Тюменский транзит «последнего перегона» бывшей царской четы
В рамках редакционного проекта ко Дню города «Тюменское счастье: как сибирский острог стал лучшим городом Земли» мы публикуем материал краеведа Владимира Полищука о малоизвестных фактах пребывания семьи последнего российского императора в Тюмени.
Sic transit gloria mundi
"Так проходит земная слава"
Латинское крылатое выражение
Чудесную и единственную такую в стране, но пока безымянную (здесь и далее: курсив, выделение слов и пр. – прим. авт.) набережную Тюмени зачастую называют Царской. Неизвестна логика городских чиновников, отказавших в данном почине инициативной группе, мотивировавшей свой вариант в том числе и прошлым наименованием центральной улицы города. Тем не менее события вековой давности позволяют уточнить детали реального пребывания царственных особ как в ряде сёл прежнего Тюменского уезда, так и на месте теперешней красавицы-набережной.
Карта-схема Тюменского уезда
Обратимся к записям супругов Романовых. Экс-император отметил в дневнике: «… Последняя перепряжка была в с. Борки. Тут у Е.С. Ботк<ина> сделались сильные почечные боли, его уложили в доме на полтора часа, и затем он отправился вперёд не торопясь. Мы (с супругой и дочерью Марией. – В.П.) закусывали и пили чай с нашими людьми и стрелками в здании сельского училища . Последний перегон сделали медленно и со всеми мерами военных предосторожностей. Прибыли в Тюмень в 9 ¼ при красивой луне с целым эскадроном, окружившим наши повозки при въезде в город…»
«Последний перегон…». Расширительным толкованием данных слов Николая Александровича можно бы обозначить весь подконвойный путь бывшей царской четы от Тобольска до подвала дома инженера Ипатьева в Екатеринбурге. Мы же отнесём их к поездке от с. Покровского до Тюмени с пребыванием в Борках.
Для лучшего понимания смысла приведённой цитаты и дальнейшего текста детализируем слова «с нашими людьми и стрелками» . Здесь подразумеваются сопровождающие лица, на верность которых бывшие венценосные супруги могли положиться. К ним относились: князь В.А. Долгоруков, камердинер Т.И. Чемодуров, лейб-медик Е.С. Боткин, горничная А.С. Демидова, ученик повара Л. Седнев, три бойца из охраны Отряда особого назначения.
Те же самые события Александрой Фёдоровной описаны так:
«Путешествие в экипаже 14 (27). Апрель. Суббота Лазарево Воскресенье.
Встали в 4 [часа], пили чай, упаковывались, пересекли реку в 5 [часов] пешком по дощатому настилу, а затем – на пароме…
В селе Борки ( ? – В.П.) пили чай и питались своими продуктами в хорошеньком крестьянском доме . Покидая деревню вдруг увидели на улице Седова*! Снова поменяли коляску. Снова всякого рода происшествия, но меньше, чем вчера. Остановились в деревенской школе , пили чай с нашими солдатами. Е.С. [Боткин] слёг из-за ужасных колик в почках. Когда наступила темнота, колокольчики наших троек связали… Мчались с бешеной скоростью. При подходе к Тюмени эскадрон кавалеристов образовал вокруг нас цепь и сопровождал до станции, пересекли реку по передвижному мосту (и, естественно, оказались на берегу Тюменского мыса! – В.П.), 3 версты ехали по тёмному городу. В полночь сели в поезд…»
Историческое здание прежней сельской школы с. Борки и мемориальная доска. Автор фото неизвестен.
Скорее всего эти строки писались на следующий день. И, видимо, «калейдоскоп» впечатлений накануне: из-за ранней побудки, болезненного состояния, усугублённого тряской дорогой, череды перепряжек экипажей в отдельных населённых пунктах, тем более посещённых впервые, общей физической усталости – где-то сбился-наложился. Поэтому следующее после Покровского по ходу движения кортежа поселение – Дубровное – у автора на бумаге сначала превратилось в «село Борки» , а затем – в некую деревню. Реальное же село Борки осталось неназванным, а только обозначенным косвенно – через чаепитие в деревенской школе.
Упоминаемый экс-императрицей Н.Я. Седов в своих показаниях сообщил: «В апреле сего года, на шестой неделе Великого поста, я отправился в Тобольск. На пути в дер. Дубровно (верстах в 50-60 от Тобольска), я встретил «поезд» с Государём, Государыней и в.к. Марией Николаевной. Поезд состоял из трёх троек с пулемётами и пулемётчиками, на следующей тройке ехал Государь с комиссаром Яковлевым, за ними следовала тройка с Государыней и в.к. Марией Николаевной, далее – тройка с Боткиным и князем Долгоруковым. В конце поезда были тройки со служителями и затем – с красноармейцами. Поезд я видел в самой деревне и имел возможность близко увидеть Государыню и Государя. Государыня узнала меня и осенила меня крестом».
Подтверждение этому имеется и в воспоминаниях С.В. Маркова: «Седов, узнав о приезде нового отряда в Тобольск, решил поехать туда, что и исполнил, выехав из Тюмени 26 числа. По дороге в одной деревне, примерно посередине пути, он к ужасу своему столкнулся с Их Величествами, перевозимыми в Тюмень. Он присутствовал при перекладке лошадей Их Величеств и находился недалеко от них, так что Государыня узнала его».
Вид на заречную часть г. Тюмени от монастыря. С запада. Церковь св. Георгия. 1912 год. Автор Сергей Прокудин-Горский.
Дополнительный колорит описываемым событиям придают опубликованные в журнале «Дилетант» воспоминания красноармейца Ф.Л. Рожина (какая красноречивая фамилия! – В.П.), примкнувшего к конвою в Покровском. Частично они приводятся ниже:
«…Здесь коротенько опишу, кто прибыл, как одеты и как ведут себя. Царь Романов Николай II, арестованный. Роста небольшого, коренаст, рыжий, сруса борода небольшая, подбородок седой, на висках волос седой. Одет: лакированные сапоги, брюки диагональные синего цвета, фуражка военная с офицерской кокардой, шинель обыкновенная, даже не офицерская, погон нет. И позднее пришлось мне наблюдать [в помещении], где они все завтракали: одет в китель цвета хаки диагоналевый, погон также нет. На груди георгиевский крест, не знаю, какой степени.
Ведёт себя, я сказал бы, беззаботно, непринуждённо, почти со всеми бойцами из конвоя разговаривает – конечно, о пустяках, вроде «где служил в войну, в какой части, откуда родом, какое село» и т.д.
Царица Александра, жена Николая, лет под пятьдесят, очень сухощава, выше среднего роста, даже точно: мой рост 1 метр 82 сантиметра, а она ещё выше сантиметра на четыре.
Читатель не поверит, а я пишу часто. Я рост царицы со своим измерял, а это сделать было просто, и было в селе Покровском. Конвой свободно и довольно близко рядом вращался среди арестованных. И когда стояла царица, Долгоруков, дочь Татьяна [Мария] и другие, я подошёл к царице, встал спиной к спине царицы Александры, а метрах в 5-6 стояли командир Чирухин, Головин, Муравьёв и Степанов. Результат: Александра выше меня на ладонь, т.е. сантиметра на четыре.
Одета царица в тёмно-синий костюм, шляпа с перьями, на ногах сапоги, и надо, сказать, дочь и какая-то княгиня (горничную Демидову за неё принял. – В.П.) были в высоких лакированных сапогах мужских, т.к. было очень грязно. Верхняя одежда – какой-то тёплый жилет.
Царица, сказал бы, очень сухощава…, с носом немки, на щеках слабый румянец, причёска валиком по-японски, волосы с крупной проседью. Жена царя на всём пути от Покровки до Тюмени вела себя в обществе дочери, княгини, князя Долгорукова и медика старика Боткина. Я часто наблюдал за разговором их, но, увы, разговор вёлся только на французском или немецком языках.
Дочь Татьяна [Мария] также очень высокого роста, очень смуглая, с тонкой талией, особенной наружностью и фигурой не выделяется и на царевну не похожа.
Доктор Боткин с детьми Татьяной и Глебом. Автор фото неизвестен.
Дама-княгиня – сужу по тому, что вместе с семьёй царя следовали четыре лакея и эту даму называли княгиня – также ничего особенного, среднего роста, толстуха носатая…, под пятьдесят, одета пёстро, шуба, ротонда. Шаль большая, взгляд волчий – вообще княгиня!
Князь Долгоруков высокого роста, блондин атлетического телосложения лет 45. Холёное лицо и усы большие пушистые. Одет: бекеша офицерского шинельного сукна, каракулевая офицерская шапка, в охотничьих сапогах, ведёт себя по-княжески гордо, но видать – всё напускное, в душе трусит, больше в компании с царём Николаем. На вид свеж.
Медик Боткин, старик, бобриковое зимнее полупальто, шапка-ушанка, высокие сапоги. Оброс бородой, седой, сильной комплекции, лет 65-70.
Дама-княгиня тоже больше ведёт разговоры с Боткиным, а следовали Боткин и Долгоруков в одном ходке.
После всего следовали дальше, и по дороге была ещё остановка перед Тюменью в селе Борки в 35 км от Тюмени, здесь также Яковлев и арестованные обедали, конвоя внутри не было, обедали в кирпичной двухэтажной школе…»
_________________________
*Седов Николай Яковлевич (1896-?) – штабс-ротмиистр Крымского конного Е.И.В. Государыни императрицы Александры Фёдоровны полка был знаком с А.А. Вырубовой и Ю.А. Ден. Принимал участие в установлении нелегальной связи между Петроградом и губернаторским домом в Тобольске, где находилась в ссылке царская семья. Ездил в Тобольск и участвовал в неудачной попытке освобождения Романовых, предпринятой одной из монархических организаций. Общался в Тобольске с подпоручиком К.С. Мельником (Будущим зятем Е.С. Боткина. – В.П.). Некоторое время вместе с Сергеем Владимировичем Марковым на нелегальном положении находился в Тюмени, пытаясь контролировать ситуацию. На пути между Тюменью и Тобольском встретил царскую семью, конвоируемую отрядом чрезвычайного комиссара В.В. Яковлева. В июне 1918 года предпринял неудачную попытку спасти царскую семью. Позже пытался работать со следователем И.А. Сергеевым в Екатеринбурге по делу убийства Романовых. Показания давал генералу Дитерихсу. Позднее в эмиграции. Принял монашеский постриг под именем Серафима, достиг сана архимандрита, проживал в Святой Земле.
Читайте также:
Тюменцы могут блеснуть знаниями об истории Тюмени и выиграть приз
В Тюмени стартовал конкурс видеороликов «Поздравь любимый город!»
Sic transit gloria mundi
"Так проходит земная слава"
Латинское крылатое выражение
Чудесную и единственную такую в стране, но пока безымянную (здесь и далее: курсив, выделение слов и пр. – прим. авт.) набережную Тюмени зачастую называют Царской. Неизвестна логика городских чиновников, отказавших в данном почине инициативной группе, мотивировавшей свой вариант в том числе и прошлым наименованием центральной улицы города. Тем не менее события вековой давности позволяют уточнить детали реального пребывания царственных особ как в ряде сёл прежнего Тюменского уезда, так и на месте теперешней красавицы-набережной.
Карта-схема Тюменского уезда
Обратимся к записям супругов Романовых. Экс-император отметил в дневнике: «… Последняя перепряжка была в с. Борки. Тут у Е.С. Ботк<ина> сделались сильные почечные боли, его уложили в доме на полтора часа, и затем он отправился вперёд не торопясь. Мы (с супругой и дочерью Марией. – В.П.) закусывали и пили чай с нашими людьми и стрелками в здании сельского училища . Последний перегон сделали медленно и со всеми мерами военных предосторожностей. Прибыли в Тюмень в 9 ¼ при красивой луне с целым эскадроном, окружившим наши повозки при въезде в город…»
«Последний перегон…». Расширительным толкованием данных слов Николая Александровича можно бы обозначить весь подконвойный путь бывшей царской четы от Тобольска до подвала дома инженера Ипатьева в Екатеринбурге. Мы же отнесём их к поездке от с. Покровского до Тюмени с пребыванием в Борках.
Для лучшего понимания смысла приведённой цитаты и дальнейшего текста детализируем слова «с нашими людьми и стрелками» . Здесь подразумеваются сопровождающие лица, на верность которых бывшие венценосные супруги могли положиться. К ним относились: князь В.А. Долгоруков, камердинер Т.И. Чемодуров, лейб-медик Е.С. Боткин, горничная А.С. Демидова, ученик повара Л. Седнев, три бойца из охраны Отряда особого назначения.
Те же самые события Александрой Фёдоровной описаны так:
«Путешествие в экипаже 14 (27). Апрель. Суббота Лазарево Воскресенье.
Встали в 4 [часа], пили чай, упаковывались, пересекли реку в 5 [часов] пешком по дощатому настилу, а затем – на пароме…
В селе Борки ( ? – В.П.) пили чай и питались своими продуктами в хорошеньком крестьянском доме . Покидая деревню вдруг увидели на улице Седова*! Снова поменяли коляску. Снова всякого рода происшествия, но меньше, чем вчера. Остановились в деревенской школе , пили чай с нашими солдатами. Е.С. [Боткин] слёг из-за ужасных колик в почках. Когда наступила темнота, колокольчики наших троек связали… Мчались с бешеной скоростью. При подходе к Тюмени эскадрон кавалеристов образовал вокруг нас цепь и сопровождал до станции, пересекли реку по передвижному мосту (и, естественно, оказались на берегу Тюменского мыса! – В.П.), 3 версты ехали по тёмному городу. В полночь сели в поезд…»
Историческое здание прежней сельской школы с. Борки и мемориальная доска. Автор фото неизвестен.
Скорее всего эти строки писались на следующий день. И, видимо, «калейдоскоп» впечатлений накануне: из-за ранней побудки, болезненного состояния, усугублённого тряской дорогой, череды перепряжек экипажей в отдельных населённых пунктах, тем более посещённых впервые, общей физической усталости – где-то сбился-наложился. Поэтому следующее после Покровского по ходу движения кортежа поселение – Дубровное – у автора на бумаге сначала превратилось в «село Борки» , а затем – в некую деревню. Реальное же село Борки осталось неназванным, а только обозначенным косвенно – через чаепитие в деревенской школе.
Упоминаемый экс-императрицей Н.Я. Седов в своих показаниях сообщил: «В апреле сего года, на шестой неделе Великого поста, я отправился в Тобольск. На пути в дер. Дубровно (верстах в 50-60 от Тобольска), я встретил «поезд» с Государём, Государыней и в.к. Марией Николаевной. Поезд состоял из трёх троек с пулемётами и пулемётчиками, на следующей тройке ехал Государь с комиссаром Яковлевым, за ними следовала тройка с Государыней и в.к. Марией Николаевной, далее – тройка с Боткиным и князем Долгоруковым. В конце поезда были тройки со служителями и затем – с красноармейцами. Поезд я видел в самой деревне и имел возможность близко увидеть Государыню и Государя. Государыня узнала меня и осенила меня крестом».
Подтверждение этому имеется и в воспоминаниях С.В. Маркова: «Седов, узнав о приезде нового отряда в Тобольск, решил поехать туда, что и исполнил, выехав из Тюмени 26 числа. По дороге в одной деревне, примерно посередине пути, он к ужасу своему столкнулся с Их Величествами, перевозимыми в Тюмень. Он присутствовал при перекладке лошадей Их Величеств и находился недалеко от них, так что Государыня узнала его».
Вид на заречную часть г. Тюмени от монастыря. С запада. Церковь св. Георгия. 1912 год. Автор Сергей Прокудин-Горский.
Дополнительный колорит описываемым событиям придают опубликованные в журнале «Дилетант» воспоминания красноармейца Ф.Л. Рожина (какая красноречивая фамилия! – В.П.), примкнувшего к конвою в Покровском. Частично они приводятся ниже:
«…Здесь коротенько опишу, кто прибыл, как одеты и как ведут себя. Царь Романов Николай II, арестованный. Роста небольшого, коренаст, рыжий, сруса борода небольшая, подбородок седой, на висках волос седой. Одет: лакированные сапоги, брюки диагональные синего цвета, фуражка военная с офицерской кокардой, шинель обыкновенная, даже не офицерская, погон нет. И позднее пришлось мне наблюдать [в помещении], где они все завтракали: одет в китель цвета хаки диагоналевый, погон также нет. На груди георгиевский крест, не знаю, какой степени.
Ведёт себя, я сказал бы, беззаботно, непринуждённо, почти со всеми бойцами из конвоя разговаривает – конечно, о пустяках, вроде «где служил в войну, в какой части, откуда родом, какое село» и т.д.
Царица Александра, жена Николая, лет под пятьдесят, очень сухощава, выше среднего роста, даже точно: мой рост 1 метр 82 сантиметра, а она ещё выше сантиметра на четыре.
Читатель не поверит, а я пишу часто. Я рост царицы со своим измерял, а это сделать было просто, и было в селе Покровском. Конвой свободно и довольно близко рядом вращался среди арестованных. И когда стояла царица, Долгоруков, дочь Татьяна [Мария] и другие, я подошёл к царице, встал спиной к спине царицы Александры, а метрах в 5-6 стояли командир Чирухин, Головин, Муравьёв и Степанов. Результат: Александра выше меня на ладонь, т.е. сантиметра на четыре.
Одета царица в тёмно-синий костюм, шляпа с перьями, на ногах сапоги, и надо, сказать, дочь и какая-то княгиня (горничную Демидову за неё принял. – В.П.) были в высоких лакированных сапогах мужских, т.к. было очень грязно. Верхняя одежда – какой-то тёплый жилет.
Царица, сказал бы, очень сухощава…, с носом немки, на щеках слабый румянец, причёска валиком по-японски, волосы с крупной проседью. Жена царя на всём пути от Покровки до Тюмени вела себя в обществе дочери, княгини, князя Долгорукова и медика старика Боткина. Я часто наблюдал за разговором их, но, увы, разговор вёлся только на французском или немецком языках.
Дочь Татьяна [Мария] также очень высокого роста, очень смуглая, с тонкой талией, особенной наружностью и фигурой не выделяется и на царевну не похожа.
Доктор Боткин с детьми Татьяной и Глебом. Автор фото неизвестен.
Дама-княгиня – сужу по тому, что вместе с семьёй царя следовали четыре лакея и эту даму называли княгиня – также ничего особенного, среднего роста, толстуха носатая…, под пятьдесят, одета пёстро, шуба, ротонда. Шаль большая, взгляд волчий – вообще княгиня!
Князь Долгоруков высокого роста, блондин атлетического телосложения лет 45. Холёное лицо и усы большие пушистые. Одет: бекеша офицерского шинельного сукна, каракулевая офицерская шапка, в охотничьих сапогах, ведёт себя по-княжески гордо, но видать – всё напускное, в душе трусит, больше в компании с царём Николаем. На вид свеж.
Медик Боткин, старик, бобриковое зимнее полупальто, шапка-ушанка, высокие сапоги. Оброс бородой, седой, сильной комплекции, лет 65-70.
Дама-княгиня тоже больше ведёт разговоры с Боткиным, а следовали Боткин и Долгоруков в одном ходке.
После всего следовали дальше, и по дороге была ещё остановка перед Тюменью в селе Борки в 35 км от Тюмени, здесь также Яковлев и арестованные обедали, конвоя внутри не было, обедали в кирпичной двухэтажной школе…»
_________________________
*Седов Николай Яковлевич (1896-?) – штабс-ротмиистр Крымского конного Е.И.В. Государыни императрицы Александры Фёдоровны полка был знаком с А.А. Вырубовой и Ю.А. Ден. Принимал участие в установлении нелегальной связи между Петроградом и губернаторским домом в Тобольске, где находилась в ссылке царская семья. Ездил в Тобольск и участвовал в неудачной попытке освобождения Романовых, предпринятой одной из монархических организаций. Общался в Тобольске с подпоручиком К.С. Мельником (Будущим зятем Е.С. Боткина. – В.П.). Некоторое время вместе с Сергеем Владимировичем Марковым на нелегальном положении находился в Тюмени, пытаясь контролировать ситуацию. На пути между Тюменью и Тобольском встретил царскую семью, конвоируемую отрядом чрезвычайного комиссара В.В. Яковлева. В июне 1918 года предпринял неудачную попытку спасти царскую семью. Позже пытался работать со следователем И.А. Сергеевым в Екатеринбурге по делу убийства Романовых. Показания давал генералу Дитерихсу. Позднее в эмиграции. Принял монашеский постриг под именем Серафима, достиг сана архимандрита, проживал в Святой Земле.
Читайте также:
Тюменцы могут блеснуть знаниями об истории Тюмени и выиграть приз
В Тюмени стартовал конкурс видеороликов «Поздравь любимый город!»