...И стоишь ты в глуши Берендеева края...
Творчество тюменского поэта Владимира ГЕРАСИМОВА
досье
Владимир ГЕРАСИМОВ,
тюменский поэт.
- Состоит в региональной ассоциации «Поэты Тюменской области».
- Дипломант международных конкурсов «Прикасаясь сердцем к небу» (Астана, Казахстан), «Любви все возрасты покорны» (Москва – Тула). Финалист и победитель второго Всероссийского литературного конкурса «Герои Великой Победы – 2016 года», лауреат регионального конкурса «Книга года – 2016, Тюмень».
- На его стихи написано более десятка песен. Печатается в коллективных сборниках поэтов Тюменской области, «Берега», «Янтарный край» (Калининград), «Тюмень литературная» и в других изданиях.
Старый звонарь
Он поднимается сюда
уже устало,
Но к небесам поднявшись,
он живет.
Пусть говорят, что жить
осталось мало –
Здесь сердце старое опять
в груди поет.
Он смотрит с высоты
на землю эту
И трижды осеняет
все крестом.
Он помнит все отцовские
заветы,
Что привели когда-то
в Божий дом.
Его душа, колокола ликуют,
Когда он сотворяет
благовест.
И этот звон повсюду
всех чарует,
И жизнью наполняет
все окрест.
Звонят, перекликаясь
по России,
Чудесных мастеров колокола.
И звон плывет в спокойном
небе синем,
И с ним вершатся добрые дела.
Звонарь под небом –
Господа избранник,
Надежду всем живущим
подает.
Он как поэт – порою
сердцем странник,
И грешных нас
к прекрасному зовет.
На чужбине
В деревеньках глухих их
обманом скупали поштучно,
Воровали в церквях,
контрабандой везли за кордон.
Мироточили лики скупыми
слезами беззвучно,
Осуждающим взглядом смотря
с православных икон.
Продавало ворье свою память
и честь своих предков,
Торговало историей
Древней великой Руси.
Церковь предали в ней же
крещеные «детки»,
Променяли на пошлость
и грязь, что несла Би-би-си.
А теперь, словно узники
уждых заморских музеев,
Запах ладана, песни родные
уже подзабыв.
Руки тянут с чужбины
нам лики святые,
Лишь заслышав с востока
славянский мотив...
Их потухшие очи страдают
в окладах богатых,
На холодный восток все
с надеждой и верой глядят.
Что родная земля заберет
их обратно когда-то,
И увидят они, как открыто
на родине крестят ребят.
Мы без прошлого просто не можем...
Почему, не простившись,
уходит былое,
За собою тихонечко двери
прикрыв,
Про себя рассудило:
живут пусть в покое,
А про душу и сердце совсем
позабыв.
И пропали куда-то
соловьиные трели,
Что весной в краю отчем
ночами звучат.
В синеву не уносят
под вечер качели,
Замолчали гитары тех
наших ребят.
И не слышно в округе
уж песен задорных,
И не падают звезды
в озерную синь.
И не слышно в полях уже
гула моторов,
Не курлычет вдали
улетающий клин.
И не слышно волны,
что тогда так манила,
И не радует больше
над лесом закат.
И не слышно ручья,
что в овраге струился,
И не манит в сады золотой
листопад.
Не поет за окном больше
ветер весенний,
И затих в прошлом шепот
любимых девчат,
И никто не крадется
к девчонкам с сиренью,
Не выходит и мать
за калитку встречать.
Не протянет отец
снова крепкую руку,
Чтоб не видели слез,
он к себе не прижмет.
Пусть вернет опять
прошлое эти минуты,
На мгновение только,
но все же вернет.
Вот и юности песня совсем
не тревожит,
Не зовет, не волнует
девчонки окно.
Мы не можем так жить,
да и сердце не сможет,
Без того, что случилось
когда-то давно.
Сердце горько по ушедшим плачет...
Осенним днем в подземном
переходе
Солдат безногий о войне поет
О той кровавой огненной
дороге,
Что, как змея, к Салангу
вверх ползет.
Он о друзьях поет,
что там погибли,
Как бензовоз взорвался
на глазах.
И как свечой сгорели
сотни жизней,
Про души их, что где-то
в облаках.
Как нависали горы
над друзьями,
И что до пропасти тогда
был только шаг,
И как к туннелю двигались
часами,
А сверху поливал свинцом
их враг.
И про туннель, что уносил
их жизни,
Он сущим адом на войне
той был.
Но шли они – таков приказ
Отчизны,
Там впереди бои, Баграм, Кабул.
А рядом скрипка,
надрываясь, плачет,
И душу рвет все песня
про Кавказ.
Поет солдат, он глаз
слепых не прячет,
Он спас Россию –
был такой приказ!
Бросаем деньги, слезы
вытирая,
Крестом святым
мы осеняем их.
А жизнь вокруг кипит
совсем другая,
Она идет, но нет друзей
в живых.
Подходит мальчик:
– Что ты, дядя, плачешь?
А мне сказали, нет давно
войны.
Солдат ответил:
– Это сердце плачет,
От счастья плачет,
что ты видишь сны!
Расцветешь ты улыбкой, моя деревенька...
Ты сегодня в сугробах
по пояс, родная,
В гости изредка стежки
из леса бегут.
И стоишь ты в глуши
Берендеева края,
Там, где сосны тебе
величаво поют.
А дорога сейчас,
словно тропка, петляет,
Не спешит по зиме
к тебе сильно народ.
Лишь синицы погреться
в мороз прилетают,
Да метель иногда соберет
хоровод.
Здесь морозы, снега никого
не пугают,
Все идет, как обычно,
своим чередом.
И впустую собаки ночами
не лают,
Иногда волчьи песни
слышны за окном.
А кукушка в часах дни
устало считает,
Да худеет в тоске
отрывной календарь.
Здесь и сны по зиме
уж другие витают,
Но надежды все греют
сердца, как и встарь.
А ударит капель по крыльцу
в марте звонко,
Скинет панцирь тяжелый
в апреле река,
Расцветешь ты улыбкой,
как в мае девчонка,
И услышишь гостей
дорогих голоса.
досье
Владимир ГЕРАСИМОВ,
тюменский поэт.
- Состоит в региональной ассоциации «Поэты Тюменской области».
- Дипломант международных конкурсов «Прикасаясь сердцем к небу» (Астана, Казахстан), «Любви все возрасты покорны» (Москва – Тула). Финалист и победитель второго Всероссийского литературного конкурса «Герои Великой Победы – 2016 года», лауреат регионального конкурса «Книга года – 2016, Тюмень».
- На его стихи написано более десятка песен. Печатается в коллективных сборниках поэтов Тюменской области, «Берега», «Янтарный край» (Калининград), «Тюмень литературная» и в других изданиях.
Старый звонарь
Он поднимается сюда
уже устало,
Но к небесам поднявшись,
он живет.
Пусть говорят, что жить
осталось мало –
Здесь сердце старое опять
в груди поет.
Он смотрит с высоты
на землю эту
И трижды осеняет
все крестом.
Он помнит все отцовские
заветы,
Что привели когда-то
в Божий дом.
Его душа, колокола ликуют,
Когда он сотворяет
благовест.
И этот звон повсюду
всех чарует,
И жизнью наполняет
все окрест.
Звонят, перекликаясь
по России,
Чудесных мастеров колокола.
И звон плывет в спокойном
небе синем,
И с ним вершатся добрые дела.
Звонарь под небом –
Господа избранник,
Надежду всем живущим
подает.
Он как поэт – порою
сердцем странник,
И грешных нас
к прекрасному зовет.
На чужбине
В деревеньках глухих их
обманом скупали поштучно,
Воровали в церквях,
контрабандой везли за кордон.
Мироточили лики скупыми
слезами беззвучно,
Осуждающим взглядом смотря
с православных икон.
Продавало ворье свою память
и честь своих предков,
Торговало историей
Древней великой Руси.
Церковь предали в ней же
крещеные «детки»,
Променяли на пошлость
и грязь, что несла Би-би-си.
А теперь, словно узники
уждых заморских музеев,
Запах ладана, песни родные
уже подзабыв.
Руки тянут с чужбины
нам лики святые,
Лишь заслышав с востока
славянский мотив...
Их потухшие очи страдают
в окладах богатых,
На холодный восток все
с надеждой и верой глядят.
Что родная земля заберет
их обратно когда-то,
И увидят они, как открыто
на родине крестят ребят.
Мы без прошлого просто не можем...
Почему, не простившись,
уходит былое,
За собою тихонечко двери
прикрыв,
Про себя рассудило:
живут пусть в покое,
А про душу и сердце совсем
позабыв.
И пропали куда-то
соловьиные трели,
Что весной в краю отчем
ночами звучат.
В синеву не уносят
под вечер качели,
Замолчали гитары тех
наших ребят.
И не слышно в округе
уж песен задорных,
И не падают звезды
в озерную синь.
И не слышно в полях уже
гула моторов,
Не курлычет вдали
улетающий клин.
И не слышно волны,
что тогда так манила,
И не радует больше
над лесом закат.
И не слышно ручья,
что в овраге струился,
И не манит в сады золотой
листопад.
Не поет за окном больше
ветер весенний,
И затих в прошлом шепот
любимых девчат,
И никто не крадется
к девчонкам с сиренью,
Не выходит и мать
за калитку встречать.
Не протянет отец
снова крепкую руку,
Чтоб не видели слез,
он к себе не прижмет.
Пусть вернет опять
прошлое эти минуты,
На мгновение только,
но все же вернет.
Вот и юности песня совсем
не тревожит,
Не зовет, не волнует
девчонки окно.
Мы не можем так жить,
да и сердце не сможет,
Без того, что случилось
когда-то давно.
Сердце горько по ушедшим плачет...
Осенним днем в подземном
переходе
Солдат безногий о войне поет
О той кровавой огненной
дороге,
Что, как змея, к Салангу
вверх ползет.
Он о друзьях поет,
что там погибли,
Как бензовоз взорвался
на глазах.
И как свечой сгорели
сотни жизней,
Про души их, что где-то
в облаках.
Как нависали горы
над друзьями,
И что до пропасти тогда
был только шаг,
И как к туннелю двигались
часами,
А сверху поливал свинцом
их враг.
И про туннель, что уносил
их жизни,
Он сущим адом на войне
той был.
Но шли они – таков приказ
Отчизны,
Там впереди бои, Баграм, Кабул.
А рядом скрипка,
надрываясь, плачет,
И душу рвет все песня
про Кавказ.
Поет солдат, он глаз
слепых не прячет,
Он спас Россию –
был такой приказ!
Бросаем деньги, слезы
вытирая,
Крестом святым
мы осеняем их.
А жизнь вокруг кипит
совсем другая,
Она идет, но нет друзей
в живых.
Подходит мальчик:
– Что ты, дядя, плачешь?
А мне сказали, нет давно
войны.
Солдат ответил:
– Это сердце плачет,
От счастья плачет,
что ты видишь сны!
Расцветешь ты улыбкой, моя деревенька...
Ты сегодня в сугробах
по пояс, родная,
В гости изредка стежки
из леса бегут.
И стоишь ты в глуши
Берендеева края,
Там, где сосны тебе
величаво поют.
А дорога сейчас,
словно тропка, петляет,
Не спешит по зиме
к тебе сильно народ.
Лишь синицы погреться
в мороз прилетают,
Да метель иногда соберет
хоровод.
Здесь морозы, снега никого
не пугают,
Все идет, как обычно,
своим чередом.
И впустую собаки ночами
не лают,
Иногда волчьи песни
слышны за окном.
А кукушка в часах дни
устало считает,
Да худеет в тоске
отрывной календарь.
Здесь и сны по зиме
уж другие витают,
Но надежды все греют
сердца, как и встарь.
А ударит капель по крыльцу
в марте звонко,
Скинет панцирь тяжелый
в апреле река,
Расцветешь ты улыбкой,
как в мае девчонка,
И услышишь гостей
дорогих голоса.