Анатолий ОМЕЛЬЧУК: Сибирский романтик

Анатолий ОМЕЛЬЧУК: Сибирский романтик. Анатолий Омельчук. Спокоен, нетороплив и могуч, как река, его поившая, как Сибирь, его вскормившая. С молоком матери впитавший необъятное сибирское пространство, он научился мыслить космическими, вечными величинами, за суровым покровом – видеть красоту и величие, нежность и добродушный юмор, хрупкость и основательность. Он безоглядно влюблен в Сибирь – неиссякаемый и чистый родник его творчества, и служит ей как верный рыцарь и трубадур..

За плечами у Анатолия Омельчука – тысячи километров дорог, многие из них пройдены пешком, в памяти – тысячи встреч и судеб, необъятные земные просторы, путешествия в глубь веков и открытия... Его творчество – это песнь родной земле в прозе, поэзии, киноповестях, документальных исследованиях. Художник слова, писатель по призванию, летописец по сути, он поет Сибирь в достойных ее эпических масштабах, как мудрый скульптор, отсекая лишнее и принося ей  в дар Слово, тайны которого знает. Его знаменитые парадоксы удивляют, заставляют остановиться, заглянуть в космическую бездну слова.

Книги писателя, публициста, краеведа и директора ГТРК «Регион-Тюмень» Анатолия Омельчука можно найти в библиотеках, он щедро дарит их на презентациях и встречах. Предлагаем читателям интервью, в котором сделана попытка приоткрыть завесу творчества нашего земляка и современника по человечеству.

– Анатолий Константинович, какое из детских воспоминаний вам особенно дорого?

– В памяти храню рассказ моей мамы, она любила его повторять. Я – единственный сын, третий ребенок в семье. Считается, что если в семье две девки, то чаще всего следующий тоже будет девкой. Мать рассказывала, что больница в деревне (так называли рабочий поселок Могочино в Томской области) была далеко, на окраине, и когда она рожала дочерей, то сама приносила их домой. Но когда родился сын, то есть я, отец пришел в больницу. Принес с собой овчинный полушубок (мы жили бедно, не знаю, где занял его), укутал меня в полушубок и всю дорогу нес на вытянутых руках. Мать улыбалась: отец был несказанно горд, и она гордилась, что не подвела.

Потом родилась еще одна сестренка, и отец ее очень любил, но единственный сын  в достаточно большой семье, наследник, продолжатель рода, занимал в его сердце особое место. Мне отцовская гордость понятна и льстит: знаю, что такое сын  в семье. Но дело, конечно, не только в гордости, а в ответственности за надежды, которые возлагаются на тебя. Три километра в ветреном феврале, по пронзительно белым снегам о многом говорят.

– В одном из интервью вы назвали себя любовно писателем слов. Что вы вкладываете в слово «любовь»?

– Слово содержит в себе необъятные глубины. Проникнуть в них – задача писателя. Мой отец, не знавший украинского языка, говорил маме «кохаю». В этом слове есть божественное придыхание. Человек может проявить в себе Бога только в состоянии любви. А если это произошло, временами он может быть совершенным, как Бог. У меня есть традиция – в первый день нового года обязательно сесть за письменный стол. В этот раз написал короткий рассказ всего из одного слова для себя (изобрел такой жанр). Называется он «Глагол и существительное». На мой взгляд, здесь кроется бездна воспоминаний для каждого человека или сегодняшней реальности. Скорее, это не рассказ, а роман.

– Ваше любимое место на планете Земля и почему?

– Регулярно езжу на могилку к родителям в Могочино, на заливной стороне реки Оби, но вода до кладбища не доходит. Для меня всегда большое внутреннее удовлетворение побыть там, пообщаться. Люблю деревянный дом, который построил с помощью сына. Посадил на участке тайгу и нечаянно сделал открытие, что  у меня не только 15 соток с домом, тайгой и огородиком для хозяйки, но  и 15 соток космоса и звезд, и гораздо больше – все, что входит в поле зрения. Конечно, пространство не приватизирую, но это мой участок космоса. Люблю дарить близким людям звезды. Например, в созвездии Северной Короны у меня есть звезда по имени «Мама» – она официально занесена во все каталоги, есть звезда «Галина» и некоторые другие.

– Вы объездили весь мир, но несомненно, что Сибирь – колыбель и истоки вашего творчества. Что или кто  в Сибири вдохновляет вас?

– Наверное, слукавлю, если скажу: да, многое, но мужчинам не пристало распускать сопли-слезы. Изумляет природа, думаю, что основные выразительные места Сибири посмотрел. Незабываемо одно из последних путешествий в центр Российской державы на озеро Виви, на плато Путорана. Вдохновляет память, вдохновляют родные, близкие. Честно скажу, с годами приходит осознание, что  я вечный должник отца и матери, родной земли.

– Диапазон ваших творческих путешествий во времени впечатляет. По вашим произведениям можно изучать историю Сибири.

– Работать с бумагами, архивными документами, рукописями доводится, но не только. Например, во время путешествия по реке Лене в Якутске встретился с одним сумасшедшим археологом Юрием Мочановым. Достойный ученый! На левом берегу Лены он вел раскопки Диринг-Юраха и нашел удивительные свидетельства. Их можно трактовать таким образом, что приблизительно два миллиона лет назад в этих сибирских местах мог обитать первобытийный, первозданный человек.

Мне удалось подговорить команду грузового лихтера, притормозили у Диринг-Юраха, нашли место раскопок, где, вероятно, жили разумные существа. Стоял октябрь, выпал первый снежок, Лена перед ледоставом... И вдруг… становишься богаче на два миллиона лет. Незабываемо! Каждому желаю испытать это. Вот живешь свою короткую жизнь, но однажды в тебя входит время и пространство... Уверен, только Сибирь совершает такое чудо!

Или Денисова пещера, где ведутся раскопки, в предгорьях Большого Алтая. Они доказывают, что Сибирь была обитаема минимум 80 тысяч лет назад или 300–800 тысяч лет назад и здесь могло развиваться «параллельное человечество» (термин не мой). Меня, сибиряка, эта мысль греет и утешает. Поэтому лучше архивных бумаг самому заглянуть во время и пространство, услышать шум эпох. Это обогащает, такой бесплатный капитал каждый может себе позволить. О Денисовой пещере рассказывает фильм, который сделали вместе с Эдуардом Улыбиным, он называется «Имя для принцессы, или Сибирь – колыбель человечества» в серии «Сибирь – сон Бога».

– Замечательно, что при обилии встреч и событий вы не потеряли способность удивляться. Не ошибусь, если скажу, что знаете Сибирь как свои пять пальцев. Что такое сибирский характер с вашей точки зрения?

– Мой дед ушел из Белоруссии от малоземелья. В 1925 году еще продолжалась Столыпинская реформа, и люди шли за землей в Сибирь. Дед – пришлый сибиряк, но ведь он приобрел не только надел земли, он почувствовал в себе пространство. У меня есть чешский друг Мирек Штетина – в социалистические времена он ездил по всему земному шару, потом по горячим точкам, сейчас в чешском парламенте большой человек. «Моя душа, – говорил он, – это мое крохотное государство, у которого даже выхода в море нет, а душа рвется на простор». А у сибиряка есть простор, пространство, вся Сибирь твоя! У меня Сибирь включает в себя Тихий океан, Аляску, Ледовитый океан, Байкал – сибирский океан... Все твоя душа вместит. Тем  и отличается сибирский характер, например, от чешского. Так что свойства сибиряка – от простора его души, которая весит всего-то 21 грамм, но не имеет границ.

– Маститый писатель, краевед, журналист, наш «современник по человечеству» Анатолий Омельчук не разочаровался в человечестве?

– Скорее человечество может разочароваться в отдельной личности. Люблю своих современников – и плохих, и хороших, замечательных и не реализовавшихся. Человек – существо несовершенное, все человечество таково. Его поступки говорят, что оно не очень разумно. Чем сейчас занимается человечество? Воюет, портит себе кровь, плохо заботится о будущем потомков. Что каждый из нас оставит им? Надежный мир, где можно себя реализовать, или мир воюющий? Ведь у человека не остается времени для  счастья, он родился быть счастливым, а не коллекционировать несовершенства. Но разочарований нет. Убежден, что ослепление перед женщиной или непонимание каких-то процессов более продуктивно, чем трезвый убогий взгляд на проблемы человечества.

– Какие открытия, сопоставимые с вечными истинами, вы сделали лично для себя?

– Возможно, они покажутся критикам банальными, но это мои открытия. Многим они известны, но такие открытия-прозрения делаешь для себя в разные периоды жизни. Слишком запоздало я понял роль отца и матери в своей жизни.

– Анатолий Константинович, у вас большая биография, огромный список званий и наград. Недавно получили Международную литературную премию «Югра» в номинации «Краеведение» за блистательный вклад в сибирскую литературу. Какая из наград особенно дорога?

– Недавно позвонил президент благотворительного фонда «Возрождение Тобольска» Аркадий Елфимов и сообщил, что жюри присудило мне премию имени Федора Конюхова. Честно скажу, рад. Наверное, я больше других современников объездил планету Сибирь. Да, таких испытаний и искушений, как Федор Конюхов себе организует, не претерпел, но  и наши путешествия были не из легких. Пример? Перевал в Саянах, называемый Сотка, отделяющий Тыву от Хакасии. Едем хорошим днем золотого бабьего лета и на перевале попадаем в снеговую тучу. Бежать назад или стремиться вперед? Нас буквально сносило, но мы должны были записать стендап (когда журналист работает в кадре). И мы сделали это.

– Анатолий Константинович, благодарим за интервью и желаем вам дальнейших успехов, новых фильмов и книг, воспевающих Сибирь!