Лично известен

Лично известен. О боевом пути адмирала Германа Угрюмова.

Герой Российской Федерации Герман Угрюмов запомнился людям как спокойный и рассудительный человек, готовый взять на себя ответственность. Те, кто когда-то попадал с ним на спецоперации, отмечали нестандартность принятых Германом Алексеевичем решений. За свою жизнь он помог остановить не одну террористическую группировку.

П уть от старпома до адмирала

Герман Угрюмов родился 10 октября 1948 года в городе Астрахань. Его отец был рабочим, участвовал в Великой Отечественной войны. Детство и годы учебы прошли в поселке Бишкиль Чебаркульского района Челябинской области. В 1967 году Герман Алексеевич поступил в Каспийское высшее Краснознаменное училище имени С.М. Кирова в Баку, а после этого в 1972 году получил направление в Каспийскую военную флотилию. Там он служил в должности старшего помощника командира большого пожарного катера и совсем скоро стал командиром этого корабля.

В цикле документальных материалов Управления ФСБ России по Центральному военному округу «Лучшие спецоперации военной контрразведки» говорится, что дальнейшие годы службы Угрюмов посвятил борьбе с терроризмом. В 1976 году, окончив Высшие курсы военной контрразведки, капитан-лейтенант Угрюмов занимал должности оперуполномоченного, старшего оперуполномоченного, а затем заместителя начальника, начальника Особого отдела КГБ СССР по Каспийской флотилии.

Начальником отдела МБ РФ по Новороссийскому военно-морскому гарнизону, а затем и начальником Управления ФСК-ФСБ России по Тихоокеанскому флоту он стал в 1992–1993 годах. В 1998 году Угрюмова назначили первым заместителем начальника Управления военной контрразведки ФСБ России в центральном аппарате. Здесь он руководил органами контрразведки Военно-морского флота.

В 1999 году Герман Алексеевич стал первым заместителем начальника 2-го Департамента ФСБ (защита конституционного строя и борьба с терроризмом), в ноябре того же года его поставили на пост руководителя этого департамента – заместителя директора ФСБ. В его подчинении находился Центр социального назначения, в который входили группы «Альфа» и «Вымпел».

Угрюмов принимал непосредственное участие в разработке и проведении специальных мероприятий в рамках контртеррористической операции в Северо-Кавказском регионе. Тогда были обезврежены многие руководители и активные члены бандформирований. Угрюмова знают по бескровному взятию Гудермеса в декабре 1999 года, захвату Салмана Радуева в марте 2000-го, освобождению заложников в поселке Лазаревском под Сочи в ноябре 2000 года.

Одновременно с ранее занимаемой должностью 21 января 2001 года Герман Алексеевич был утвержден на должность руководителя регионального оперативного штаба в средствах массовой информации. В этом же году 30 мая ему присвоили воинское звание адмирала.

Л юбое ЧП – и он на месте

О том, каким был Герман Алексеевич, вспоминает начальник Управления военной контрразведки (3-е Управление) ФСБ России Владимир Петрищев.

– Будучи начальником Третьего главка, я решал вопрос и кадровый – в первую очередь вопрос с заместителями, среди которых 9мне нужен был человек, который бы курировал весь военный флот России. На фоне других руководителей Герман Алексеевич выглядел более весомо, поэтому я и предложил ему пойти ко мне заместителем. Он согласился. Любое предложение он принимал по-солдатски: если служба требует, то надо собираться и ехать. Пригласил я его потому, что на протяжении многих лет знал его как прекрасного организатора, как трудоголика, умеющего работать и достигать результатов, не нытика – я нытиков не люблю, надежного и крепкого офицера – настоящего мужика, на которого можно положиться и опереться. Он сразу включился в дело. По линиям нашей работы я поручил ему самую сложную у нас – четвертую линию. Это террор, борьба с организованной преступностью, коррупцией и, естественно, Чечня, отнимавшая у него 80 процентов времени. Герман Алексеевич в качестве заместителя показал себя с очень сильной стороны как руководитель и исполнитель. Любое ЧП – и он был на месте, – рассказывает Владимир Иванович.

В шестом номере газеты «Спецназ России» за 1999 год писали, что суд Северного флота вынес приговор в отношении трех матросов, захвативших в сентябре 1998 года заложников на ядерном полигоне на Новой Земле. Все они получили длительные сроки в колонии по статьям «Терроризм», «Захват заложников», «Убийство при отягчающих обстоятельствах», «Вымогательство», «Захват воздушного судна», «Хищение оружия и боеприпасов», «Дезертирство». Четвертый участник из этой банды отправился в психиатрическую больницу.

Подробно описывает произошедшее книга Вячеслава Морозова «Адмирал ФСБ», выпущенная в 2005 году. Четверо дагестанцев – 19-летние Раидин Бугаев, Шамиль Шамхалов, Гусейн Шарипов и Темерлан Мальсагов, проходившие срочную службу на полигоне, в конце августа 1998 года были арестованы за неуставные отношения. Их направили в поселок Белушья Губа на гауптвахту. Там же находился матрос Дмитрий Хозяинов, попавший на «губу» за самоволку.

Пятеро молодых людей быстро нашли общий язык. Они решили напасть на часового, забрать оружие и улететь в Чечню. Два дня они разрабатывали план побега, и когда их вывели на работу, напали на конвоира, проломили ему голову и забрали автомат. После этого они отобрали оружие у подполковника медицинской службы, взяли в заложники его и водителя ЗИЛ-131, погрузились в машину и приказали водителю ехать на военный аэродром.

По пути офицер сумел выпрыгнуть из автомобиля и поднять тревогу. Ставшие бандитами матросы поняли, что им уже нечего терять, и свернули к местной школе. Там они взяли в заложники 65 человек – детей и педагогов, требуя взамен оружие, автобус до аэропорта и самолет на Чечню.

В переговоры с ними вступил контр-адмирал Виктор Шевченко, начальник местного гарнизона. Он предложил себя в обмен на заложников. Казалось бы, все получилось, но злоумышленники, взяв адмирала, учителей и школьников не отпустили. Загнав в автобус около 50 человек, они выехали на летное поле. Напряжение нарастало, Шахмалов не выдержал и сдался властям.

Остальные понимали, что Москва уже в курсе происходящего и готовится к нейтрализации террористов. Они догадывались, что скоро сюда нагрянут бойцы группы «А», но надеялись выкрутиться. И действительно, на Лубянке отреагировали молниеносно. Уже через пару часов на место вылетел заместитель начальника Управления военной контрразведки ФСБ России контр-адмирал Угрюмов, а из Мурманска на Новую Землю спешила группа захвата регионального отделения спецопераций Управления ФСБ.

Пока террористы контролировали аэродром, на него по расписанию прибыл обычный военно-транспортный Ан-12. Молодые люди, увидев в этом надежду, захватили экипаж и завели внутрь пленников. Однако самолет не мог подняться в воздух мгновенно. Пока его готовили к вылету и заправляли, Шевченко все-таки сумел убедить бандитов отпустить заложников – зачем ваххабитам такая орава детей, если у них будет начальник гарнизона и оснащенный самолет? Террористы с доводами согласились и оставили Хозяинова охранять экипаж. Сами они решили быстренько съездить в поселок за личными вещами и документами, прихватив с собой контр-адмирала.

Бойцы «Альфы» появились внезапно. Во время захвата в штабе полигона был тяжело ранен Шарипов – позже он скончался в больнице, всех остальных обезвредили. Вторая группа захвата тем временем взяла Хозяинова на аэродроме.

В то время новым главой ФСБ месяц уже как был Владимир Путин. В тот же день он получил шифровку об успешном завершении операции, которой руководил Герман Угрюмов. Добавим, что в ходе следствия у Мальсагова врачи нашли психическое расстройство, по-

этому его и направили в больницу. Бугаев получил 18 лет колонии строгого режима, Хозяинов – 9, а Шамхалов – 6 лет.

П ринять руководство на себя

Журналист «Независимой газеты» Петр Половников вспоминал случай о захвате матросом атомной подводной лодки. В номере от 12 сентября 1998 года он писал:

– Вчера на стратегической базе атомных подводных лодок Северного флота «Скалистый» произошло чрезвычайное происшествие, не имевшее аналогов за всю историю советского и российского ВМФ. Торпедист многоцелевой атомной подводной лодки типа «Барс» (проект 971, натовское наименование «Акула») матрос Александр Кузьминых напал на своего сослуживца матроса Бочанова, несшего вахтенную службу, и ударом кузнечного зубила убил его. Завладев оружием, автоматом Калашникова и 30 патронами, Кузьминых спустился в подводную лодку, тяжело ранил дежурного офицера, убил еще 7 подводников и забаррикадировался в носовом отсеке атомной субмарины.

Что побудило Кузьминых совершить такое, так и осталось неизвестным. Террорист был нейтрализован. Он не предъявлял никаких требований. До службы окончил 11 классов, к уголовной ответственности не привлекался. Отношения в семье Кузьминых характеризовались с положительной стороны. На военную службу Приморский райвоенкомат Санкт-Петербурга призвал молодого человека в феврале 1997 года, ему совсем немного оставалось до дембеля.

– До происшествия экипаж этой подводной лодки был на хорошем счету у командования. Субмарины проекта 971 являются одними из самых современных российских субмарин и предназначены для нанесения ударов по корабельным группировкам и береговым объектам противника. Их строительство началось в начале 80-х годов и продолжалось до недавнего времени. Помимо торпед они могут оснащаться крылатыми ракетами "Гранит" а также противолодочными ракетами. И то, и другое оружие может нести ядерные боеголовки. Однако, как сообщили компетентные источники в Минобороны, на этой субмарине атомного оружия нет. Эксперты считают, что это сообщение военного ведомства соответствует действительности. Взрыва даже одной торпеды достаточно для уничтожения как самой субмарины, так и рядом стоящих кораблей. Подобный взрыв последний раз произошел на Северном флоте в 1962 году. От взрыва одной торпеды сдетонировали все остальные. От той лодки почти ничего не осталось, – писал тогда Половников.

В кратчайшие сроки к месту ЧП перебросили специальное подразделение ФСБ. То самое, что неделей ранее успешно обезвредило матросов-террористов на ядерном полигоне Новой Земли.

Москва получила срочный доклад о сложившейся ситуации. Сразу же после этого были созданы две группы. Одна – Главного штаба ВМФ, утвержденная главным командующим адмиралом Владимиром Куроедовым, а вторая – оперативно-следственная группа управления военной контрразведки во главе с Германом Угрюмовым.

В тот же день, 11 сентября, Герман Алексеевич с группой спецназа находился рядом с захваченной террористом подлодкой. Бойцы «Альфы», снова прилетевшие из Мурманска, блокировали все подходы к причалу, командование Северного флота эвакуировало людей в безопасную зону. Журналисты потом цитировали начальника ЦОС ФСБ генерал-майора Александра Здановича, который заверил: спецподразделения антитеррора «не зря едят государственный хлеб и в любой момент готовы выстрелить без осечки».

– Командование Северного флота во главе с весьма уважаемым на флоте командующим СФ адмиралом Вячеславом Поповым действовало очень профессионально с точки зрения командирской, но с точки зрения антитеррористической операцию обязан был возглавить профессионал. Герман был профессионалом высокого класса. Прилетев, он сразу сказал, что принимает руководство операцией на себя, чем, наверное, возмутил заслуженных адмиралов. Их можно понять – естественная человеческая реакция на подобное заявление малоизвестного или почти неизвестного «варяга». Но обстановка накалялась буквально по минутам, и, по классическому выражению, промедление смерти подобно. Угрюмов доложил о ситуации министру обороны маршалу Игорю Сергееву и руководству ФСБ, что всю ответственность за проведение операции он берет на себя. Знаю, что Владимир Путин дал добро. Тем временем специальным самолетом из Санкт-Петербурга были доставлены родственники обезумевшего матроса. Ему устроили переговоры с матерью и братом. Но ни мать, ни брат не смогли уговорить его сдаться: он твердил, что жизнь все равно кончена, что повинную его никто не примет в зачет, на его совести несколько загубленных жизней товарищей и что задуманное он непременно совершит. На тот свет – хоть не в одиночку! – вспоминал один из участников тех событий Виктор Смирнов.

Валерий Стрелецкий в своей книге «Мракобесие», изданной в 1998 году, назвал боязнь ответственности пороком, одним из страшнейших несчастий нашего времени.

– Генералов и всяких начальников в стране – тьма-тьмущая. Людей, готовых взять на себя ответственность – единицы, – писал он. - Именно такой единицей и был Герман Угрюмов.

Та операция тоже закончилась успешно. Военный журналист Александр Витковский потом сообщал, что «принятое Угрюмовым решение было настолько ошарашивающим и нестандартным что подивились даже профессионалы. Технология той операции хранится за семью печатями, и никакими клещами нельзя вытащить из чекистов хоть два слова о ее проведении. В результате преступник был уничтожен, а страна избавлена от трагедии, которая по своим масштабам не многим бы уступала чернобыльской».

Один из офицеров, участвующих в операции, рассказал, что команда Угрюмова прозвучала очень вовремя. Когда первый отсек подлодки был разблокирован, а террорист мертв, под одной из торпед нашли кучу горящей промасленной ветоши. Еще немного, и здесь могла бы разыграться куда более серьезная трагедия.

С о спокойствием Будды

Еще одно освобождение заложников прошло в сентябре 2000 года. Тогда в поселке Лазаревском, что находится неподалеку от Сочи, террористы удерживали людей в гостиничном комплексе. Такая операция по спасению мирного населения оказалась первой в практике Угрюмова.

В книге «Адмирал ФСБ» Вячеслава Морозова цитируются слова полковника А.В. Дуганова, офицера группы «А».

– Нас подняли по боевой тревоге и сообщили, что террористы захватили несколько человек в гостиничном комплексе поселка Лазаревского. Больше – ничего. Пока мы готовились к вылету, телевидение показало небольшой сюжет, из которого мы хотя бы узнали, как выглядит этот комплекс. Ситуация была не похожа на другие: заложников приковали наручниками к трубам отопления. Чего хотели террористы, каковы их требования – мы не знали. Летели в неизвестность , – вспоминал он.

С Германом Алексеевичем Дуганов познакомился еще в Чечне. Тот зарекомендовал себя в глазах сослуживцев как умный и решительный офицер, который всегда подкупал новизной разработок боевых операций.

– В самолете провели мозговой штурм: сколько задействовать людей, какие спецсредства и так далее. С нами – наш руководитель генерал-лейтенант А.Е. Т-ов, Герман Алексеевич. Угрюмову такая операция – внове, он спокойный, как Будда: коль решение принимать предстоит на месте, то незачем заранее нервничать и суетиться. Ей-богу, я такое спокойствие нового руководства видел впервые. Он задавал лишь общие вопросы, – делился воспоминаниями Дуганов.

До прилета спецсил в Лазаревском создали оперативный штаб из офицеров местного ФСБ и МВД. Дуганов получил от них первичную информацию и с тремя бойцами отправился осмотреть гостиницу, подходы к ней. Проанализировав все данные, бойцы поняли, что им придется штурмовать третий этаж, потому что заложники и террористы находились именно там. «Альфовцам» удалось тихонько проникнуть на второй этаж, послушать, о чем говорят злоумышленники, оценить состояние заложников и поведение террористов.

Услышав доклад разведывательной группы, Угрюмов убрал ненужные звенья штаба, оставил лишь тех, кто доставляет информацию, и тех, кто будет действовать, когда настанет час икс. После этого он пресек попадание в штаб слухов: каждому поставил конкретную задачу и потребовал конкретного доклада. Уже по этим докладам вырабатывалась схема операции.

– Террористов было пять или шесть человек, уже не помню точно. Заложников – трое плюс одна женщина «подсадная». О ней мы узнали, когда после завершения операции нашли выброшенную видеокассету. Наша адача осложнялась еще одним обстоятельством. Дело в том, что до прилета «Альфы» по заложникам пытались работать другие группы, но они были замечены террористами. Последние дали понять, что у них серьезные намерения, и бросили в окно две гранаты – Ф-1 и РГД. Естественно, что после этого они занервничали. Главарь террористов был непредсказуем: то он спокойно вступает в переговоры, выдвигает свои требования, то вдруг срывается и начинает орать, что перестреляет всех заложников и живым в руки не дастся. Требования он выдвигал разные: сначала требовал большую сумму денег, потом связь, потом оружие, потом опять деньги… Герман Алексеевич моментально получал всю информацию о ходе переговорного процесса. Много слушал, никого не перебивал, делал пометки в блокноте, отдавал четкие и короткие указания. С течением времени из Москвы на него начали «давить»: где результат? Почему не начинаете операцию? – говорил полковник.

Однако операция уже шла полным ходом. Дуганов рассказывал, что искусство спецназа при освобождении заложников можно разделить на три исхода. Первый – обе стороны приходят к некому соглашению, заложники освобождаются, а террористы сдаются. Второй – снайперский выстрел. Третий, самый опасный – это штурм, при котором могут пострадать и бойцы, и заложники.

– Помню, Герман Алексеевич после моего очередного доклада положил мне ладонь на плечо: «Ну что, седой, штурмовать собрался? Ты и твои ребята – все профи, я на вас надеюсь. Но давайте сделаем так, чтоб все прошло успешно и желательно без крови». В тот раз все завершилось по первому варианту. Это высший пилотаж, самое высокое искусство! Переговоры с террористами блестяще провели наш начальник генерал Т-ов и подполковник Милицкий – герой буденновского штурма. Они договорились об освобождении заложников и сдаче террористов. Все прошло четко, без задоринки. Успешно, как сказал Угрюмов. Эта тройка – Угрюмов, То-в, Милицкий – сработали виртуозно и очень слаженно, без какой-либо нервозности, суеты, окриков. По изменившейся ситуации сразу принимали очень грамотные решения. Переговоры с террористами – это сложнейшая наука. Переговорщик, руководитель операции должны уловить тот момент, когда террорист «дал слабину», тут же использовать этот фактор и дальше суметь «повести» его за собой – к безоговорочной капитуляции. Чутье оперативника в таких случаях должно быть не только обостренным, но и в первую очередь – безошибочным. На Востоке говорят, что можно ишака подтащить к реке, но попробуй заставить его напиться! А здесь надо было сделать так, чтобы «ишак» сам дошел до речки и сам напился, не видя для себя других вариантов, – вспоминал Дуганов о том случае.

По словам Виктора Смирнова, директор ФСБ Владимир Путин тогда знал обо всех громких и успешных операциях Угрюмова.

– Как мне потом рассказывал Герман, когда Путина назначили председателем правительства Российской Федерации, он собрал совещание с участием представителей силовых структур. Все идет так, как обычно: объявляют по списку фамилию, имя, отчество, звание, должность и прочее – для того, чтобы глава правительства знал, с кем ему предстоит иметь дело. Объявляют: «Угрюмов Герман Алексеевич…». Путин останавливает: «Известен. То есть – лично известен». Мы его с тех пор так и называли – «Лично известен».

По материалам УФСБ России по Центральному военному округу

Читайте также:

В Тюмени с 17 мая стартуют испытания теплосетей

В Тюмени обгоревшая в костре девочка начала самостоятельно дышать