Историчность старообрядчества и современное межвременье
Вниманию читателей статья историка Николая Пачежерцева.
Начался XXI век для России весьма трагично и неоднозначно, как в экономическом, социально-политическом и этноконфессиональном планах, приведших в конечном итоге общество к постановке и к решению вопроса о нахождении России в мире, а также к попытке осмысления пути России и ее будущности.
По сути, в настоящее время не только Россия, как государство, находится на распутье, но каждый человек, проживающий в ней, находится в положении ищущего индивида, создавая путем проб и ошибок для себя свое бытие с максимально возможным комфортным пребыванием в нем.
Смена эпох и историко-культурных парадигм в обществе произвели слом не только в общественных отношениях, но и в каждом человеке. Неслучайно же существует множество самых разнообразных определений нынешнего состояния российского общества, таких как «переходный период», «смена парадигм», «эпоха перемен» и так далее. Определений можно придумать множество, но нам видится, что наиболее оптимальным определением современного состояния российской действительности можно найти в монографии «Философия современности и межвремения» тюменского философа Павлова А. В., который пишет, что «межвременье, или межцивилизационная эпоха – это наша современность, состояние общества и людей между двумя цивилизациями, одна из которых уже фактически завершилась и медленно угасает в памяти и привычках, а другая еще не родилась и только угадывается в надеждах на лучшую жизнь» [1,5].
Именно в эту временную и пространственную координату российского общества вписывается современное православное старообрядчество, перед которым стоит дилемма – остаться знаковым духовным явлением в России, либо уйти с исторической арены, оставшись религиозным аутсайдером, представляющим интерес только этнографического и исторического характера.
Нам видится, что православное старообрядчество достойно ответит на современные цивилизационные вызовы не только сохранением духовных корней Святой Руси, но и покажет современной цивилизации человечества себя, как островок истинной сущности христианства вообще, в том числе и православного христианства в частности.
При рассмотрении той роли, которое сыграло православное старообрядческое христианство в историко-культурной традиции России необходимо всегда помнить, что до сего дня именно православное старообрядчество несет в себе тот заряд сохраненной евхаристии и литургии православия со времени Крещения Руси. Никакая иная религиозная христианская организация в России такого прямого наследия объективно просто не имеет. Православное старообрядчество за прошедшие века откровенно и в одностороннем порядке боролось против активной секуляризации российского социума, начавшееся с реформ патриарха Никона и царя Алексея Михайловича в XVII веке. И до сего дня оно таковым и остается, о чем свидетельствует существование православного старообрядчества. В этом смысле совершенно правы исследователи древнерусской православной духовности Аторин Р. Ю. и Ишутин А. А., которые отмечают, что «вся история философии старообрядчества есть борьба за сохранение прежде устоявшихся ценностей и нравов. Постмодерн как культурообразующая перспектива конца XX начала XXI веков отказывается воспринимать традицию в качестве созидающего начала. Человек в системе постмодернистских умонастроений мыслится уже не как деятельный субъект, наделенный даром целостности и индивидуальности. Отныне весь ресурс человеческого бытия направлен на приспособление, на выстраивание таких отношений с окружающим миром, которые бы могли оказать реальную практическую пользу. Происходит обесценивание личности. Человек – деталь вселенского механизма. При невыполнении деталью своей функции ее заменяют другой. Духовный опыт прошлого и его применение в будущем утрачивает актуальность» [2, 271]. В этой ситуации сохранение личной самоидентификации старообрядцами становится очень трудно выполнимой задачей в современном социуме, однако же необходимой и достаточной для сохранения старообрядческого православного христианства.
В реальности получается так, что XXI век секулярного постмодерна сделает все возможное и невозможное, чтобы нивелировать такие традиционные для российской действительности общественно-религиозные организации и социальные группы как православное старообрядчество и казачество, являющиеся оплотом как для российской государственности, так и для проживающих в России людей.
Раскол в православной церкви на Руси в XVII веке на две независимые структуры – на старообрядческую православную церковь, носительницу древнерусской православной духовности и на «никонианскую» церковь, берущую историческое начало со времени раскола. Раскол разделил православие на две практически независимые и различные религиозные структуры, пропасть между которыми со временем только увеличивается. Очевидно же можно утверждать, что культурно-исторического диалога, между которыми нет до сих пор. Не говоря уже о евхаристическом и литургическом единении, невозможном в принципе. Раскол не преодолен до сего дня и это приводит к новым противостояниям и противоречиям в историческом развитии этих двух направлений православия, сосуществующий в современном секулярном обществе.
Исторический путь старообрядчества, его история и культурно-богословская традиция, по мнению Кожурина К. Я., по сути, «альтернативная история, развивавшаяся параллельно с процессами вестернизации России» [3, 6].
Старообрядцы, сохранившие в своих историко-культурных и литургико-евхаристических традициях дух древнерусской церкви и Святой Руси до наших дней, оказываются перед выбором – сохранения духа православной церкви или смирения перед надвигающейся духовной катастрофой православия…
Нам видится, что прав исследователь старообрядчества Кожурин К. Я., который в своей фундаментальной работе «Духовные учителя сокровенной Руси» отмечает, что «самое главное – это изменение в духе Церкви. После Никона новообрядческая церковь утратила дух соборности, подпала под власть государства и вынуждена была прогибаться при каждой новой смене правительства, изменяя при этом и приспосабливая к новым веяниям свое учение – вплоть до наших дней. Наподобие католической церкви, новообрядческая церковь разделяется на «церковь учащую» и «церковь учимую». Согласно позднейшему богословию новообрядческой церкви, истинная церковь - это иерархия, епископы и священники, а народ – ничто в церкви, и его дело беспрекословно подчиняться решениям иерархии, даже если они противоречат духу Христовой веры. Ни о какой выборности священства и епископата, как было в древней церкви, и речи быть не могло. Все это способствовало появлению в русском народе лжепослушания и лжесмирения» [3, 23].
Во времена царствования Петра I никонианская церковь стала структурно входить в государственный аппарат в России, результатом которого стало нарушения тайны исповеди и совершения таинств и треб за деньги.
И действительно, на сегодняшний день только «старообрядцы в современной России являются самыми последовательными православными христианами, соблюдающими всю строгость канонических предписаний» [2, 277].
Современным православным старообрядцам, живущим в очередную смену общественных парадигм в эпоху секулярного постмодернистского общества необходима не просто адаптация в этом мире, а выработка необходимых социально значимых и духовно востребованных ответов для социума. Старообрядцам от действительности бежать уже просто некуда – везде один постмодерн со своими разрушительными установками, приводящими к очень жесткой унификации как всего социума, так и конкретного индивида.
В современной российской цивилизации, да и не только российской, но и европейской цивилизации православным старообрядцам есть что сказать благодаря наработанному духовному опыту в период жесточайших гонений как со стороны никонианской церкви, так и со стороны российского государства. И, конечно же, прав Кожурин К. Я., который отмечает, что «бесценный духовный опыт, который староверы вынесли из своего “ухода”, должен стать достоянием всего человечества, - это последний шанс не только для находящейся в глубоком кризисе России, но и для агонизирующего Запада, уже основательно забывшего о своем христианском происхождении. Ведь староверие – это не какая-то “национальная разновидность” христианства, а христианство в его самом чистом и универсальном виде. Причем уникальный опыт староверия должен быть воспринят не просто как информация к размышлению, а как руководство к действию, как образ жизни, поскольку традицией нужно именно жить. Если этот опыт не будет воспринят, то в истории христианской цивилизации можно будет поставить последнюю точку» [4, 407].
Старообрядцы видят очевидное, что им надо жить и выжить во что бы то ни стало в этой новой системе общественных ценностей и интересов, сохраняя принятое Святой Русью традиционное православие и, конечно же, старообрядцы понимают, что «единственная главная ценность человеческой жизни – это жить, просто жить, несмотря ни на что, и этой жизнью создавать и утверждать собственное бытие» [1, 280], направленное не только на сохранение традиционного православия, но и на распространение истинного православия и православной духовности в современной и секулярной российской действительности.
Николай Иванович Пачежерцев,
магистр истории, выпускник Московского Старообрядческого Духовного Училища
Литература
- Павлов А. В. Философия современности и межвременья. – Тюмень: ИД «Титул», 2017. – 280 с.
- Аторин Р. Ю., Ишутин А. А. Старообрядчество и сохраненные традиции Древнерусской Православной Церкви: полемика вокруг нововведений XVII века. – М., 2018. – 290 с.
- Кожурин К. Я. Культура русского старообрядчества XVII – XXвв: Издание третье, дополненное/Кирилл Кожурин. – [б.м.]: Издательские решения, 2017. – 416 с.
- Кожурин К. Я. Духовные учителя сокровенной Руси/Кирилл Кожурин. –[б/м]: Издательские решения, 2016. – 418 с.