«Беги, мальчик, беги»: жалость или человечность?
Второй день Всемирного фестиваля молодежных театров «Театральная революция» завершил показ спектакля «Беги, мальчик, беги» театра «ХOП-ХOП» из Чехии. Актеры рассказали реальную историю мальчика, сбежавшего из еврейского гетто во время Второй мировой войны.
Пустая сцена в густой темноте: обволакивающий черный коридор. В нем, громко топая, шагают восемь человек: кто в кюлотах, кто в бермудах, кто в чем-то похожем на национальные немецкие шорты — ледохорзен.
По очереди они коротко рассказывают о себе. Последней представляется маленькая девочка с двумя косами под кепкой-шестиклинкой: «Я Йорам Фридман, мне девять», — догадываюсь, это и есть главный герой.
Коллектив сыграл более 80 спектаклей за 37 лет_Полина Секисова
«Беги, мальчик, беги» по книге Юри Орлева — реальная история, произошедшая во время Второй мировой войны: девятилетний еврей Йорам теряет родителей и бежит из Варшавского гетто.
В 2013 году немецкий режиссер Пепе Данкварт взял сюжет книги в основу одноименного фильма, позже Ирэнэ Коньювкова поставила спектакль в чешском ансамбле «ХOП-ХOП». Этот театр существует уже 37 лет, актеры в нем подростки: за это время сменилось несколько поколений, и было поставлено 80 спектаклей.
В спектакле чешского театра герой бежит на протяжении всего действия: по диагонали от одного края сцены к другому, вдоль и поперек площадки и просто на одном месте, устремив взгляд на яркий бело-лунный прожектор. Ему на пути встречаются такие же беспризорники, герои в синих строгих рубахах, люди в белых халатах.
Бежит Йорам несколько лет: спустя 10 минут спектакля роль главного героя исполняет уже парень-подросток, еще через некоторое время — высокий юноша с волосами до плеч — за годы скитаний волосы отрасли, может додумать зритель. Неизменными остаются лишь кепка-шестиклинка, подтяжки, синяя сумка-почтальонка и шорты, с каждым превращением на которых появляется все больше дыр и потертостей.
Несмотря на то, что спектакль на чешском языке, зритель понимает каждую эмоцию и каждое действие актера_Полина Секисова
Актеры начинают играть на английском, переходят на польский, чешский, немецкий, в финале — снова на английский. Но после показа не остается вопросов: «А что это было?». За счет актерской игры; образов, возникающих в спектакле; немногочисленного реквизита языковой барьер стирается. Актеры используют символы, которые не нуждаются в переводе. Топот оруженосцев — приходит война. Ведро рядом с главным героем и направленные на него штыки — пленник в лагере. Девушки в крестьянских платьях делятся хлебом — деревенские жители приютили мальчика. Йорам берет крест из рук полячки Галины и надевает на шею — принимает новую веру. Теперь он не Йорам, а поляк Юрек — заявляет артист перед зрителями и партнерами по сцене.
«Жид» — ярлык, это слово звучит одинаково на всех языках. Врачи отказываются принимать юношу в больнице по политическим причинам. В финале он все в той же рубахе, но теперь левый рукав свисает с плеча — ему ампутировали руку. Через минуту за ним клином выстраиваются люди с такими же висящими рукавами, как бы подчеркивая, что это не трагедия личности, а трагедия всего человечества.
Всегда спрашиваю себя, что я чувствуют и как актеры-подростки воспринимают истории о войне, как переживают боль героев. Взрослых зрителей, понятно, события середины ХХ века трогают. Но сегодня всхлипов в зале неслышно. Кажется, аудитория просто приняла и проглотила увиденное без надрывов и новых инсайтов.
«Not to feel sorry for me», — произносит Йорам. Эту фразу, как мантру, повторяют и другие герои. Девушка в образе немецкого солдата уже представляется сирийской Фатимой, друг-беспризорник — теперь молодой человек из Афганистана. Они ничем не отличаются от Йорама. Идея на поверхности: война в любое время — это плохо, а притеснять людей по их расовой принадлежности — неправильно. Ясная, из года в год повторяемая, истина на этот раз была озвучена молодежным театром из Чехии.
Фестиваль «Театральная революция» продлится до 5 ноября. Свои спектакли еще покажут коллективы из Малайзии, Польши, Греции, Эстонии и других уголков мира. Подробную афишу ищите на космосцентр.рф .
*на правах рекламы
Пустая сцена в густой темноте: обволакивающий черный коридор. В нем, громко топая, шагают восемь человек: кто в кюлотах, кто в бермудах, кто в чем-то похожем на национальные немецкие шорты — ледохорзен.
По очереди они коротко рассказывают о себе. Последней представляется маленькая девочка с двумя косами под кепкой-шестиклинкой: «Я Йорам Фридман, мне девять», — догадываюсь, это и есть главный герой.
Коллектив сыграл более 80 спектаклей за 37 лет_Полина Секисова
«Беги, мальчик, беги» по книге Юри Орлева — реальная история, произошедшая во время Второй мировой войны: девятилетний еврей Йорам теряет родителей и бежит из Варшавского гетто.
В 2013 году немецкий режиссер Пепе Данкварт взял сюжет книги в основу одноименного фильма, позже Ирэнэ Коньювкова поставила спектакль в чешском ансамбле «ХOП-ХOП». Этот театр существует уже 37 лет, актеры в нем подростки: за это время сменилось несколько поколений, и было поставлено 80 спектаклей.
В спектакле чешского театра герой бежит на протяжении всего действия: по диагонали от одного края сцены к другому, вдоль и поперек площадки и просто на одном месте, устремив взгляд на яркий бело-лунный прожектор. Ему на пути встречаются такие же беспризорники, герои в синих строгих рубахах, люди в белых халатах.
Бежит Йорам несколько лет: спустя 10 минут спектакля роль главного героя исполняет уже парень-подросток, еще через некоторое время — высокий юноша с волосами до плеч — за годы скитаний волосы отрасли, может додумать зритель. Неизменными остаются лишь кепка-шестиклинка, подтяжки, синяя сумка-почтальонка и шорты, с каждым превращением на которых появляется все больше дыр и потертостей.
Несмотря на то, что спектакль на чешском языке, зритель понимает каждую эмоцию и каждое действие актера_Полина Секисова
Актеры начинают играть на английском, переходят на польский, чешский, немецкий, в финале — снова на английский. Но после показа не остается вопросов: «А что это было?». За счет актерской игры; образов, возникающих в спектакле; немногочисленного реквизита языковой барьер стирается. Актеры используют символы, которые не нуждаются в переводе. Топот оруженосцев — приходит война. Ведро рядом с главным героем и направленные на него штыки — пленник в лагере. Девушки в крестьянских платьях делятся хлебом — деревенские жители приютили мальчика. Йорам берет крест из рук полячки Галины и надевает на шею — принимает новую веру. Теперь он не Йорам, а поляк Юрек — заявляет артист перед зрителями и партнерами по сцене.
«Жид» — ярлык, это слово звучит одинаково на всех языках. Врачи отказываются принимать юношу в больнице по политическим причинам. В финале он все в той же рубахе, но теперь левый рукав свисает с плеча — ему ампутировали руку. Через минуту за ним клином выстраиваются люди с такими же висящими рукавами, как бы подчеркивая, что это не трагедия личности, а трагедия всего человечества.
Всегда спрашиваю себя, что я чувствуют и как актеры-подростки воспринимают истории о войне, как переживают боль героев. Взрослых зрителей, понятно, события середины ХХ века трогают. Но сегодня всхлипов в зале неслышно. Кажется, аудитория просто приняла и проглотила увиденное без надрывов и новых инсайтов.
«Not to feel sorry for me», — произносит Йорам. Эту фразу, как мантру, повторяют и другие герои. Девушка в образе немецкого солдата уже представляется сирийской Фатимой, друг-беспризорник — теперь молодой человек из Афганистана. Они ничем не отличаются от Йорама. Идея на поверхности: война в любое время — это плохо, а притеснять людей по их расовой принадлежности — неправильно. Ясная, из года в год повторяемая, истина на этот раз была озвучена молодежным театром из Чехии.
Фестиваль «Театральная революция» продлится до 5 ноября. Свои спектакли еще покажут коллективы из Малайзии, Польши, Греции, Эстонии и других уголков мира. Подробную афишу ищите на космосцентр.рф .
*на правах рекламы