От Франции до Тюмени
В июле 1917 года в Тюмени и Тобольске «жизнь стремительно покатила под гору»
Что общего между картиной Эжена Делакруа «Свобода, ведущая народ» 1830 года, революциями 1917 года и современной Россией? Ничего, кроме ощущения тревоги, упущенных возможностей преобразований и потребности заново осмыслить фразу: «История никого ничему не учит!» К ней, исходя из сложности пережитого Россией за последние сто лет, стоит добавить: «Не учит тех, кто не хочет у той истории учиться!»
Вспомним историю появления шедевра романтизма Делакруа. В июле 1830 года, когда Францией правил Карл Х Бурбон, появилось два указа: об отмене свободы печати и о предоставлении избирательных прав только крупным землевладельцам. Возмущение граждан привело их на баррикады, а Карл Х из страны бежал.
В июле 1917 года не только в Петрограде и Москве, но и в Тюмени и Тобольске «жизнь стремительно покатила под гору». На состоявшихся выборах в Тюменскую городскую Думу социалистический блок одержал полную победу. Ее руководителями стали социал-демократы и эсеры В.А. Макаров, Г.И. Купенский, А.С. Флоринский, М.Ф. Кузнецов и другие, но они, как и пришедший в 1830 году к власти в Париже Луи-Филипп, пообещали «ту свободу вернуть с баррикад». Увы, не смогли.
Причины и предпосылки случившего в 1830 и 1917 годах – архаичный социальный строй, накопленные противоречия, слабость политических институтов. Могли ли они быть решены мирным путем? Да, но только совместными силами государства и народных масс. Но такой «симфонии» не получилось ни во Франции, ни в России, где все пошло вразнос. Летом 1917 года в Тобольской губернии образовалась «гремучая смесь» из нищающей деревни (мужики-то на фронте), деморализованных солдат сибирских запасных полков, обнищавших мещан-горожан, дополненная беженцами и выходящими из тюрем уголовниками, которым некуда было ехать.
Вот что говорил тобольский губернский секретарь Василий Пигнатти: «Приток мешочников, преимущественно солдат, увеличивается с каждым днем, хлеб покупается по вольным, свободным ценам, самовольно грузятся вагоны, вывозится массами. Прекратить это нет сил. Особенно страдает Тюмень, город накануне голода. Продовольственная система рухнула. Тюменский гарнизон, представляющий массу вооруженных людей, не может явиться охраной продовольственного дела, он сам представляет опасность…»
На фоне этой безрадостной картины на тюменском ипподроме проходили скачки на приз купца А.П. Россошных. Попечительский совет ипподрома установил ставку в тысячу рублей за побитие рекорда в 2 минуты 22 секунды. Если знать, что сельский священник в лето 1917 года получал зарплату в три (!) рубля, то какие же нравственные проповеди он мог говорить пастве?
Зачем все эти исторические сюжеты? В дни тяжелых испытаний, в каких оказалась наша страна в 2017 году, надо бы скромнее вести себя богатым, ответственно выступать политикам, быть терпимее нам всем. Тем же, кто ныне зовет подростков-несмышленышей на «баррикады», советую заново оглянуться на историческое прошлое – в 1937 году оборонявшие и штурмовавшие баррикады оказались у одной кирпичной стены… В том числе и мой дед, в 1917 году опасливо наблюдавший: «Чем же это закончится?»
Александр ЯРКОВ, доктор исторических наук
Опубликовано: газета №119(4410)
Читайте больше:
XVII век породил 1917 год (часть восьмая)
В Тобольске подвели итоги XVII фестиваля «Православие и СМИ»