Размер шрифта+
Цветовая схемаAAA

Типичные преступления в Тюмени в 1895–1896 годах

Как следует из материалов Тюменского окружного суда, документы которого за 1895 и 1896 годы сохранились в областном государственном архиве, более 90 процентов всех преступлений, совершаемых в городе, составляли правонарушения, связанные... с оскорблениями личности.

Слушать новость
Типичные преступления в Тюмени в 1895–1896 годах. Как следует из материалов Тюменского окружного суда, документы которого за 1895 и 1896 годы сохранились в областном государственном архиве, более 90 процентов всех преступлений, совершаемых в городе, составляли правонарушения, связанные... с оскорблениями личности..

В те годы в нашем небольшом городе, насчитывавшем около 30 тысяч жителей, нравственность, культура (в том числе общения), несмотря на то что многие взрослые жители были неграмотными, а число лиц  с высшим образованием исчислялось единицами, были намного выше, чем сейчас.

За оскорбление по современному Уголовному кодексу полагается наказание. Но вы практически никогда не услышите, чтобы кого-то наказали за это. Богатые тюменцы конца XIX века, если оскорбляли кого-то из своих работников, то признавали это  в суде и получали реальные наказания.

Почему они это делали – понятно. Ведь в городе жили поголовно глубоко верующие православные христиане. И они не могли в суде по своей вере – не внешней, когда ходят в церковь, молятся, но выйдя из нее, грешат, а внутренней, когда действительно верят в Бога, – лжесвидетельствовать.

Кроме того, зажиточные тюменцы безропотно признавали свою неправоту при таких оскорблениях еще  и потому, что были просто людьми. Они были намного богаче своих работников, жили в намного лучших условиях, чем они, но признавали равные человеческие права за низами общества. Приведем наиболее характерные виды оскорблений, за которые были наказаны тюменцы в конце ХIХ века, приводя выдержки из приговоров суда (орфография и пунктуации оригиналов сохранены).

ВСТРЕТИЛИСЬ РАЗ КРЕСТЬЯНИН И МЕЩАНИН

«Тюменский окружной суд на публичном заседании установил: городовой крестьянин города Тобольска Исай Монич Господарь 8 марта 1895 года обратился с прошением к товарищу прокурора второго участка Тюменского округа о привлечении к уголовной ответственности мещанина Григория Ильина Текутьева (родственника одного из дореволюционных градоначальников Тюмени, одного из богатейших жителей города. – Прим. авт.) за то, что он пришел в квартиру священника Александра Гладкого, занимаемую в доме матери Текутьева и у которого Господарь служил подмастерьем по переплетному мастерству, стал наносить ему побои и разбил стекло в рамах… При производстве следствия Господарь и Текутьев заявили, что они уже примирились между собой и просили дело это прекратить.

Суд установил:

Текутьева признать виновным в нарушении общественной тишины и назначить наказание – арест при полиции на три дня».

КУПЕЦ И ВДОВИЦА

«Тюменский купец Зайдман в июне месяце 1895 года привез из Киева в Тюмень вдовицу Секлетинию Пласкину, поместив ее  у себя в качестве экономки. Зайдман одарил Пласкину различными вещами, а в сентябре месяце, отказав ей  в службе, некоторые из вещей, подаренных Пласкиной, против воли последней, удержал. По жалобе Пласкиной Зайдман привлечен по обвинению в самоуправстве.

Пласкина просила взыскать с Зайдмана 200 рублей и удержанные вещи, а далее изменила свои требования до 500 рублей.

Суд приговорил:

тюменского купца Павла Сергеевича Зайдмана, 68 лет, признать виновным в том, что  в сентябре месяце 1895 года в г. Тюмени самоуправно удержал в своей квартире вещи, составляющие полную собственность жившей у него в качестве экономки Секлетинии Пласкиной, на основании 12, 1, 2 п. 14 ст. устава о наказании, подвергнуть аресту на три месяца. Пласкиной предоставить право изыскивать убытки гражданским порядком».

ДЕЛА УЛИЧНЫЕ

«Мещанская вдова Феона Тимофеева просит привлечь Меркушина к ответственности за нанесение ей оскорблений.

Пласкина просила взыскать с Зайдмана 200 рублей и удержанные вещи, а далее изменила свои требования до 500 рублей.

Суд приговорил:

тюменского мещанина Ивана Львова Меркушина, 36 лет, признавая виновным в том, что он 18 июня 1895 года в гор. Тюмени оскорбил Феону Тимофееву, назвав ее старой ведьмой и сплетницей, приговорил подвергнуть аресту при полиции на одну неделю.

Суд приговорил:

шадринского мещанина Василия Иванова Петрова, признавая виновным в оскорб-лении матерной бранью шадринского мещанина Василия Герасимова Булыгина 14 июня 1895 года на пристани пароходства Богословского горного округа в гор. Тюмени, подвергнуть аресту при полиции на семь дней».

«В ночь на 8 июля 1895 года крестьянин Бархатов и тюменские мещане (6 человек), будучи в нетрезвом состоянии, идя за рекой Тюменкой близ монастыря, громко пели песни и ругались, нарушая этим общественную тишину.

Суд приговорил:

виновных подвергнуть – четырех – аресту при полиции на четыре дня  и двоих – аресту на два дня».

«6 декабря 1895 года около 11 часов вечера Макарьин, Помаскин и Мошков в пьяном виде распевали песни на улицах гор. Тюмени, тогда караульный Абрамович попросил их не нарушать тишины и спокойствия и прекратить песни. Услышав замечание, все трое набросились на караульного и нанесли ему побои.

Суд приговорил:

всех троих виновных к аресту на десять дней каждого».

НА ЗАВОДЕ И В ВОЛОСТНОМ ПРАВЛЕНИИ

«Кругляшев приехал к Селянину (на завод, который принадлежал Селянину. – Прим. авт.) и сказал «Где я могу найти вас? Ни на заимке, ни дома, все вас нету». На это Селянин ответил: «Что я прячусь что ли от тебя?» и назвал при этом Кругляшева подлецом, сукиным сыном, пьяницей.

Селянин суду пояснил, что Кругляшев сам подал к тому повод, приехал на лесопильный завод пьяным в отсутствие Селянина и стал говорить людям, что хозяин Селянин прячется от него, Кругляшева, из-за должных денег.

Суд приговорил:

тюменского временного 2 гильдии купца из крестьян Екатеринбургского уезда Невьяновского завода Артемия Ильина Селянина, 31 год, раскольника, грамотного, виновного в том, что он обругал «подлецом и пьяницей» мещанина Виктора Кругляшева 6 июня 1896 года на лесопильном заводе… подвергнуть денежному взысканию в количестве трех рублей, а при несостоятельности аресту на один день».

«Червишевский волостной заседатель Егор Буторин заявил, что 11 июня, когда он, находясь в здании Червишевского волостного правления, как дежурный при исполнении служебных обязанностей, вышел в Червишевское сельское управление, в нижний этаж того же здания, с целью справиться, зачем собирается туда народ и вообще наблюсти за порядком во всем здании волостного правления, крестьянин деревни Червишевой Никифор Батурин нанес ему оскорбление словами: «ты наемщик и не должен быть внизу, твое дело вверху ящик караулить.

Суд приговорил:

Никифора Васильева Батурина… 11 июня сего года на сельском сходе села Червишево, когда волостной заседатель Егор Буторин, исполнявший служебные обязанности, призвал его  к порядку, обращался к последнему со словами: «ты наемщик и не имеешь права здесь находиться» и тем нанес ему словесную обиду, подвергнуть денежному взысканию в размере пяти рублей, а при несостоятельности к аресту при волостном правлении на один день».

Современные капиталисты буквально каждый день унижают и оскорбляют своих работников, подчиненных, и это является обычным и делом. Но пожаловаться на такого хама никому нельзя – себе будет дороже...

Документы, рассказывающие, как  в дореволюционное время относились тюменцы к сохранению собственного человеческого достоинства, просто поражают. Сейчас такого нет  и в помине, а хочется, чтобы было.

Также читайте на эту тему материал «За что судили тюменцев в XIX веке»

В те годы в нашем небольшом городе, насчитывавшем около 30 тысяч жителей, нравственность, культура (в том числе общения), несмотря на то что многие взрослые жители были неграмотными, а число лиц  с высшим образованием исчислялось единицами, были намного выше, чем сейчас.

За оскорбление по современному Уголовному кодексу полагается наказание. Но вы практически никогда не услышите, чтобы кого-то наказали за это. Богатые тюменцы конца XIX века, если оскорбляли кого-то из своих работников, то признавали это  в суде и получали реальные наказания.

Почему они это делали – понятно. Ведь в городе жили поголовно глубоко верующие православные христиане. И они не могли в суде по своей вере – не внешней, когда ходят в церковь, молятся, но выйдя из нее, грешат, а внутренней, когда действительно верят в Бога, – лжесвидетельствовать.

Кроме того, зажиточные тюменцы безропотно признавали свою неправоту при таких оскорблениях еще  и потому, что были просто людьми. Они были намного богаче своих работников, жили в намного лучших условиях, чем они, но признавали равные человеческие права за низами общества. Приведем наиболее характерные виды оскорблений, за которые были наказаны тюменцы в конце ХIХ века, приводя выдержки из приговоров суда (орфография и пунктуации оригиналов сохранены).

ВСТРЕТИЛИСЬ РАЗ КРЕСТЬЯНИН И МЕЩАНИН

«Тюменский окружной суд на публичном заседании установил: городовой крестьянин города Тобольска Исай Монич Господарь 8 марта 1895 года обратился с прошением к товарищу прокурора второго участка Тюменского округа о привлечении к уголовной ответственности мещанина Григория Ильина Текутьева (родственника одного из дореволюционных градоначальников Тюмени, одного из богатейших жителей города. – Прим. авт.) за то, что он пришел в квартиру священника Александра Гладкого, занимаемую в доме матери Текутьева и у которого Господарь служил подмастерьем по переплетному мастерству, стал наносить ему побои и разбил стекло в рамах… При производстве следствия Господарь и Текутьев заявили, что они уже примирились между собой и просили дело это прекратить.

Суд установил:

Текутьева признать виновным в нарушении общественной тишины и назначить наказание – арест при полиции на три дня».

КУПЕЦ И ВДОВИЦА

«Тюменский купец Зайдман в июне месяце 1895 года привез из Киева в Тюмень вдовицу Секлетинию Пласкину, поместив ее  у себя в качестве экономки. Зайдман одарил Пласкину различными вещами, а в сентябре месяце, отказав ей  в службе, некоторые из вещей, подаренных Пласкиной, против воли последней, удержал. По жалобе Пласкиной Зайдман привлечен по обвинению в самоуправстве.

Пласкина просила взыскать с Зайдмана 200 рублей и удержанные вещи, а далее изменила свои требования до 500 рублей.

Суд приговорил:

тюменского купца Павла Сергеевича Зайдмана, 68 лет, признать виновным в том, что  в сентябре месяце 1895 года в г. Тюмени самоуправно удержал в своей квартире вещи, составляющие полную собственность жившей у него в качестве экономки Секлетинии Пласкиной, на основании 12, 1, 2 п. 14 ст. устава о наказании, подвергнуть аресту на три месяца. Пласкиной предоставить право изыскивать убытки гражданским порядком».

ДЕЛА УЛИЧНЫЕ

«Мещанская вдова Феона Тимофеева просит привлечь Меркушина к ответственности за нанесение ей оскорблений.

Пласкина просила взыскать с Зайдмана 200 рублей и удержанные вещи, а далее изменила свои требования до 500 рублей.

Суд приговорил:

тюменского мещанина Ивана Львова Меркушина, 36 лет, признавая виновным в том, что он 18 июня 1895 года в гор. Тюмени оскорбил Феону Тимофееву, назвав ее старой ведьмой и сплетницей, приговорил подвергнуть аресту при полиции на одну неделю.

Суд приговорил:

шадринского мещанина Василия Иванова Петрова, признавая виновным в оскорб-лении матерной бранью шадринского мещанина Василия Герасимова Булыгина 14 июня 1895 года на пристани пароходства Богословского горного округа в гор. Тюмени, подвергнуть аресту при полиции на семь дней».

«В ночь на 8 июля 1895 года крестьянин Бархатов и тюменские мещане (6 человек), будучи в нетрезвом состоянии, идя за рекой Тюменкой близ монастыря, громко пели песни и ругались, нарушая этим общественную тишину.

Суд приговорил:

виновных подвергнуть – четырех – аресту при полиции на четыре дня  и двоих – аресту на два дня».

«6 декабря 1895 года около 11 часов вечера Макарьин, Помаскин и Мошков в пьяном виде распевали песни на улицах гор. Тюмени, тогда караульный Абрамович попросил их не нарушать тишины и спокойствия и прекратить песни. Услышав замечание, все трое набросились на караульного и нанесли ему побои.

Суд приговорил:

всех троих виновных к аресту на десять дней каждого».

НА ЗАВОДЕ И В ВОЛОСТНОМ ПРАВЛЕНИИ

«Кругляшев приехал к Селянину (на завод, который принадлежал Селянину. – Прим. авт.) и сказал «Где я могу найти вас? Ни на заимке, ни дома, все вас нету». На это Селянин ответил: «Что я прячусь что ли от тебя?» и назвал при этом Кругляшева подлецом, сукиным сыном, пьяницей.

Селянин суду пояснил, что Кругляшев сам подал к тому повод, приехал на лесопильный завод пьяным в отсутствие Селянина и стал говорить людям, что хозяин Селянин прячется от него, Кругляшева, из-за должных денег.

Суд приговорил:

тюменского временного 2 гильдии купца из крестьян Екатеринбургского уезда Невьяновского завода Артемия Ильина Селянина, 31 год, раскольника, грамотного, виновного в том, что он обругал «подлецом и пьяницей» мещанина Виктора Кругляшева 6 июня 1896 года на лесопильном заводе… подвергнуть денежному взысканию в количестве трех рублей, а при несостоятельности аресту на один день».

«Червишевский волостной заседатель Егор Буторин заявил, что 11 июня, когда он, находясь в здании Червишевского волостного правления, как дежурный при исполнении служебных обязанностей, вышел в Червишевское сельское управление, в нижний этаж того же здания, с целью справиться, зачем собирается туда народ и вообще наблюсти за порядком во всем здании волостного правления, крестьянин деревни Червишевой Никифор Батурин нанес ему оскорбление словами: «ты наемщик и не должен быть внизу, твое дело вверху ящик караулить.

Суд приговорил:

Никифора Васильева Батурина… 11 июня сего года на сельском сходе села Червишево, когда волостной заседатель Егор Буторин, исполнявший служебные обязанности, призвал его  к порядку, обращался к последнему со словами: «ты наемщик и не имеешь права здесь находиться» и тем нанес ему словесную обиду, подвергнуть денежному взысканию в размере пяти рублей, а при несостоятельности к аресту при волостном правлении на один день».

Современные капиталисты буквально каждый день унижают и оскорбляют своих работников, подчиненных, и это является обычным и делом. Но пожаловаться на такого хама никому нельзя – себе будет дороже...

Документы, рассказывающие, как  в дореволюционное время относились тюменцы к сохранению собственного человеческого достоинства, просто поражают. Сейчас такого нет  и в помине, а хочется, чтобы было.

Также читайте на эту тему материал «За что судили тюменцев в XIX веке»