Начало суровых испытаний
Хронологию событий за несколько дней до начала Великой Отечественной войны обозреватель Людмила ШОРОХОВА восстановила по материалам Центрального архива Министерства обороны РФ ЦА МО РФ города Подольска.
4 июня 1941 года. Политбюро ЦК ВКП(б) постановило увеличить численность Красной армии.
6 июня. Сталину сообщили о сосредоточении на западной границе СССР около четырех миллионов немецких и румынских солдат и завершении всех подготовительных мероприятий к середине июня.
16 июня. От двух разведгрупп в Берлине поступило сообщение о том, что «удар можно ожидать в любое время».
18 июня. Военные округа получили указания о выделении фронтовых управлений и выходе их 22–23 июня на командные пункты, маскировке аэродромов и частей. Флот и флотилии привести в оперативную готовность.
К утру 22 июня группировка советских войск была следующая. Войска Ленинградского военного округа находились в местах постоянной дислокации. Для усиления кандалакшского направления по железной дороге перевозилась одна танковая дивизия, одна стрелковая дивизия перебрасывалась на территорию Прибалтийского особого военного округа. Три дивизии 8-й армии заняли районы согласно плану прикрытия, а остальные были рассредоточены на различном удалении от границы.
Всего припограничные военные округа насчитывали 170 дивизий, 2 отдельные стрелковые и 12 воздушно-десантных бригад. Кроме того, здесь же дислоцировалось 7 дивизий, 2 бригады, 11 оперативных полков внутренних войск и 49 пограничных отрядов. На удалении 10–50 км стоял первый эшелон прикрытия, 50–100 км – второй, 100–400 км – третий.
Противник имел превосходство в 1,3 раза в живой силе, равное соотношение по орудиям и минометам, но уступал советским войскам в 2,1 раза по боевым самолетам и в 2,7 раза по танкам. Кроме того, немецкие части, в отличие от войск Красной армии, были полностью укомплектованы и развернуты, оснащены транспортом и находились в состоянии полной боевой готовности.
В 4 часа 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война.
А завтра была война
В этот же день войну СССР объявили Италия и Румыния. Через день против советского государства в военные действия вступила Словакия, а 27 июня – Венгрия. Чуть более чем за три месяца противник захватил Прибалтику, Белоруссию, почти всю Украину, блокировал Ленинград, взял Смоленск, Брянск, вплотную подошел к Воронежу и создал реальную угрозу захвата Москвы.
Однако продвижение противника не означало, что сопротивление советских войск было сломлено. Наиболее ярким примером решительного отпора фашистским войскам в припограничных районах СССР служит месячная оборона Брестской крепости, десятидневная оборона Лиепаи (Либавы), пятидневная ожесточенная борьба в Рава-Русском укрепительном районе, шестидневные бои за Перемышль.
«Наше дело правое»
О начале войны жители Тюменской области, ранее в границах Омской области, узнали в полдень, когда по радио выступил заместитель председателя СНК СССР и нарком иностранных дел Молотов. Повсеместно люди собирались на стихийные митинги.
Из резолюции митинга трудящихся г. Тюмени, посвященного правительственному сообщению о нападении фашистской Германии на Советский Союз от 22 июня 1941 года:
«Приветствуя и одобряя действия нашего правительства, мы, трудящиеся города, собравшиеся на митинг, единодушно заявляем, что готовы все как один грудью встать за защиту рубежей нашей великой Родины. Призываем всех горожан сохранять полное спокойствие и ответить на удар фашистских поджигателей двойным, тройным увеличением производительности труда, укреплением трудовой дисциплины, сплотиться. Уверены, что вместе со всей страной выдержим экзамен в этой решительной схватке с обнаглевшим фашизмом».
В городских и районных военкоматах люди томились в ожидании распоряжения на проведение мобилизации. О масштабах трагедии здесь, в глубоком тылу, вряд ли кто догадывался… Многим тогда этот день показался вечностью.
«Прошу зачислить в ряды Красной армии...»
В создавшейся чрезвычайно сложной обстановке началась всеобщая мобилизация. Уже в первой половине дня 23 июня в райвоенкоматы и райкомы партии поступили сотни заявлений о зачислении добровольцами в Красную армию.
Колхозник Гагарин из села Исетского в своем заявлении отметил, что «не было и не будет того, чтобы враг был на нашей территории. Готов встать в ряды бойцов Красной армии и не пожалею жизни за нашу Родину, честь и свободу». Помимо устных обращений поступало много письменных, где писали, как участник боев с японскими самураями в районе Халхин-Гола Козлов из Тобольска:
«Иду добровольцем на фронт. Не щадя жизни буду бороться с фашизмом».
Те же, кто по брони оставался в глубоком тылу, продолжали осаждать военкоматы, среди них был и А.Г. Ревнивых, директор Салехардской ветеринарной опытной станции. Из заявления от 11 июля 1941 года, г. Салехард:
«Я готов сменить микроскоп на винтовку и принять участие в уничтожении кровожадных выродков рода человеческого – фашистов. Прошу городской совет депутатов трудящихся зачислить меня в дружину тылового народного ополчения».
Валя Москвина из г. Ялуторовска 25 июля 1941 года просила направить ее на фронт «взамен брата, работающего монтером». Ишимские женщины 29 июня 1941 года обещали:
«Так же как и наши мужья, если потребуется, станем с оружием в руках биться за Родину и никогда не отдадим фашизму завоеваний Великой социалистической революции».
В военкоматы приходили целыми семьями. 29 июня 1941 года Федор и Илья Антоненко, жители г. Ишима, написали одно на двоих заявление, где отметили:
«Наш младший брат призывается в ряды РККА, и мы просим райвоенкомат зачислить нас добровольцами и направить в действующую армию. Заверяем, что будем громить фашистскую гадину, как громили белобандитов в годы гражданской войны. Отдадим нашей Родине всю энергию».
Уходя на фронт, земляки давали обещания, как работники завода № 639 (Тюменский судостроительный завод) – Киселев, Шубин, Набоков и Новоселов:
«Мы идем на фронт с уверенностью, что разгромим гитлеровскую банду. Отдадим все силы, а если потребуется – жизнь. Уверены и в том, что вы будете крепить обороноспособность нашей страны в тылу. Совместными усилиями победим врага».
В трудную годину не остались в стороне и пожилые люди. Общее настроение людей золотого возраста выразил Афанасий Лузин, рабочий овчинно-шубного завода им. Кирова:
«Я участник гражданской войны, красногвардеец-партизан. В настоящее время инвалид третьей группы, персональный пенсионер. Считаю себя мобилизованным на трудовом фронте и призываю всех инвалидов города, кто способен работать, занять на производстве места товарищей, ушедших на фронт. В эти суровые дни Отечественной войны нельзя оставаться в стороне каким-то мирным обывателем. Мы должны работать не покладая рук для фронта, нашей любимой Красной армии, для победы над фашизмом».
Мальчишки собирались в стайки, обсуждали ситуацию. Из воспоминаний тюменца Василия Мансинева, труженика тыла: «Мы вначале воспринимали войну чем-то напоминающим детские игры в войну». Его дополняют воспоминания Гени Сергеева из с. Исетского:
«С нетерпением ожидали сообщений, что агрессор получил должный отпор и Красная армия громит врага на его территории. Отношение к войне резко изменилось через несколько дней, когда стали поступать сообщения с фронтов».
Не менее трагичны и его более поздние воспоминания:
«Отца почти не помню, наверное, он погиб. А вот мама в памяти всегда. Помню, как летом сорок первого всех ребят нашего детсада и нас с братиком Витей усадили в вагоны и повезли. Мама, провожая, плакала и твердила: «Потерпите, это ненадолго». Нас усадили в сани и на лошадях повезли к железной дороге. По пути опять бомбежки, слезы. Я Витьку к себе крепче прижимал. И только: «Мама, мамочка!» Сказали нам, что везут в Сибирь. Из Тюмени доставили в Ембаево. По-доброму нас встретили! Это тепло до сих пор помню».
Война будет долгой
События первых дней войны полны слез и горя, но они памятны нашим землякам.
Из воспоминаний Алексея Турнова из села Ершово Ишимского района:
«В сорок первом отца на фронт забрали. Мать ему в дорогу две буханки хлеба испекла. Не успел я передать: десять метров до машины не добежал. Помню, плакал, расстраивался сильно... В 42-м похоронку получили».
Елизавета Новоселова в канун войны окончила Ялуторовскую среднюю школу и собиралась на выпускной вечер, который состоялся 21 июня.
«Все были нарядными. Много смеялись, шутили и мечтали. Я с подругой представляла, как через пару дней поедем в Москву. Да только этим мечтам не суждено было сбыться. Утром следующего дня с девчонками пошли на Тобол, место красивое, дубки растут, всем здесь нравилось бывать. Радовались новеньким аттестатам, летнему погожему деньку, пока к нам не подошла взволнованная женщина и велела бежать на стадион. Здесь Адаменко, директор леспромхоза, сообщил о войне».
Тюменец Георгий Бабкин, участник Великой Отечественной, войну встретил в далеком Минске. Это была награда родителей за хорошую учебу.
«22 июня мы собирались отдохнуть за городом. С вечера уложили продукты, удочки. И вдруг… война. Дядя, работник горкома, сразу же уехал на работу, а я сел у приемника и стал ждать сообщения, что войска фашистов разгромлены. Вскоре пришел дядя и велел срочно ехать домой, на Урал. Просил его оставить меня, чтобы бить ненавистного врага. На что он сказал: «Война будет долгой, вероятно, нелегкой. Успеешь, навоюешься».
Из воспоминаний Валерия Коломенцева, г. Ялуторовск:
«Мне было 11 лет, когда началась война. Стояла жара, и мы, детвора, проводили время на реке или в лесу. Когда вернулись домой, насторожило: средняя сестра о чем-то шушукалась с подругами, и только слышу «война». Спрашиваю, что случилось, а в ответ – маленький еще все знать. Когда все же узнал, стало так страшно, что летний жаркий день показался не таким уж радостным».
4 июня 1941 года. Политбюро ЦК ВКП(б) постановило увеличить численность Красной армии.
6 июня. Сталину сообщили о сосредоточении на западной границе СССР около четырех миллионов немецких и румынских солдат и завершении всех подготовительных мероприятий к середине июня.
16 июня. От двух разведгрупп в Берлине поступило сообщение о том, что «удар можно ожидать в любое время».
18 июня. Военные округа получили указания о выделении фронтовых управлений и выходе их 22–23 июня на командные пункты, маскировке аэродромов и частей. Флот и флотилии привести в оперативную готовность.
К утру 22 июня группировка советских войск была следующая. Войска Ленинградского военного округа находились в местах постоянной дислокации. Для усиления кандалакшского направления по железной дороге перевозилась одна танковая дивизия, одна стрелковая дивизия перебрасывалась на территорию Прибалтийского особого военного округа. Три дивизии 8-й армии заняли районы согласно плану прикрытия, а остальные были рассредоточены на различном удалении от границы.
Всего припограничные военные округа насчитывали 170 дивизий, 2 отдельные стрелковые и 12 воздушно-десантных бригад. Кроме того, здесь же дислоцировалось 7 дивизий, 2 бригады, 11 оперативных полков внутренних войск и 49 пограничных отрядов. На удалении 10–50 км стоял первый эшелон прикрытия, 50–100 км – второй, 100–400 км – третий.
Противник имел превосходство в 1,3 раза в живой силе, равное соотношение по орудиям и минометам, но уступал советским войскам в 2,1 раза по боевым самолетам и в 2,7 раза по танкам. Кроме того, немецкие части, в отличие от войск Красной армии, были полностью укомплектованы и развернуты, оснащены транспортом и находились в состоянии полной боевой готовности.
В 4 часа 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война.
А завтра была война
В этот же день войну СССР объявили Италия и Румыния. Через день против советского государства в военные действия вступила Словакия, а 27 июня – Венгрия. Чуть более чем за три месяца противник захватил Прибалтику, Белоруссию, почти всю Украину, блокировал Ленинград, взял Смоленск, Брянск, вплотную подошел к Воронежу и создал реальную угрозу захвата Москвы.
Однако продвижение противника не означало, что сопротивление советских войск было сломлено. Наиболее ярким примером решительного отпора фашистским войскам в припограничных районах СССР служит месячная оборона Брестской крепости, десятидневная оборона Лиепаи (Либавы), пятидневная ожесточенная борьба в Рава-Русском укрепительном районе, шестидневные бои за Перемышль.
«Наше дело правое»
О начале войны жители Тюменской области, ранее в границах Омской области, узнали в полдень, когда по радио выступил заместитель председателя СНК СССР и нарком иностранных дел Молотов. Повсеместно люди собирались на стихийные митинги.
Из резолюции митинга трудящихся г. Тюмени, посвященного правительственному сообщению о нападении фашистской Германии на Советский Союз от 22 июня 1941 года:
«Приветствуя и одобряя действия нашего правительства, мы, трудящиеся города, собравшиеся на митинг, единодушно заявляем, что готовы все как один грудью встать за защиту рубежей нашей великой Родины. Призываем всех горожан сохранять полное спокойствие и ответить на удар фашистских поджигателей двойным, тройным увеличением производительности труда, укреплением трудовой дисциплины, сплотиться. Уверены, что вместе со всей страной выдержим экзамен в этой решительной схватке с обнаглевшим фашизмом».
В городских и районных военкоматах люди томились в ожидании распоряжения на проведение мобилизации. О масштабах трагедии здесь, в глубоком тылу, вряд ли кто догадывался… Многим тогда этот день показался вечностью.
«Прошу зачислить в ряды Красной армии...»
В создавшейся чрезвычайно сложной обстановке началась всеобщая мобилизация. Уже в первой половине дня 23 июня в райвоенкоматы и райкомы партии поступили сотни заявлений о зачислении добровольцами в Красную армию.
Колхозник Гагарин из села Исетского в своем заявлении отметил, что «не было и не будет того, чтобы враг был на нашей территории. Готов встать в ряды бойцов Красной армии и не пожалею жизни за нашу Родину, честь и свободу». Помимо устных обращений поступало много письменных, где писали, как участник боев с японскими самураями в районе Халхин-Гола Козлов из Тобольска:
«Иду добровольцем на фронт. Не щадя жизни буду бороться с фашизмом».
Те же, кто по брони оставался в глубоком тылу, продолжали осаждать военкоматы, среди них был и А.Г. Ревнивых, директор Салехардской ветеринарной опытной станции. Из заявления от 11 июля 1941 года, г. Салехард:
«Я готов сменить микроскоп на винтовку и принять участие в уничтожении кровожадных выродков рода человеческого – фашистов. Прошу городской совет депутатов трудящихся зачислить меня в дружину тылового народного ополчения».
Валя Москвина из г. Ялуторовска 25 июля 1941 года просила направить ее на фронт «взамен брата, работающего монтером». Ишимские женщины 29 июня 1941 года обещали:
«Так же как и наши мужья, если потребуется, станем с оружием в руках биться за Родину и никогда не отдадим фашизму завоеваний Великой социалистической революции».
В военкоматы приходили целыми семьями. 29 июня 1941 года Федор и Илья Антоненко, жители г. Ишима, написали одно на двоих заявление, где отметили:
«Наш младший брат призывается в ряды РККА, и мы просим райвоенкомат зачислить нас добровольцами и направить в действующую армию. Заверяем, что будем громить фашистскую гадину, как громили белобандитов в годы гражданской войны. Отдадим нашей Родине всю энергию».
Уходя на фронт, земляки давали обещания, как работники завода № 639 (Тюменский судостроительный завод) – Киселев, Шубин, Набоков и Новоселов:
«Мы идем на фронт с уверенностью, что разгромим гитлеровскую банду. Отдадим все силы, а если потребуется – жизнь. Уверены и в том, что вы будете крепить обороноспособность нашей страны в тылу. Совместными усилиями победим врага».
В трудную годину не остались в стороне и пожилые люди. Общее настроение людей золотого возраста выразил Афанасий Лузин, рабочий овчинно-шубного завода им. Кирова:
«Я участник гражданской войны, красногвардеец-партизан. В настоящее время инвалид третьей группы, персональный пенсионер. Считаю себя мобилизованным на трудовом фронте и призываю всех инвалидов города, кто способен работать, занять на производстве места товарищей, ушедших на фронт. В эти суровые дни Отечественной войны нельзя оставаться в стороне каким-то мирным обывателем. Мы должны работать не покладая рук для фронта, нашей любимой Красной армии, для победы над фашизмом».
Мальчишки собирались в стайки, обсуждали ситуацию. Из воспоминаний тюменца Василия Мансинева, труженика тыла: «Мы вначале воспринимали войну чем-то напоминающим детские игры в войну». Его дополняют воспоминания Гени Сергеева из с. Исетского:
«С нетерпением ожидали сообщений, что агрессор получил должный отпор и Красная армия громит врага на его территории. Отношение к войне резко изменилось через несколько дней, когда стали поступать сообщения с фронтов».
Не менее трагичны и его более поздние воспоминания:
«Отца почти не помню, наверное, он погиб. А вот мама в памяти всегда. Помню, как летом сорок первого всех ребят нашего детсада и нас с братиком Витей усадили в вагоны и повезли. Мама, провожая, плакала и твердила: «Потерпите, это ненадолго». Нас усадили в сани и на лошадях повезли к железной дороге. По пути опять бомбежки, слезы. Я Витьку к себе крепче прижимал. И только: «Мама, мамочка!» Сказали нам, что везут в Сибирь. Из Тюмени доставили в Ембаево. По-доброму нас встретили! Это тепло до сих пор помню».
Война будет долгой
События первых дней войны полны слез и горя, но они памятны нашим землякам.
Из воспоминаний Алексея Турнова из села Ершово Ишимского района:
«В сорок первом отца на фронт забрали. Мать ему в дорогу две буханки хлеба испекла. Не успел я передать: десять метров до машины не добежал. Помню, плакал, расстраивался сильно... В 42-м похоронку получили».
Елизавета Новоселова в канун войны окончила Ялуторовскую среднюю школу и собиралась на выпускной вечер, который состоялся 21 июня.
«Все были нарядными. Много смеялись, шутили и мечтали. Я с подругой представляла, как через пару дней поедем в Москву. Да только этим мечтам не суждено было сбыться. Утром следующего дня с девчонками пошли на Тобол, место красивое, дубки растут, всем здесь нравилось бывать. Радовались новеньким аттестатам, летнему погожему деньку, пока к нам не подошла взволнованная женщина и велела бежать на стадион. Здесь Адаменко, директор леспромхоза, сообщил о войне».
Тюменец Георгий Бабкин, участник Великой Отечественной, войну встретил в далеком Минске. Это была награда родителей за хорошую учебу.
«22 июня мы собирались отдохнуть за городом. С вечера уложили продукты, удочки. И вдруг… война. Дядя, работник горкома, сразу же уехал на работу, а я сел у приемника и стал ждать сообщения, что войска фашистов разгромлены. Вскоре пришел дядя и велел срочно ехать домой, на Урал. Просил его оставить меня, чтобы бить ненавистного врага. На что он сказал: «Война будет долгой, вероятно, нелегкой. Успеешь, навоюешься».
Из воспоминаний Валерия Коломенцева, г. Ялуторовск:
«Мне было 11 лет, когда началась война. Стояла жара, и мы, детвора, проводили время на реке или в лесу. Когда вернулись домой, насторожило: средняя сестра о чем-то шушукалась с подругами, и только слышу «война». Спрашиваю, что случилось, а в ответ – маленький еще все знать. Когда все же узнал, стало так страшно, что летний жаркий день показался не таким уж радостным».