Размер шрифта+
Цветовая схемаAAA

Тюменские мастера рифмы отметили День поэта

Библиотеки, вузы, школы, учреждения культуры провели мероприятия, посвященные празднику.

Культура, 17:59, 22 марта 2018, Сергей Козлов
Слушать новость
Тюменские мастера рифмы отметили День поэта. Библиотеки, вузы, школы, учреждения культуры провели мероприятия, посвященные празднику..

В читальном зале библиотеки Института культуры и искусств состоялась встреча с замечательным русским поэтом Михаилом Федосеенковым. В небольшом, но на этой встрече до отказа заполненном зале библиотеки собрались истинные ценители поэзии.

Мы недавно писали о новой книге стихов поэта «№ 16», но начал он со своеобразного экскурса в собственное творчество, читая из многочисленных сборников и по памяти. Федосеенков разный – от лубочно-народного до сложно-абсурдного, от лиричного и тихого до бунтующего. Главное – его поэзия обладает именно тем уникальным, собственным голосом, который ставит его на авансцену оркестра русской литературы. И мало кому так тонко удается совмещать боль и движения души с интеллектуальным поиском в области слова, сравнимым с высшей математикой и астрономией.

Михаил читал… А я вдруг вспомнил первое стихотворение Федосеенкова, с которого у меня началось знакомство с его творчеством:

Там, не сопя в лоскут рогожи,

Не зная голода и сна,

Надсадно лает на прохожих

Из ветхой будки тишина.

И смотрят вдаль слепые окна,

Блестит слезой закатный лик,

И обрамляют медь и охра

Родного дома скорбный лик.

Всякий, кто видел русское село, окраину ли нашего города поймет этот пейзаж, он отзовется в сердце не печалью, а тянущей, пронзительной ностальгией, где в деталях неброского, порой неприметного быта скрывается что-то самое главное в этой жизни, то, что делает нас людьми и детьми Божиими.

Михаил признался слушателям, что сочинять стихи начал поздно. И даже вспомнил первый экспромт, который пришел к нему, когда он сидел с другом на лавочке… И друг вернул ему эту строфу много позже, напомнил.

Утро звонкое, многообещающее,

Из ночи фонтаном хлещет!

Я на лавочке – мечтающий -

Притаился словно клещик!

В зале смех и аплодисменты, а я вдруг подумал, что наверное, с тех пор лира Федосеенкова не боится звучать самоиронично в противовес пафосу самоназначенных гениев.

Поэта спросили, кто из коллег-классиков (и особенно выделили Серебряный век) повлиял на его творчество. Федосеенков ответил: Хлебников, Блок, но особенно Есенин. Отметил, что ярко повлияли на него «обэриуты» – и в первую очередь Николай Заболоцкий, начиная с его знаменитых «Столбцов» и завершая зрелой поэзией. Вспомнил Михаил и абсурдного, но ищущего-изящного Хармса…

По просьбе зала поэт читал и давно известные ироничные строки, особенно любимые филологами (привожу по памяти, а знаю еще со времен богемной молодости):

Как будто делать нечего

Нам больше здесь, увы.

Пришли, начеловечили

И были таковы!

А потом еще одно из ранних, своеобразный манифест поэта:

Мой дед кузнец, молотобоец,

Отец – Кузбассовский горняк,

А я в хроническом запое

Глотаю космоса сквозняк.

Меня с полночного балкона

Уносит, цокая, Пегас,

Меняя плоскости наклона

В одно мгновение не раз.

И вот с утра тошнит стихами

И выворачивает так,

Что душу видно с потрохами –

А это больно как-никак!

И прочитал одно из моих любимых из сборника «Сердолик»:

Я один поброжу да побуду…

Будни пусть отодвинутся злые.

За рекой, над рекой и повсюду

По Руси ржут комони борзые.

Древней славою дышит округа.

Здесь к победе любою тропою

Ты придешь, если выйдешь из круга,

Что отмерен тебе суетою.

Эх, свобода! Засадная сила

Ты сродни Куликовскому чуду,

Без тебя бы погибла Россия!

Я один поброжу да побуду…

Пока в России пишут и читают стихи – Россия жива. И мы поблагодарим всех – библиотекарей, поэтов, чтецов – всех, кто напомнил нам, что есть в мире такой день – День поэзии. И не удивительно, что стихи Михаила Федосеенкова сопровождали со стен картины другого тюменского поэта Виталия Огородникова – День поэзии был повсюду…

Читайте также:

Ялуторовск готовится к фестивалю искусств имени Саввы Мамонтова

Книга об уникальном поэте вышла в Тюмени

В читальном зале библиотеки Института культуры и искусств состоялась встреча с замечательным русским поэтом Михаилом Федосеенковым. В небольшом, но на этой встрече до отказа заполненном зале библиотеки собрались истинные ценители поэзии.

Мы недавно писали о новой книге стихов поэта «№ 16», но начал он со своеобразного экскурса в собственное творчество, читая из многочисленных сборников и по памяти. Федосеенков разный – от лубочно-народного до сложно-абсурдного, от лиричного и тихого до бунтующего. Главное – его поэзия обладает именно тем уникальным, собственным голосом, который ставит его на авансцену оркестра русской литературы. И мало кому так тонко удается совмещать боль и движения души с интеллектуальным поиском в области слова, сравнимым с высшей математикой и астрономией.

Михаил читал… А я вдруг вспомнил первое стихотворение Федосеенкова, с которого у меня началось знакомство с его творчеством:

Там, не сопя в лоскут рогожи,

Не зная голода и сна,

Надсадно лает на прохожих

Из ветхой будки тишина.

И смотрят вдаль слепые окна,

Блестит слезой закатный лик,

И обрамляют медь и охра

Родного дома скорбный лик.

Всякий, кто видел русское село, окраину ли нашего города поймет этот пейзаж, он отзовется в сердце не печалью, а тянущей, пронзительной ностальгией, где в деталях неброского, порой неприметного быта скрывается что-то самое главное в этой жизни, то, что делает нас людьми и детьми Божиими.

Михаил признался слушателям, что сочинять стихи начал поздно. И даже вспомнил первый экспромт, который пришел к нему, когда он сидел с другом на лавочке… И друг вернул ему эту строфу много позже, напомнил.

Утро звонкое, многообещающее,

Из ночи фонтаном хлещет!

Я на лавочке – мечтающий -

Притаился словно клещик!

В зале смех и аплодисменты, а я вдруг подумал, что наверное, с тех пор лира Федосеенкова не боится звучать самоиронично в противовес пафосу самоназначенных гениев.

Поэта спросили, кто из коллег-классиков (и особенно выделили Серебряный век) повлиял на его творчество. Федосеенков ответил: Хлебников, Блок, но особенно Есенин. Отметил, что ярко повлияли на него «обэриуты» – и в первую очередь Николай Заболоцкий, начиная с его знаменитых «Столбцов» и завершая зрелой поэзией. Вспомнил Михаил и абсурдного, но ищущего-изящного Хармса…

По просьбе зала поэт читал и давно известные ироничные строки, особенно любимые филологами (привожу по памяти, а знаю еще со времен богемной молодости):

Как будто делать нечего

Нам больше здесь, увы.

Пришли, начеловечили

И были таковы!

А потом еще одно из ранних, своеобразный манифест поэта:

Мой дед кузнец, молотобоец,

Отец – Кузбассовский горняк,

А я в хроническом запое

Глотаю космоса сквозняк.

Меня с полночного балкона

Уносит, цокая, Пегас,

Меняя плоскости наклона

В одно мгновение не раз.

И вот с утра тошнит стихами

И выворачивает так,

Что душу видно с потрохами –

А это больно как-никак!

И прочитал одно из моих любимых из сборника «Сердолик»:

Я один поброжу да побуду…

Будни пусть отодвинутся злые.

За рекой, над рекой и повсюду

По Руси ржут комони борзые.

Древней славою дышит округа.

Здесь к победе любою тропою

Ты придешь, если выйдешь из круга,

Что отмерен тебе суетою.

Эх, свобода! Засадная сила

Ты сродни Куликовскому чуду,

Без тебя бы погибла Россия!

Я один поброжу да побуду…

Пока в России пишут и читают стихи – Россия жива. И мы поблагодарим всех – библиотекарей, поэтов, чтецов – всех, кто напомнил нам, что есть в мире такой день – День поэзии. И не удивительно, что стихи Михаила Федосеенкова сопровождали со стен картины другого тюменского поэта Виталия Огородникова – День поэзии был повсюду…

Читайте также:

Ялуторовск готовится к фестивалю искусств имени Саввы Мамонтова

Книга об уникальном поэте вышла в Тюмени