Герой нашего времени
История о том, как человек находит свое место в мире
досье
Павел БЕЛЯВСКИЙ,
депутат Тюменской областной Думы
■ Родился в Тюмени.
■ Окончил ТюмГУ по специальности «Психология».
■ Член правления Тюменской областной молодежной общественной организации «Десант памяти», комиссар Тюменской городской детской общественной организации «Республика неугомонных».
■ Координатор регионального партийного проекта «Молодежная лидерская программа».
■ Член Общественной палаты Российской Федерации.
■ Заместитель председателя комитета по социальной политике Тюменской облдумы, член постоянной думской комиссии по вопросам депутатской этики и регламентным процедурам.
■ За личное участие в поиске защитников Родины, погибших в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов, награжден нагрудным знаком Министерства обороны РФ «За активный поиск», а также многочисленными знаками общественного признания за работу с молодежью.
■ Женат, двое детей.
Мои ровесники – люди необычной судьбы. Мы родились в Советском Союзе, торжественно были приняты в октябрята, а некоторые даже успели походить пионерами в алых галстуках, в общем, жили-не тужили по понятному расписанию, а потом в одночасье оказались на перепутье: позади – СССР, а впереди – неясные контуры новой страны. Если не все взрослые оправились от исторического шока, то что говорить о подростках?.. Многие потерялись. Но многие нашли силы для роста на свежих «грядках». Повезло тому, кто определил для себя ориентиры не в качестве государственных лозунгов, а в виде живых людей, обычных «путеводных звезд». Депутат Тюменской облдумы Павел Белявский рассмотрел их в самом ближайшем окружении…
– Детство, отрочество, юность… Где родился, а где пригодился Паша Белявский?
– Родился в Тюмени, с медалью окончил 49-ю гимназию, с красным дипломом – Тюменский госуниверситет – на психолога учился. Остался в городе. Выходит, пригодился.
– В каком районе рос?
– В частном секторе Червишевского тракта.
Я и сейчас уверен, что именно свой дом дает человеку больше самостоятельности. Почему в благоустроенных многоэтажках часто грязные подъезды и захламленные дворовые территории? Потому что у людей, которые там живут, зона ответственности ограничена дверью собственной квартиры. У частников в этом плане просто: я тут живу, значит, сам за собой убираю – так принято и точка. Даже бабушки находят по банке краски, чтобы обновить забор, ворота. Можно жить не на широкую ногу, но аккуратно. Можно включить креатив и придумать что-то такое, чтоб получилось лучше и интереснее, чем у соседей, особенно в начале садово-огородного сезона, когда сошел снег и захотелось праздника.
– В общем, Белявского формировала частная среда?
– Да. Причем когда я рос, там не было ни водопровода, ни газа, и все развлечения с дровами и колонкой познавал на себе – это тоже дисциплинировало! Теперь трудовое воспитание собственных детей требует усилий: нужно специально придумывать задания, а тогда это было связано с естественным бытом – наступал новый день и начинались заботы.
– Садик?
– ...Особого значения в жизни не сыграл. Посещал его уже перед самой школой, чтобы привыкнуть к другим ребятам. Маленьким дважды переболел менингитом. Родителям сказали, что последствия болезни можно скорректировать, если оставить ребенка на домашнем воспитании. Мама отказалась от карьеры и засела со мной… Помогала бабушка. Все детство находился в обществе двух взрослых самодостаточных людей. Растили по принципу: делай, как я. Они чем-то занимались, и меня подключали.
– Детские мечты о чем?
– Однажды мы с другом открыли для себя юношескую библиотеку рядом с магазином «Светлана». Поразили произведения Кира Булычева про Алису Селезневу – началось увлечение фантастикой, журналами «Юный техник», «Техника молодежи». Появилась мечта стать капитаном космической экспедиции, путешествовать во времени, что-то открывать… А когда стало ясно, что к дальним звездам в ближайшее время не полечу, мечта трансформировалась.
– Кумиры в том случае какие были?
– Для меня большим авторитетом всегда были и остаются родители. У мамы большой педагогический талант, она показала множество примеров благородного поведения. Между нами никогда не было вертикали «взрослый – ребенок». Только отношения на равных. До сих пор в трудных ситуациях, когда стресс-усталость и хочется с кем-нибудь поругаться, всегда думаю, как на моем месте поступила бы мама.
Девяностые годы достаточно лихо прошлись по нашей округе: появились алкоголь и наркотики, сломали много славных ребят, но все это зло прошло мимо нашего дома именно благодаря тому, что была тесная связь с родителями.
– А кто главнее: мама или папа?
– С возрастом гораздо больше стал понимать отца, но до университета на первом месте для меня стояла мама. Сейчас я знаю: у каждого родителя своя миссия – чтобы один мог воспитывать, не отвлекаясь, другой должен работать за двоих.
– Как учился, что больше всего любил в школе?
– Если первые авторитеты были дома, то вторых я нашел в школе. Очень повезло с учителем в начальных классах! Мне от отца достался громкий голос – все время бегал-орал. Но не помню, чтобы первая учительница Любовь Васильевна даже в сложных ситуациях повысила свой голос. Это добрый, порядочный педагог, который дал самый главный импульс: привил любовь к учебе, несмотря на мою особенность – ко мне плохо «прилипала» грамотность по русскому языку… В общем, из «началки» я вышел с большой мотивацией на познание, с любовью к чтению, наукам.
Когда перешел в седьмой класс, 49-я школа получила статус гимназии, и тогда советская практика соединилась с личными, порой очень смелыми экспериментами учителей. Предметники стали нашими друзьями – демократичными, высококультурными. Наш биолог Зинаида Алексеевна создала команду, в которой как минимум был один победитель городской олимпиады. Я тоже в ней состоял – выигрывал, если не ошибаюсь, раза два.
Третьим драйвером стал Дворец пионеров: я попал в «Республику неугомонных» к Артуру Ольховскому. Это был мир в миниатюре, где ребята со всей Тюмени отрабатывали навыки, которые не получишь за школьной партой: учились делать проекты, работать в команде, жить среди людей. Мы ухаживали за мемориалом «Прощание», ездили в Долину смерти, создавали здоровую социальную среду для школьников…
В девятом классе меня позвали комиссаром в педагогический отряд. Потом руководил оргкомитетами городских мероприятий. Опыт, полученный тогда в работе с людьми, до сих пор выручает при продвижении молодежных проектов.
– Почему в универе выбор пал на психологию, а не на педагогику?
– Педагогика – это практика, близкая к искусству. А психология – наука, которая дает знание, позволяющее педагогу быть профессионалом. По моему мнению, именно психология дает больший коридор возможностей, ведь человек – ключ к любому процессу! Мне хотелось понять суть механизмов… Хотелось учиться на новом факультете высшей педагогической школы, открытом Юрием Павловичем Строковым, еще одним авторитетом (ВПШ он рассматривал как главный этап появления в Тюмени чистой психологической науки). На специальность «Психология» попал по конкурсу зачеток…
– Чем только не занимался в жизни, но что же самое главное?
– На самом деле мест не очень много, и везде, за исключением мимолетной истории с телевидением, работал подолгу. Пять лет – педагог-организатор в «Пионере», затем телевидение, деятельность в органах по молодежной политике, руководство информационно-аналитическим центром, работа в группе компаний «АВТОГРАД», областная Дума… Это все одна орбита, по которой я плавно передвигаюсь от одного проекта к другому.
– Зачем политика?
– После университета работал в органах по молодежной политике. Через какое-то время уперся в потолок: идей было много, но не всегда получалось убедить коллег реализовать именно мои. Так везде: есть те, кто предлагает, и те, кто принимает решения. Политика – способ попасть в число тех, кто как раз принимает решения. Главное, чему научился за эти годы, – создавать развивающую среду, способную вовлекать и вдохновлять людей. Это мощный инструмент изменения общества. Хочу применить такой опыт за пределами молодежной политики.
Читайте больше:
