Если женщина — императрица…
Александра Федоровна Романова - любящая жена, мать, царица.
Женщина наделена даром сочувствия, деликатности, умением вдохновлять.
Это делает ее похожей на посланца Христа с миссией облегчить
человеческие страдания и горести.
Александра Федоровна Романова
Александра Федоровна Романова - урожденная принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадская – была на четыре года моложе своего мужа - императора Николая Романова. Они полюбили друг друга с первого взгляда, и эта любовь осталась с ними до конца жизни – расстрела в Доме особого назначения в Екатеринбурге. Из всей травли, которая с тех пор витала над венценосной семьей, большая часть досталась именно Аликс, как нежно называл ее император.
Принцессу Алису не хотели видеть при русском дворе. А ведь случай Николая и Александры – тот самый редкий, когда брак состоялся по любви. Вот как писала императрица: «День свадьбы нужно помнить всегда и выделять его особо среди других важных дат жизни. Это день, свет которого до конца жизни будет освещать все другие дни. Радость от заключения брака не бурная, а глубокая и спокойная. Над брачным алтарем, когда соединяются руки и произносятся святые обеты, склоняются ангелы и тихо поют свои песни, а потом они осеняют счастливую пару своими крыльями, когда начинается их совместный жизненный путь».
Николай II и Александра Федоровна в 1896 году || Источник фото: pravmir.ru
А вот ее простой и точный совет на все времена: «Еще один важный элемент в семейной жизни – это единство интересов. Ничто из забот жены не должно казаться слишком мелким, даже для гигантского интеллекта самого великого из мужей. С другой стороны, каждая мудрая и верная жена будет охотно интересоваться делами ее мужа. Она захочет узнать о каждом его новом проекте, плане, затруднении, сомнении. Она захочет узнать, какое из его начинаний преуспело, а какое нет, и быть в курсе всех его ежедневных дел. Пусть оба сердца разделяют и радость, и страдание. Пусть они делят пополам груз забот. Пусть все в жизни у них будет общим. Им следует вместе ходить в церковь, молиться рядом, вместе приносить к стопам Бога груз забот о своих детях и обо всем дорогом для них. Почему бы им не говорить друг с другом о своих искушениях, сомнениях, тайных желаниях и не помочь друг другу сочувствием, словами ободрения. Так они и будут жить одной жизнью, а не двумя. Каждый в своих планах и надеждах должен обязательно подумать и о другом. Друг от друга не должно быть никаких секретов. Друзья у них должны быть только общие. Таким образом, две жизни сольются в одну жизнь, и они разделят и мысли, и желания, и чувства, и радость, и горе, и удовольствие, и боль друг друга».
Лучше всего императрицу понимала ее ближайшая подруга Анна Александровна Танеева (в несчастном браке – Вырубова), которой за последние 100 лет приклеили немало ярлыков, включая связи с Григорием Распутиным. Но нам хочется напомнить о именно женских чертах Александры Федоровны, которые проступают в любви к мужу, к детям, к Родине, к Богу, и сохранились в письменном наследии. Эту женственность она несла даже в самое трудное время: от ареста в Царском Селе до расстрела в доме инженера Ипатьева. Вот сцена, которую мы с Дмитрием Мизгулиным, работая над проектом «Романову: преданность и предательство» и благодаря историку Владимиру Хрусталеву восстановили с высокой долей точности.
Момент ареста: Генерал Корнилов и военный министр Временного правительства Гучков пришли арестовывать государыню. Маленький, чуть сутулый Корнилов впереди, Гучков следом. На груди у обоих огромные красные банты. Корнилов кричит весьма разнузданному караулу.
- Где бывшая царица!?
Гучков в затемненных очках мнется за его спиной. Глаза бегают. Похоже, он сам, хоть и военный министр, боится своих солдат.
- В столь поздний час, Ее величество, скорее всего, почивает, - отвечает лакей Александровского дворца.
- Не время спать! Разбудите ее! – истерично требует Корнилов.
Один из лакеев убегает за императрицей. Через какое-то время она появляется в пеньюаре, полная достоинства и спокойствия. Корнилов и Гучков смотрят на нее сначала с удивлением, Корнилов теперь уже смутился. Она подошла к нему вплотную. Посмотрела сверху вниз.
- Что вам угодно, генерал?
И Корнилов понял свою мизерность рядом с этой женщиной.
- Ваше Императорское Величество… Вам неизвестно, что происходит в Петрограде и в Царском Селе… Мне весьма неприятно и… очень тяжело вам докладывать, что для вашей же безопасности, я принужден Вас…
- Мне все прекрасно известно, - перебила его Александра Федоровна. - Вы пришли меня арестовать?
Корнилов заметно сжался. Опустил голову. Выглядел, как нашкодивший школьник перед мамой. Императрица с иронией посмотрела на его бабский красный бант.
- Так точно.
- Больше ничего? – спросила императрица.
- Никак нет. Ничего.
Александра Федоровна с достоинством развернулась и направилась в свои покои. Корнилов немного опомнился. Взглянул на офицеров и солдат караула, понял, что они смотрят на него с усмешкой и даже презрением. Резко развернулся и чуть не сшиб Гучкова на пути к дверям. Тот тоже опомнился и ринулся следом.
Александра Федоровна отказалась покинуть дворец из-за больных детей. Все они переболели корью, как и подруга Анна Вырубова. А всякий, кто видит Лавра Корнилова спасителем России и лидером белого движения, пусть помнит этот эпизод о нарушившем клятву генерале. Впрочем, их было много, включая бывшего главнокомандующего дядю царя – великого князя Николая Николаевича.
Сложно передать, что чувствовали императрица и дочери во время прогулок по парку Александровского дворца, когда на них нагло пялились зеваки, свистели и кричали, а за спинами успевал добавить от себя караул. Особенно здесь уместно почитать воспоминания протоиерея А. И. Беляева, а также Керенского. Кстати, Александр Федорович Керенский особо не любил Александру Федоровну Романову, ему мнилось, что она лично требовала его расстрелять. Однако он не решился пойти дальше расследования об измене и сепаратном мире и отправил семью в Тобольск.
Тобольск не стал городом-цареубийцей. Там Романовы посещали храмы, занимались огородничеством с таким успехом, что приводило в восторг солдат отряда особого назначения, пилили дрова, строили зимой горку, много читали и даже ставили спектакли в домашнем театре. В дневнике императрицы почти каждый день указан день святого или религиозный праздник. Когда не пускали в церковь, службы велись в Доме Свободы (губернаторский дом в Тобольске). На службах пели императрица и дочери. Каждый день царица преподавала детям Закон Божий и отмечала, какое духовное чтение они в этот день освоили. Читали и светские книги: Лескова, Дюма, Конан-Дойля… А император читал всем вслух Сергея Нилуса «Близ грядущий антихрист и царство дьявола на земле», изданную в Сергиевом Посаде в 1917 году. Кстати, солдаты отряда особого назначения в большинстве своем стали большевиками за 2 рубля 50 копеек. Радостную весть из Москвы привез в конце марта 1918 года солдат Лупин, что теперь суточные будут не как при Временном правительстве 50 копеек, а целых 3 рубля! И в эти же дни царица не находит себе места, потому что у сына началось серьезное обострение гемофилии, схожее по силе с тем, что было в 1912 году, и, по ее убеждению, с ним смог справиться только Распутин.
Александра Федоровна с сыном Алексеем || Источник фото: pinterest.com
Чем занималась императрица в дни, которые теперь считаются праздничными? 7 марта Александра Федоровна отметила, что Анастасия изучала тексты пророка Исайи, Татьяна читала не немецком, Мария осваивала Премудрости Соломона. Сама императрица вышивала и занималась пением, готовясь к церковной службе. «Метель скоро кончилась. Николай читал сам»… «Сегодня навезли много дров, помогали разгружать с саней. День был теплый, по временам налетали шквалы со снегом». 8 марта 1918 года: «Утро было лучезарное и теплое, работать было жарко. Днем стало посвежее. Аликс посидела на балконе, чтобы не бегать часто по лестнице», - отметил в своем дневнике государь. У императрицы часто случались приступы, из-за которых ей приходилось садиться в инвалидное кресло, в котором верный лакей Терентий Иванович Чемодуров катил ее даже до храма. Сама императрица отметила, что Алексей изучал Евангелие от Луки, а император читал что-то всем вслух. При этом царская семья и их сопровождающие отправляли по возможности посылки в голодающий Петроград, хотя и сами не благоденствовали. 9 марта пришлось на Вселенскую мясопустную родительскую субботу. Татьяна в этот день изучала тексты пророка Иеремии, Мария читала на немецком, император пилил и колол дрова, а потом была Всенощная. Кроме того, императрица получила письмо, из которого узнала, что в Симферополе погиб от красного террора ротмистр Крымского полка ее имени Губарев…
Александра Федоровна оставалась необычайно женственной даже в самое трудное время || Источник фото: pravmir.ru
Рекомендую всем почитать ее письма. Это письма любящей женщины, матери, царицы. Даже их екатеринбургский убийца Юровский писал: «Если посмотреть на эту семью по-обывательски, то можно было сказать, что она совершенно безобидна», или «Заносчивости в семье, кроме Александры Федоровны, не замечалось ни в ком». Полагаю, именно женское достоинство императрицы Юровский принимал за заносчивость. А каково ей было, если всюду, с Царского Села и до ипатьевского дома, она вынуждена была видеть на стенах «солдатское творчество» - похабные рисунки, в которых легко было узнать ее саму или дочерей?
Последняя запись в дневнике царицы относится к 9 июля по новому стилю. «День прошел как обычно»… В тот же день доктор Евгений Сергеевич Боткин написал письмо своему младшему брату Александру. «Дорогой мой, добрый друг Саша, делаю последнюю попытку писания настоящего письма ... мое добровольное заточение здесь настолько же временем не ограничено, насколько ограничено мое земное существование. В сущности, я умер, - умер для своих детей, для друзей, для дела… Я умер, но еще не похоронен, или заживо погребен, - как хочешь: последствия почти тождественны, т. к. и то и другое положение имеет свои отрицательные и свои положительные стороны. Если бы я был фактически, так сказать, - анатомически, мертв, я бы по мере своей знал бы, что делают мои детки, был бы к ним ближе и несомненно полезнее, чем я сейчас».
Дети Боткина выживут. Эмигрируют. Красавица Татьяна выйдет замуж за офицера. Сын Глеб разочаруется в вере, будет рисовать в США комиксы (он этим и в Тобольске занимался) и создаст неязыческую церковь Афродиты… Из узников Дома особого назначения живыми выйдут двое – Лика Седнёв – помощник повара Харитонова и племянник камер-матроса Ивана Седнёва, а также сбежит из рук Юровского последний и верный друг цесаревича Алексея – спаниель Джой. Покоится эта собака, в отличие от хозяина, рядом с Виндзорским королевским кладбищем собак, в имении П. П. Родзянко под камнем с лаконичной надписью «Здесь лежит Джой». Это утверждение иногда оспаривается, а вот то, что кузен императора Николая Александровича английский король Георг V за день до заседания парламента забрал свой запрос о принятии семьи Романовых в Британии, никто оспаривать не будет. Другой вопрос – почему? И мне непонятно, в чем были виноваты Александра Федоровна, ее дочери Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия, больной сын Алексей… И их слуги… Впрочем, как и император Николай Александрович, суда над которым не было… Всякий, кто попытается объяснить это убийство каким-либо штампом или идейными соображениями, фактически оправдывает убийство детей и женщин… Да и вообще убийство.
Когда увядает красота лица, потухает блеск глаз, а со старостью приходят морщинки
или оставляют свои следы и рубцы болезни, горе, заботы, любовь верного мужа должна оставаться такой же глубокой и искренней, как и раньше. Нет на земле мерок, способных измерить глубину любви Христа к Его Церкви, и ни один смертный не может любить
такой же глубиной, но все же каждый муж обязан это сделать в той степени, в какой эту любовь можно повторить на земле. Ни одна жертва не покажется ему слишком большой ради его любимой.
Александра Федоровна Романова
Женщина наделена даром сочувствия, деликатности, умением вдохновлять.
Это делает ее похожей на посланца Христа с миссией облегчить
человеческие страдания и горести.
Александра Федоровна Романова
Александра Федоровна Романова - урожденная принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадская – была на четыре года моложе своего мужа - императора Николая Романова. Они полюбили друг друга с первого взгляда, и эта любовь осталась с ними до конца жизни – расстрела в Доме особого назначения в Екатеринбурге. Из всей травли, которая с тех пор витала над венценосной семьей, большая часть досталась именно Аликс, как нежно называл ее император.
Принцессу Алису не хотели видеть при русском дворе. А ведь случай Николая и Александры – тот самый редкий, когда брак состоялся по любви. Вот как писала императрица: «День свадьбы нужно помнить всегда и выделять его особо среди других важных дат жизни. Это день, свет которого до конца жизни будет освещать все другие дни. Радость от заключения брака не бурная, а глубокая и спокойная. Над брачным алтарем, когда соединяются руки и произносятся святые обеты, склоняются ангелы и тихо поют свои песни, а потом они осеняют счастливую пару своими крыльями, когда начинается их совместный жизненный путь».
Николай II и Александра Федоровна в 1896 году || Источник фото: pravmir.ru
А вот ее простой и точный совет на все времена: «Еще один важный элемент в семейной жизни – это единство интересов. Ничто из забот жены не должно казаться слишком мелким, даже для гигантского интеллекта самого великого из мужей. С другой стороны, каждая мудрая и верная жена будет охотно интересоваться делами ее мужа. Она захочет узнать о каждом его новом проекте, плане, затруднении, сомнении. Она захочет узнать, какое из его начинаний преуспело, а какое нет, и быть в курсе всех его ежедневных дел. Пусть оба сердца разделяют и радость, и страдание. Пусть они делят пополам груз забот. Пусть все в жизни у них будет общим. Им следует вместе ходить в церковь, молиться рядом, вместе приносить к стопам Бога груз забот о своих детях и обо всем дорогом для них. Почему бы им не говорить друг с другом о своих искушениях, сомнениях, тайных желаниях и не помочь друг другу сочувствием, словами ободрения. Так они и будут жить одной жизнью, а не двумя. Каждый в своих планах и надеждах должен обязательно подумать и о другом. Друг от друга не должно быть никаких секретов. Друзья у них должны быть только общие. Таким образом, две жизни сольются в одну жизнь, и они разделят и мысли, и желания, и чувства, и радость, и горе, и удовольствие, и боль друг друга».
Лучше всего императрицу понимала ее ближайшая подруга Анна Александровна Танеева (в несчастном браке – Вырубова), которой за последние 100 лет приклеили немало ярлыков, включая связи с Григорием Распутиным. Но нам хочется напомнить о именно женских чертах Александры Федоровны, которые проступают в любви к мужу, к детям, к Родине, к Богу, и сохранились в письменном наследии. Эту женственность она несла даже в самое трудное время: от ареста в Царском Селе до расстрела в доме инженера Ипатьева. Вот сцена, которую мы с Дмитрием Мизгулиным, работая над проектом «Романову: преданность и предательство» и благодаря историку Владимиру Хрусталеву восстановили с высокой долей точности.
Момент ареста: Генерал Корнилов и военный министр Временного правительства Гучков пришли арестовывать государыню. Маленький, чуть сутулый Корнилов впереди, Гучков следом. На груди у обоих огромные красные банты. Корнилов кричит весьма разнузданному караулу.
- Где бывшая царица!?
Гучков в затемненных очках мнется за его спиной. Глаза бегают. Похоже, он сам, хоть и военный министр, боится своих солдат.
- В столь поздний час, Ее величество, скорее всего, почивает, - отвечает лакей Александровского дворца.
- Не время спать! Разбудите ее! – истерично требует Корнилов.
Один из лакеев убегает за императрицей. Через какое-то время она появляется в пеньюаре, полная достоинства и спокойствия. Корнилов и Гучков смотрят на нее сначала с удивлением, Корнилов теперь уже смутился. Она подошла к нему вплотную. Посмотрела сверху вниз.
- Что вам угодно, генерал?
И Корнилов понял свою мизерность рядом с этой женщиной.
- Ваше Императорское Величество… Вам неизвестно, что происходит в Петрограде и в Царском Селе… Мне весьма неприятно и… очень тяжело вам докладывать, что для вашей же безопасности, я принужден Вас…
- Мне все прекрасно известно, - перебила его Александра Федоровна. - Вы пришли меня арестовать?
Корнилов заметно сжался. Опустил голову. Выглядел, как нашкодивший школьник перед мамой. Императрица с иронией посмотрела на его бабский красный бант.
- Так точно.
- Больше ничего? – спросила императрица.
- Никак нет. Ничего.
Александра Федоровна с достоинством развернулась и направилась в свои покои. Корнилов немного опомнился. Взглянул на офицеров и солдат караула, понял, что они смотрят на него с усмешкой и даже презрением. Резко развернулся и чуть не сшиб Гучкова на пути к дверям. Тот тоже опомнился и ринулся следом.
Александра Федоровна отказалась покинуть дворец из-за больных детей. Все они переболели корью, как и подруга Анна Вырубова. А всякий, кто видит Лавра Корнилова спасителем России и лидером белого движения, пусть помнит этот эпизод о нарушившем клятву генерале. Впрочем, их было много, включая бывшего главнокомандующего дядю царя – великого князя Николая Николаевича.
Сложно передать, что чувствовали императрица и дочери во время прогулок по парку Александровского дворца, когда на них нагло пялились зеваки, свистели и кричали, а за спинами успевал добавить от себя караул. Особенно здесь уместно почитать воспоминания протоиерея А. И. Беляева, а также Керенского. Кстати, Александр Федорович Керенский особо не любил Александру Федоровну Романову, ему мнилось, что она лично требовала его расстрелять. Однако он не решился пойти дальше расследования об измене и сепаратном мире и отправил семью в Тобольск.
Тобольск не стал городом-цареубийцей. Там Романовы посещали храмы, занимались огородничеством с таким успехом, что приводило в восторг солдат отряда особого назначения, пилили дрова, строили зимой горку, много читали и даже ставили спектакли в домашнем театре. В дневнике императрицы почти каждый день указан день святого или религиозный праздник. Когда не пускали в церковь, службы велись в Доме Свободы (губернаторский дом в Тобольске). На службах пели императрица и дочери. Каждый день царица преподавала детям Закон Божий и отмечала, какое духовное чтение они в этот день освоили. Читали и светские книги: Лескова, Дюма, Конан-Дойля… А император читал всем вслух Сергея Нилуса «Близ грядущий антихрист и царство дьявола на земле», изданную в Сергиевом Посаде в 1917 году. Кстати, солдаты отряда особого назначения в большинстве своем стали большевиками за 2 рубля 50 копеек. Радостную весть из Москвы привез в конце марта 1918 года солдат Лупин, что теперь суточные будут не как при Временном правительстве 50 копеек, а целых 3 рубля! И в эти же дни царица не находит себе места, потому что у сына началось серьезное обострение гемофилии, схожее по силе с тем, что было в 1912 году, и, по ее убеждению, с ним смог справиться только Распутин.
Александра Федоровна с сыном Алексеем || Источник фото: pinterest.com
Чем занималась императрица в дни, которые теперь считаются праздничными? 7 марта Александра Федоровна отметила, что Анастасия изучала тексты пророка Исайи, Татьяна читала не немецком, Мария осваивала Премудрости Соломона. Сама императрица вышивала и занималась пением, готовясь к церковной службе. «Метель скоро кончилась. Николай читал сам»… «Сегодня навезли много дров, помогали разгружать с саней. День был теплый, по временам налетали шквалы со снегом». 8 марта 1918 года: «Утро было лучезарное и теплое, работать было жарко. Днем стало посвежее. Аликс посидела на балконе, чтобы не бегать часто по лестнице», - отметил в своем дневнике государь. У императрицы часто случались приступы, из-за которых ей приходилось садиться в инвалидное кресло, в котором верный лакей Терентий Иванович Чемодуров катил ее даже до храма. Сама императрица отметила, что Алексей изучал Евангелие от Луки, а император читал что-то всем вслух. При этом царская семья и их сопровождающие отправляли по возможности посылки в голодающий Петроград, хотя и сами не благоденствовали. 9 марта пришлось на Вселенскую мясопустную родительскую субботу. Татьяна в этот день изучала тексты пророка Иеремии, Мария читала на немецком, император пилил и колол дрова, а потом была Всенощная. Кроме того, императрица получила письмо, из которого узнала, что в Симферополе погиб от красного террора ротмистр Крымского полка ее имени Губарев…
Александра Федоровна оставалась необычайно женственной даже в самое трудное время || Источник фото: pravmir.ru
Рекомендую всем почитать ее письма. Это письма любящей женщины, матери, царицы. Даже их екатеринбургский убийца Юровский писал: «Если посмотреть на эту семью по-обывательски, то можно было сказать, что она совершенно безобидна», или «Заносчивости в семье, кроме Александры Федоровны, не замечалось ни в ком». Полагаю, именно женское достоинство императрицы Юровский принимал за заносчивость. А каково ей было, если всюду, с Царского Села и до ипатьевского дома, она вынуждена была видеть на стенах «солдатское творчество» - похабные рисунки, в которых легко было узнать ее саму или дочерей?
Последняя запись в дневнике царицы относится к 9 июля по новому стилю. «День прошел как обычно»… В тот же день доктор Евгений Сергеевич Боткин написал письмо своему младшему брату Александру. «Дорогой мой, добрый друг Саша, делаю последнюю попытку писания настоящего письма ... мое добровольное заточение здесь настолько же временем не ограничено, насколько ограничено мое земное существование. В сущности, я умер, - умер для своих детей, для друзей, для дела… Я умер, но еще не похоронен, или заживо погребен, - как хочешь: последствия почти тождественны, т. к. и то и другое положение имеет свои отрицательные и свои положительные стороны. Если бы я был фактически, так сказать, - анатомически, мертв, я бы по мере своей знал бы, что делают мои детки, был бы к ним ближе и несомненно полезнее, чем я сейчас».
Дети Боткина выживут. Эмигрируют. Красавица Татьяна выйдет замуж за офицера. Сын Глеб разочаруется в вере, будет рисовать в США комиксы (он этим и в Тобольске занимался) и создаст неязыческую церковь Афродиты… Из узников Дома особого назначения живыми выйдут двое – Лика Седнёв – помощник повара Харитонова и племянник камер-матроса Ивана Седнёва, а также сбежит из рук Юровского последний и верный друг цесаревича Алексея – спаниель Джой. Покоится эта собака, в отличие от хозяина, рядом с Виндзорским королевским кладбищем собак, в имении П. П. Родзянко под камнем с лаконичной надписью «Здесь лежит Джой». Это утверждение иногда оспаривается, а вот то, что кузен императора Николая Александровича английский король Георг V за день до заседания парламента забрал свой запрос о принятии семьи Романовых в Британии, никто оспаривать не будет. Другой вопрос – почему? И мне непонятно, в чем были виноваты Александра Федоровна, ее дочери Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия, больной сын Алексей… И их слуги… Впрочем, как и император Николай Александрович, суда над которым не было… Всякий, кто попытается объяснить это убийство каким-либо штампом или идейными соображениями, фактически оправдывает убийство детей и женщин… Да и вообще убийство.
Когда увядает красота лица, потухает блеск глаз, а со старостью приходят морщинки
или оставляют свои следы и рубцы болезни, горе, заботы, любовь верного мужа должна оставаться такой же глубокой и искренней, как и раньше. Нет на земле мерок, способных измерить глубину любви Христа к Его Церкви, и ни один смертный не может любить
такой же глубиной, но все же каждый муж обязан это сделать в той степени, в какой эту любовь можно повторить на земле. Ни одна жертва не покажется ему слишком большой ради его любимой.
Александра Федоровна Романова