Размер шрифта+
Цветовая схемаAAA

Поэты не уходят, они остаются в памяти земляков

Одним из моих первых читателей и рецензентов была тобольская поэтесса Людмила Глазкова, тихо и незаметно ушедшая в декабре 2016 года.

Культура, 16:50, 29 января 2017,
Слушать новость
Поэты не уходят, они остаются в памяти земляков. Одним из моих первых читателей и рецензентов была тобольская поэтесса Людмила Глазкова, тихо и незаметно ушедшая в декабре 2016 года..

Никогда не писала помпезных посвящений в память о ком-то близком или  известном, так как никогда не считала себя поэтом, который таким образом может заявить о себе. Стихи, правда, писала и несла их людям.

С этой женщиной я познакомилась в 2006 году. В году, когда из меня, что называется,
«рифма поперла», хотя стихи и стишата сочиняла чуть ли не с первого класса. Нарочно говорю «женщина», но  в то время Людмила Ивановна считалась уже известным провинциальным автором. Заворожила она меня своей несказанно доброй душой, слегка грустной улыбкой, молодыми глазами со смешинками, искренним гостеприимством и внимаем самого благодарного слушателя. Никогда творчество не ругала и не критиковала, а только смеялась иногда от сердца (там было над чем посмеяться: слова «кровь, любовь, морковь..» торчали из каждой строчки). А я радовалась, что  в меня, как  в начинающего поэта, верят! Сколько часов мы говаривали с Людмилой Ивановной с раннего утра по телефону, сколько стихов прочитывали друг другу!

Помню, в гости к ней придешь «не ждан, не зван!» за Абрамку, в старый, покосившийся, почерневший от времени и дождей дом на улице Пушкина, и нет лучшего места на Земле. Сидишь в жестком кресле у стола, на котором неизменная вареная картошечка, черный хлебушек и селедка, слушаешь, как трещат дрова в печке, и думаешь: «А ведь это  и мой дом». Грусть и печаль сразу уходят…

Про светлую, как роса на утреннем лугу, поэзию Глазковой писать не стану – возьмите книжку (еще при жизни ей удалось выпустить «Импульсы») и читайте, впитывайте,
наполняйтесь ее светом, а также светом малой родины, где «охапками тополь бросает промокшую насквозь листву…» и где «у нас знакомые все лица, камушки российской стороны».

Вот такая она была, наша Людмила Ивановна, друг наш большой и добрый.

Предлагаем читателям прикоснуться к ее светлому творчеству.

***

Божья искра на кончиках пальцев…

Ах, скорей, все, что есть под рукой:

Карандаш, авторучка, фломастер

И обрывок бумаги любой.

Два словечка, две строчки, четыре…

Незатейливых слов звуковязь

Обретает в полуночном мире

С моим сердцем душевную связь.

И холодный рисунок на окнах

Стороной лицевою к столу

И уютным, и мягким, и теплым

Станет, словно на первом балу.

***

Откуда занесло нам это чудо?

Из-за каких лесов или морей

Попали к нам в Сибирь, скажи, откуда

Метелки казахстанских ковылей?

У дамбы, расстилаяся по склону,

Играя всеми красками подряд,

Они, как будто сказочные гномы,

В глаза мне  с удивлением глядят.

Никогда не писала помпезных посвящений в память о ком-то близком или  известном, так как никогда не считала себя поэтом, который таким образом может заявить о себе. Стихи, правда, писала и несла их людям.

С этой женщиной я познакомилась в 2006 году. В году, когда из меня, что называется,
«рифма поперла», хотя стихи и стишата сочиняла чуть ли не с первого класса. Нарочно говорю «женщина», но  в то время Людмила Ивановна считалась уже известным провинциальным автором. Заворожила она меня своей несказанно доброй душой, слегка грустной улыбкой, молодыми глазами со смешинками, искренним гостеприимством и внимаем самого благодарного слушателя. Никогда творчество не ругала и не критиковала, а только смеялась иногда от сердца (там было над чем посмеяться: слова «кровь, любовь, морковь..» торчали из каждой строчки). А я радовалась, что  в меня, как  в начинающего поэта, верят! Сколько часов мы говаривали с Людмилой Ивановной с раннего утра по телефону, сколько стихов прочитывали друг другу!

Помню, в гости к ней придешь «не ждан, не зван!» за Абрамку, в старый, покосившийся, почерневший от времени и дождей дом на улице Пушкина, и нет лучшего места на Земле. Сидишь в жестком кресле у стола, на котором неизменная вареная картошечка, черный хлебушек и селедка, слушаешь, как трещат дрова в печке, и думаешь: «А ведь это  и мой дом». Грусть и печаль сразу уходят…

Про светлую, как роса на утреннем лугу, поэзию Глазковой писать не стану – возьмите книжку (еще при жизни ей удалось выпустить «Импульсы») и читайте, впитывайте,
наполняйтесь ее светом, а также светом малой родины, где «охапками тополь бросает промокшую насквозь листву…» и где «у нас знакомые все лица, камушки российской стороны».

Вот такая она была, наша Людмила Ивановна, друг наш большой и добрый.

Предлагаем читателям прикоснуться к ее светлому творчеству.

***

Божья искра на кончиках пальцев…

Ах, скорей, все, что есть под рукой:

Карандаш, авторучка, фломастер

И обрывок бумаги любой.

Два словечка, две строчки, четыре…

Незатейливых слов звуковязь

Обретает в полуночном мире

С моим сердцем душевную связь.

И холодный рисунок на окнах

Стороной лицевою к столу

И уютным, и мягким, и теплым

Станет, словно на первом балу.

***

Откуда занесло нам это чудо?

Из-за каких лесов или морей

Попали к нам в Сибирь, скажи, откуда

Метелки казахстанских ковылей?

У дамбы, расстилаяся по склону,

Играя всеми красками подряд,

Они, как будто сказочные гномы,

В глаза мне  с удивлением глядят.