Один из лучших. В Тюмени показали спектакль о Леониде Окуневе

Один из лучших. В Тюмени показали спектакль о Леониде Окуневе. Премьера состоялась в день рождения. 25 января ему бы исполнилось 76 лет.

Удивительный, экспериментальный, музыкальный, играющий с формами, историей и зрителем – сложно подобрать слова, чтобы описать впечатления о спектакле «Леонид Окунев. День рождения», показ которого состоялся в Тюмени 25 января. Ни в коем случае не траурный. Это – дань уважения актеров, режиссеров, костюмеров, монтажеров – всех, для кого Леонид Окунев был отцом, лидером и настоящим другом на протяжении 30 и более лет, сколько существует молодежный театр «Ангажемент» им. В. С. Загоруйко.

Режиссерами спектакля выступили Владимир Комаров и сын Леонида Григорьевича – Сергей Окунев. Это их творческий дебют в «Ангажементе». В спектакле участвовала жена Леонида Окунева – Анастасия Олейник.

О Леониде Окуневе невозможно сказать мало. В основу спектакля были положены реальные истории его коллег со всей России, его родных, близких, дальних (и случайных) знакомых. Воспоминания актеры театра передали в формате вербатима: «Если вы видите наушники – это значит, что сейчас звучит документальный фрагмент».

«Кофе! Каждого, кто приходил к нему на встречу, он угощал кофе. Аромат, запах, вкус, крепость – это было постоянным сопровождением Леонида Григорьевича», – такими воспоминаниями незадолго до начала успела поделиться Ольга Трофимова, главный художник Тобольского драмтеатра, которого с «Ангажементом» связывает многолетняя дружба.

Спектакль разделили на три части. И «Угощение» – стала первой. Как Леонид Окунев, зрителей угощали. Щедро. Сало, рыба, напитки. Истории о натуральном кофе, о домашней выпечке и почему важна домашняя кухня. О широте души актера. В завершение блока – музыкальный номер: «Ча-ча-ча!».

Вторая часть – «Человек». Включала истории из глубокого детства, семейной жизни, работы. А также обыгрывала сложившуюся традицию устраивать 25 января в «Ангажементе» музыкальные вечера. «Леонид Григорьевич не очень любил свой день рождения. Но в театре это всегда был праздник, даже если он того не хотел. Сотрудники, актеры делали капустник, всегда его поздравляли тепло, по-домашнему, по-семейному», – объяснил замдиректора по организационной деятельности Андрей Коряков. Поэтому на «Волшебном капустнике» было много песен. А истории актеры уже частично рассказывали от себя, без наушников.

– Кроме «Вечера на хуторе близ Диканьки» была еще уйма отсылов к спектаклям. Когда вышли коровы и невесты – это спектакль «Очень простая история» по пьесе Марии Ладо. Там сюжет – деревенская девочка забеременела и решает сделать аборт. И вот домашние животные ей объясняют ценность жизни ребенка. Спектакль тогда устроил фурор. Взрослые люди ходили и рыдали. Окунева ругали: зачем он эту пьесу взял – как можно с подростками про аборт говорить? Но тогда всё проще было с возрастными маркерами, – рассказала после показа член правления регионального отделения Союза журналистов России, заместитель директора АНО «Тюменская область сегодня» Светлана Голякова.

Тревожная сцена с двумя актрисами, которые ползут в темноте, тоже была правдой. Однажды по окончании работы они застряли в гримерке: «Все уже ушли, театр закрыли, и они в темноте по театру ползали. И про падающие одной из них, Кате Зориной, на голову софиты – тоже правда», – добавила Голякова.

Но еще более тревожно началось третье отделение, «Память». По-настоящему уникальной сценой – все два десятка актеров вышли с наушниками в зал, распределились между рядами и зрителями и одновременно начали читать записанные монологи. Минуту, две, пять – выразительно, громко. Гул как символ того «многого», что оставил после себя Леонид Окунев.

Завершился день рождения монологом Окунева перед полетом на Марс: «Бог заповедовал нам – любовь, любовь, любовь! Но мы не соблюдаем его заповеди, и от этого все несчастья. Впрочем, я все равно вернусь и буду жить сообразно своим принципам. А так, живите, как хотите! Всё!»

Это один из лучших спектаклей, что видел тюменский зритель. Объединяющий и легкость, и глубину, каким и был руководитель «Ангажемента». Пока запланированы только два показа – 25 января (кстати, дата вышла красивая, зеркальная – 25.01.25) и 26 января. Но многие выразили надежду, чтобы этот спектакль играл еще долго и долго. Чтобы каждый, кто даже не знаком с Леонидом Окуневым и его творчеством, мог бы узнать его. И, самое главное, каким добрым человеком он был.

***

Монолог охранницы театра (приведен полностью):

«Леонид Григорьевич для меня – это в душе чистый человек. Он всегда приходил, мы с ним долго разговаривали. Уходил – тоже долго разговаривали. Он рассказывал и про театр, и какие-то интермедия, и какие-то эти... Мы смеялись. Последний раз он кепку одел, кепка была у него. Ой, как мы смеялись. И вот это прямо какая-то интермедия была. Теперь это у меня все в душе, перед глазами.

У меня всегда впечатление, когда вот есть руководство, руководители, да, – я в своей жизни сталкивалась, – а они такие высокомерные. А здесь как бы вот никакой грани нет. Я как бы сидела, когда сюда пришла, обедала за столом. Он подошел ко мне: «Здравствуйте, а вы почему здесь обедаете?» Я так посмотрела на него с недоумением. «Да у нас же на втором этаже есть комната отдыха, пожалуйста, пройдите туда, там и чайники, всё. И спокойно обедайте». И как бы вот вообще сам процесс дежурства у меня был всегда на душе спокойный, спокойный, ни страха, ничего.

Он каждый вечер звонил, спрашивал: «Как дела? Как обстановка?» Часов в одиннадцать мог позвонить, мог позже позвонить. «И если что, в любое время звоните, в любое время». «Если что, мало ли что». Каждый день он приходил: «Имя-отчество, здравствуйте, как дела?» И туда, сюда. И когда уходил тоже: «Здравствуйте, как дела?»

На сцене я сравнивала, смотрела. Мне все нравится, и спектакли, и фильмы нравятся, я постоянно наблюдаю. И видимо, какие-то есть изюминки, какое-то движение глаз, рук. Я стала понимать, хотя я же никто, я профан вообще! А я стала уже замечать: здесь он так, здесь он вот так сыграл. Ой, «Диканька»... Я, понимаете, когда «Диканьку» смотрела, я хотела идти танцевать. Танцевать, играть. Хотя я же никто, я профан вообще в этом! А я уже стала замечать.

Хотя я же никто, я профан вообще в этом! А я уже стала замечать...»