всегда есть.
Фото предоставлено Дамиром Юсуповым
– Во многих отраслях есть опасения, что искусственный интеллект заменит людей. В авиации летчики не боятся таких технологий?
– Нет. Всегда может случиться ситуация, с которой ни один автопилот не справится. Она просто не заложена в инструкции. А вдруг автопилот сам отключится, и всё пойдет не по сценарию? Тогда самолет вообще останется без управления. Как ни придумывай, все отказы, ошибки и аварии не предусмотреть.
Я понимаю, когда без машиниста ездят электрички: по рельсам, с которых они никуда не денутся. Если что-то сломалось, состав просто остановится. Но в небе самолет не зависнет, сила притяжения возьмет свое. Поэтому исключить пилота, особенно в гражданской авиации, почти невозможно. И лично я, будучи пассажиром, в такой самолет бы даже не сел. Вам бы не было страшно?
– Было бы.
– Ну вот. Пилот может поступить нестандартно, даже вопреки инструкциям. Предписания, конечно, создаются, стараясь предусмотреть максимум возможных внештатных ситуаций. Но иногда случаются вещи, выходящие за эти рамки.
– В вашем случае программа наверняка могла бы выпустить шасси, и самолет сел в мягкий грунт и увяз бы… Вы же приняли решение стойки убрать.
– Ну да. Тем более, в случае посадок вне аэродрома автоматика не спасет. Она знает, как сажать лайнер на взлетно-посадочную полосу. А за ее пределами – рельеф, который системе не проанализировать. Только человеку, способному оценить множество факторов и понять, как посадить самолет.
«Правила в авиации берутся не с потолка»
– Когда создаются новые самолеты, мнение и опыт пилотов как-то учитывается?
– Опросов среди нас никто не проводит. В конструкторских бюро есть специалисты, которые оценивают эргономику кабины, функционал систем. И свои летчики-испытатели: они дают рекомендации. Это опытнейшие люди.
Фото предоставлено Дамиром Юсуповым
– Сегодня авиакомпании вновь заговорили о закупке отечественных самолетов. И «Аэрофлот», и «Уральские авиалинии» планируют эксплуатировать МС-21 – наш новый лайнер. Как пилоты относятся к такой тенденции?
– Конечно, нам интересны подобные новшества. Тот же МС-21 – современный самолет. Он еще находится на стадии испытаний, а дальше время покажет.
– Переучиваться вам пока не надо?
– Нет, летный состав проходит переподготовку, когда есть договор на поставку самолетов. Учиться будем не только мы, но и бортпроводники, потому что это совсем другие самолеты. Нужна новая нормативная база, тренажеры. Подготовка к эксплуатации новых самолетов будет комплексной.
– Вы всегда летали на Airbus (самолеты одноименной европейской компании – прим. автора)?
– После того, как переучился с Ан-2, да. Сразу после училища я устроился в «Уральские авиалинии», а мы летаем только на «аэробусах». Еще пробовал для себя Як-52 в ДОСААФ, в Челябинске недавно меня познакомили с женской пилотажной группой «Барсы» – к слову, единственной в России.
– А перейти с управления одним самолетом на другой сложно?
– Определенные трудности есть. Если не брать отечественные суда, то российская авиация в основном использует «аэробусы» и «боинги». В «боингах» штурвал, а в «аэробусах» – ручка управления. Когда ты летаешь пилотом, то используешь ее правой рукой, когда командиром – левой. А штурвал «боинга», например, потребует других усилий. Но это всё – дело привычки.
– Как вы реагируете на предрассудки, что российские самолеты не самые надежные? Что зарубежный лайнер лучше «Сухого Суперджета», который из-за аварий даже называли опасным.
– У меня много коллег переучились на «Суперджеты» и хорошо о них отзываются. Это отличный, эргономичный самолет, с качественным управлением. Пилотом я никогда на нем не летал, но пассажиром – очень часто, и чувствую себя в нем абсолютно спокойно.
На мой взгляд, когда с «Суперджетом» что-то случается, об этом активно говорят. Потому что в свое время самолет был громким проектом. С распадом СССР мы многое потеряли: заводы, мощности. И время, когда надо было выпускать свои суда. Но сейчас мы это восстанавливаем.
Поломки и отказы случаются на всех самолетах. Поэтому я бы не стал говорить, что с нашей авиационной промышленностью что-то не так. Испытания не зря длятся много лет. «Сырой» самолет никто не выпустит, потому что правила в авиации берутся не с потолка.
Важно: 16 августа 2019 года президент Владимир Путин присвоил Дамиру Юсупову и второму пилоту рейса Москва – Симферополь Георгию Мурзину звание Героев России. Старший бортпроводник Дмитрий Ивлицкий и другие члены экипажа награждены орденами Мужества.
Фото предоставлено Дамиром Юсуповым
Герой России, пилот Дамир Юсупов часто видит Тюмень из кабины самолета. А вот полюбоваться городом с земли ему довелось во второй раз. При этом летчика в регионе знают, как и во всей стране: шесть лет назад экипаж самолета под командованием Юсупова совершил ту самую аварийную посадку на кукурузном поле. Никто из 233 человек на борту серьезно не пострадал.
Кажется, об этом героическом поступке Дамира, второго пилота Георгия Мурзина и остальных членов экипажа сказано уже всё. О «чуде на кукурузном поле» (так прозвали тот случай) даже сняли документальный и художественный фильмы. Историей спасения Юсупов поделился и с тюменцами на встрече в Учебном центре МЧС.
Среди сотрудников силовых ведомств желающих услышать о событии из первых уст нашлось немало. Такие истории не придумать нарочно. 15 августа 2019 года самолет «Уральских авиалиний» собирался выполнить штатный рейс из Москвы в Симферополь. Люди летели отдыхать, но полет завершился спустя 93 секунды. Столкновение со стаей птиц, отказ двигателей, вынужденная посадка в поле. И всё это за полторы минуты.
Считается, что при аварийной посадке на землю, шасси должны быть выпущены. Накануне 15 августа 2019 года шел дождь, шасси могли увязнуть в грунте и пробить полные баки топлива. Случился бы пожар // Фото из социальных сетей Дамира Юсупова
По словам Дамира Юсупова, в эти секунды он не молился и ни о чем не вспоминал. Никто не собирался прощаться с жизнью. Пассажиры тоже сохраняли спокойствие. А экипаж, взяв эмоции под контроль, пытался сделать то, что должен, – спасти более 200 человек.
«В самолет без пилота я бы не сел»
– Дамир, как повлияло на вас то событие? Летать вы не перестали, хотя 15 августа по праву можно считать вашим вторым днем рождения.
– Я получил серьезный опыт, который помогает мне и в обычной жизни, и в полетах. Самоувереннее точно не стал, потому что законы авиации такого не прощают.
А первое время даже было чувство вины, по ночам просыпался. Вспоминал полет, думал, как вернуться назад и всё исправить. Но, увы, это невозможно. Для меня главное, что все остались живы и здоровы. И та посадка, к счастью, сегодня мне не снится.
После случившегося меня звали работать в другие авиакомпании. В СМИ писали, что даже в «Эмирейтс» (авиакомпания ОАЭ – прим. автора), хотя до меня это приглашение не дошло. Я остался в «Уральских авиалиниях», до сих пор летаю. Переезжать куда-то мне бы не хотелось: у меня семья, на работе я всех знаю, и меня знают.
– Очевидно, что аварийные ситуации, подобные вашей, влияют на авиацию. Системы дорабатываются, подготовка пилотов корректируется…
– Конечно. Когда идет расследование, разрабатываются рекомендации, как избежать подобных случаев в дальнейшем. Работа идет по всем направлениям: относительно конструкции самолета, управления им. Рекомендации поступают в том числе диспетчерам и другим службам аэропортов. Безопасность – это приоритет в авиации. Системы совершенствуются всякий раз. И тем, кто боится летать, я бы сказал, что наша отрасль – одна из тех, куда всегда идут новейшие разработки.
– Какие современные системы в помощь пилотам?
– Основная – автопилотирование – работает во взаимодействии с другими программами. Они отслеживают высоту, скорость, курс. Навигация осуществляется с помощью GPS-систем. У нас много «помощников». Но всё, что касается руления, осуществляет экипаж.
Несмотря на то, что на автопилоте проходит более 90 процентов полета, пилоты сами контролируют параметры работы двигателей, следят за навигацией, держат связь с диспетчерами. Работа всегда есть.
Фото предоставлено Дамиром Юсуповым
– Во многих отраслях есть опасения, что искусственный интеллект заменит людей. В авиации летчики не боятся таких технологий?
– Нет. Всегда может случиться ситуация, с которой ни один автопилот не справится. Она просто не заложена в инструкции. А вдруг автопилот сам отключится, и всё пойдет не по сценарию? Тогда самолет вообще останется без управления. Как ни придумывай, все отказы, ошибки и аварии не предусмотреть.
Я понимаю, когда без машиниста ездят электрички: по рельсам, с которых они никуда не денутся. Если что-то сломалось, состав просто остановится. Но в небе самолет не зависнет, сила притяжения возьмет свое. Поэтому исключить пилота, особенно в гражданской авиации, почти невозможно. И лично я, будучи пассажиром, в такой самолет бы даже не сел. Вам бы не было страшно?
– Было бы.
– Ну вот. Пилот может поступить нестандартно, даже вопреки инструкциям. Предписания, конечно, создаются, стараясь предусмотреть максимум возможных внештатных ситуаций. Но иногда случаются вещи, выходящие за эти рамки.
– В вашем случае программа наверняка могла бы выпустить шасси, и самолет сел в мягкий грунт и увяз бы… Вы же приняли решение стойки убрать.
– Ну да. Тем более, в случае посадок вне аэродрома автоматика не спасет. Она знает, как сажать лайнер на взлетно-посадочную полосу. А за ее пределами – рельеф, который системе не проанализировать. Только человеку, способному оценить множество факторов и понять, как посадить самолет.
«Правила в авиации берутся не с потолка»
– Когда создаются новые самолеты, мнение и опыт пилотов как-то учитывается?
– Опросов среди нас никто не проводит. В конструкторских бюро есть специалисты, которые оценивают эргономику кабины, функционал систем. И свои летчики-испытатели: они дают рекомендации. Это опытнейшие люди.
Фото предоставлено Дамиром Юсуповым
– Сегодня авиакомпании вновь заговорили о закупке отечественных самолетов. И «Аэрофлот», и «Уральские авиалинии» планируют эксплуатировать МС-21 – наш новый лайнер. Как пилоты относятся к такой тенденции?
– Конечно, нам интересны подобные новшества. Тот же МС-21 – современный самолет. Он еще находится на стадии испытаний, а дальше время покажет.
– Переучиваться вам пока не надо?
– Нет, летный состав проходит переподготовку, когда есть договор на поставку самолетов. Учиться будем не только мы, но и бортпроводники, потому что это совсем другие самолеты. Нужна новая нормативная база, тренажеры. Подготовка к эксплуатации новых самолетов будет комплексной.
– Вы всегда летали на Airbus (самолеты одноименной европейской компании – прим. автора)?
– После того, как переучился с Ан-2, да. Сразу после училища я устроился в «Уральские авиалинии», а мы летаем только на «аэробусах». Еще пробовал для себя Як-52 в ДОСААФ, в Челябинске недавно меня познакомили с женской пилотажной группой «Барсы» – к слову, единственной в России.
– А перейти с управления одним самолетом на другой сложно?
– Определенные трудности есть. Если не брать отечественные суда, то российская авиация в основном использует «аэробусы» и «боинги». В «боингах» штурвал, а в «аэробусах» – ручка управления. Когда ты летаешь пилотом, то используешь ее правой рукой, когда командиром – левой. А штурвал «боинга», например, потребует других усилий. Но это всё – дело привычки.
– Как вы реагируете на предрассудки, что российские самолеты не самые надежные? Что зарубежный лайнер лучше «Сухого Суперджета», который из-за аварий даже называли опасным.
– У меня много коллег переучились на «Суперджеты» и хорошо о них отзываются. Это отличный, эргономичный самолет, с качественным управлением. Пилотом я никогда на нем не летал, но пассажиром – очень часто, и чувствую себя в нем абсолютно спокойно.
На мой взгляд, когда с «Суперджетом» что-то случается, об этом активно говорят. Потому что в свое время самолет был громким проектом. С распадом СССР мы многое потеряли: заводы, мощности. И время, когда надо было выпускать свои суда. Но сейчас мы это восстанавливаем.
Поломки и отказы случаются на всех самолетах. Поэтому я бы не стал говорить, что с нашей авиационной промышленностью что-то не так. Испытания не зря длятся много лет. «Сырой» самолет никто не выпустит, потому что правила в авиации берутся не с потолка.
Важно: 16 августа 2019 года президент Владимир Путин присвоил Дамиру Юсупову и второму пилоту рейса Москва – Симферополь Георгию Мурзину звание Героев России. Старший бортпроводник Дмитрий Ивлицкий и другие члены экипажа награждены орденами Мужества.
