Верные четвероногие бойцы

Верные четвероногие бойцы. Лошади, собаки и даже олени помогали советским бойцам ковать победу в Великой Отечественной войне.

В рассказах ветеранов о Великой Отечественной войне много интересных историй, связанных с животными. Ведь на фронт с первых же дней направляли лошадей, собак и даже… оленей. По данным военных историков, за время Великой Отечественной войны на полях сражений потерян не один миллион четвероногих бойцов. Их не награждали орденами, не присваивали геройских званий. Выжившим, впрочем, тоже. Однако пришло время воздать должное подвигу животных.
Войсковые лошади

22 июня 1941 года Президиум Верховного Совета СССР издает Указ о мобилизации в армию мужчин разных возрастов (с 1905 по 1918 г.р.). Мобилизация началась на следующий день. Призывники и добровольцы уходили на фронт с уверенностью: война будет недолгой и победной. Вслед за ними из народного хозяйства были изъяты лошади для укомплектования кавалерии Красной армии и тракторно-гужевых батальонов.

Лошадей, подлежащих мобилизации, надлежало отобрать заранее и поставить на подкормку с тем, чтобы при поступлении в воинские части они были хорошей упитанности. Молодежь направляли работать на  животноводческие фермы, чтобы выполнить задание ВКП(б) и отправить на фронт достойных войсковых лошадей.

В сохранившейся докладной записке от 19 июня 1943 года инструктор Тобольского окружкома А. Иванов докладывает секретарю окружкома ВЛКСМ Бабиковой: «В округе 68 комсомольцев стали конюхами. Они взяли шефство над 1 500 лошадьми. Не остались в стороне пионеры Вагайского района – они  шефствуют над 210 лошадьми, а также взяли под свое наблюдение 298 голов молодняка. Особенно хорошо с этой работой справляется молодежь колхоза «Свободный труд» Усальского сельского совета и многие другие».

Все тяготы сельскохозяйственных работ в тылу с людьми разделили оставшиеся нестроевые лошади и коровы. Ветеран труда Евдокия Константиновна Аникина рассказывала, что «тяжелая, изнурительная работа и скудный рацион быстро превратили лошадей и коров в доходяг. И когда они совсем выбивались из сил, она со слезами подходила и гладила головы, говорила ласковые слова. Умные животные понимали все и через не могу тянули нелегкую ношу. И так изо дня в день».

Не легче лошадям приходилось и на фронте. Немецкий генерал Гальдер в своем дневнике писал: «Мы постоянно сталкиваемся с конными соединениями. Они так маневренны, что применить против них мощь немецкой техники не представляется возможным. Сознание, что ни один командир не может быть спокоен за свои тылы, угнетающе действует на моральный дух войск». И действительно, хотя конь бежит со средней скоростью не более 20 км  в час и может преодолеть не более 100 км за сутки, он может пройти там, где не пройдет никакая техника, и сделает это незаметно.

Нижнетавдинцам Фаттаху Герфановичу Гайнутдинову и  Федору Алексеевичу Лебедеву довелось служить в кавалерийских войсках. Из дневника Фаттаха Герфановича Гайнутдинова, к сожалению, недавно ушедшего из жизни: «Лошадей на фронте использовали в качестве транспортного средства, а также в рейдах по тылам противника. Днем кавалерийские части отстаивались в лесах, а ночью по наводке партизан наносили удары по оккупантам, расположившимся в селах. При первых же выстрелах немцы выбегали из домов и, громко крича от ужаса: «Казаки, казаки!», попадали под наши шашки. Потом конники опять отходили и днем, когда их разыскивала немецкая авиация, до времени прятались в лесах!»

А воин-конник Федор Алексе-евич Лебедев, вспоминая четвероногих боевых друзей, рассказывал, что «снаряжение для лошади весило больше 2 пудов – 32 кг. Сзади седла две переметные сумки – слева для лошади целиком, ты не имеешь право ничего, кроме этого, там хранить, а правая – твоя. Для лошади везешь 4 кг овса, сзади фланелевую попону...»

Раненых лошадей никогда не бросали, после каждого боя подбирали и отправляли в ветеринарные лазареты, где были хирургические, терапевтические и инфекционные отделения.

Лидия Несторовна Сурина, почетный гражданин города Тюмени, вспоминает: «Достойное место в тыловом обеспечении войск занимала военно-ветеринарная служба. В одном из подразделений главным хирургом всю войну был мой муж Виктор Владимирович Левицкий. Виктор рассказывал, что  у хирургического стола ему часто приходилось стоять сутками. За сохранность каждой лошади отвечали, как говорится, головой. Можно было и под трибунал попасть».

На фронт с Верным

Конюх Афанасий Королев, инвалид по зрению из деревни Филиновой Борковского сельского поселения Тюменского района, был  в числе первых, кто записался на фронт, но получил отказ: на колхозных полях зрел урожай. После уборочной страды он снова отправился в военкомат. И вновь отказ: слабое зрение. Но он написал новое заявление, где добавил, по его мнению, очень важный аргумент: «Пойду бить врага с верным другом, колхозным конем по кличке Верный. Он станет моими глазами». Это по тем временам было важным аргументом. К началу войны лошадь оставалась важнейшим звеном обеспечения боеспособности войск.

Чтобы не обидеть сорокашестилетнего инвалида, военком сообщил, что такое разрешение может дать только председатель ГКО товарищ Сталин. По просьбе Афанасия председатель колхоза «Красный колос» отправил телеграмму в Москву. Ответа ждать пришлось недолго. «Отправку на фронт добровольца Королева вместе с колхозной лошадью одобряю. Председатель ГКО И. Сталин». Это строки телефонограммы, которая пришла в августе 1941 года. Именно она стала «повесткой на фронт».

31 августа 1941 года Афанасий Королев запряг в телегу колхозного коня и собрался в дальнюю дорогу. Колхоз выделил для его любимца шесть мешков овса и немного свежеубранного сена. Проститься с земляком и конем по кличке Верный при-шли все жители деревни. Вечером того же дня военный эшелон со станции Тюмень увез их на запад, где шли кровопролитные бои.

Конногвардеец Королев и его друг Верный вместе с  наступающей Красной армией прошагали до границы Советского Союза, а затем и  пол-Европы. В мае 1945 года пришла долгожданная Победа. Особым распоряжением военного командования для демобилизованного конногвардейца Афанасия Королева, его боевого коня Верного и… колхозной телеги было приказано выделить место в вагоне. Дополнительно для четвероногого фронтовика выдали продовольственный паек: несколько мешков овса и сена.

В родном колхозе фронтовиков – Афанасия Королева и коня Верного – встречали торжественно. Состоялся праздничный митинг, где бывший конногвардеец возвратил доверенное ему колхозное имущество – коня, телегу и конную упряжь.

«Арктические танки»

Малоизвестной страницей в истории Великой Отечественной войны являются северные олени. Хотя на Карельском фронте (Заполярье) их было немало и называли их не иначе как «арктические танки».

Подготовка к формированию оленно-транспортных эшелонов началась в  сентябре 1941 года. Всего планировалось для Карельского фронта поставить под ружье целую оленную армию в 10 000 ездовых оленей, 2 000 нарт и 1 400 ездовых. Вся эта масса оленеводов с ездовыми упряжками должна была организационно влиться в 12 лыжно-оленьих батальонов – ударную силу для разгрома врага в Заполярье в надвигающемся 1942 году.

Бойцы оленных батальонов со своими верными помощниками-животными совершали смелые рейды по тылам врага, участвовали в разведывательных и даже десантных операциях. Так, в апреле 1942-го впервые в мировой истории две сотни оленей в составе морского десанта были высажены на береговой плацдарм в глубоком тылу противника. И хотя этот плацдарм на мысе Пикшуев удержать не удалось, две недели непрерывных боев «арктические танки» оказывали поистине не-
оценимую помощь.

В архивных фондах сохранилось письмо бойца одного из оленеводческих отрядов – Савватия Ивановича Филиппова брату от 25 января 1943 года с Карельского фронта, где он  описывает один из эпизодов участия отряда в боевых действиях: «Меня из дорожно-комендантского батальона обратно перевели в оленеводческий отряд и 18 декабря, после перевода на оленеводство, пришлось ездить в тыл противника на 15 километров, где был бой. Дважды ездил на двух нартах и вывозил раненых на свою территорию, сделал 4 оборота и привез 16 раненых».

Оленьими упряжками с полей сражений эвакуировано более 10 тысяч раненых. Один из бойцов оленно-транспортного дивизиона рассказывал: «Много раненых на войне наши олени спасли. Раненый человек много крови теряет, тепло из него выходит. Стынет человек, погибает. А оленья шкура тепло очень хорошо держит. Завернешь раненого в шкуру, положишь на нарты и везешь. Доставишь в госпиталь – человек теплый, живой».

Первый в России памятник оленно-транспортным батальонам был установлен 23 февраля 2012 года в Нарьян-Маре. Кроме того, власти Архангельской области учредили День памяти оленно-транспортных батальонов 1941–1945 годов, который отмечается ежегодно 20 ноября. В 2005 году в Салехарде на берегу реки Шайтанки установили памятник северному оленю.

Усатые и хвостатые

Нельзя при разговоре о войне не упомянуть и о братьях наших меньших – собаках. На  воинскую службу принимались немецкие, кавказские, среднеазиатские, южнорусские овчарки, лайки всех разновидностей, гончие, метисы этих пород и беспородные собаки, обладающие указанными выше качествами. В личном деле не одной сотни собак записано: «Пес по кличке... призван на службу из Тюменской области (до августа 1944 года Омской области)».

– У нас был Шарик – большая собака светло-коричневого окраса с рыжим отливом, – вспоминает Николай Суханов из деревни Садовщиковой Голышмановского района. – В 1942 или  в 43-м пса забрали на фронт. Мы  с сестрой поплакали, жаль было расставаться. А мать радовалась: кормить-то собаку тоже надо было. Не только из нашего двора уводили четвероногих друзей, много тогда забрали. Приводили к сельскому совету, надевали на каждого пса ошейник, бирку. За собаками приезжала полуторка из райцентра.

Четвероногие бойцы воевали в разных воинских частях. Особенно много их было в подразделениях собак-камикадзе, более шести тысяч служили миноискателями. В общей сложности ими обнаружено, а вожатыми-саперами обезврежено четыре миллиона мин  и фугасов! Собаки-минеры разминировали Белград, Киев, Одессу, Новгород, Витебск, Полоцк, Варшаву, Прагу, Будапешт, Берлин.

Благодаря сообразительности и выучке они могли действовать слаженно, инициативно и эффективно. Вот как описала работу такого «подразделения» во время снятия блокады Ленинграда Тамара Овсянникова, служившая связисткой в 268-й стрелковой дивизии: «Я взяла катушку и побежала по полю около железной дороги. Вдруг вижу: две собаки, а рядом с раненым волокуша. Лохматые санитары вокруг раненого вертятся. Я подтащила им волокушу. Собака легла рядом с раненым, а у нее на боку санитарная сумка – раненый себе ногу перевязал, я помогла его на волокушу погрузить, собаки впряглись и потащили. Вот так в первый раз  я увидела собак-санитаров. Это меня поразило очень. С тех пор собак очень уважаю…»

На Карельском фронте, в условиях снежных заносов, бездорожья и распутицы нартовые упряжки были основным видом транспорта для доставки питания на передовую линию фронта и подвоза боеприпасов. В своих донесениях начальник 53-й санитарной армии писал о ездово-санитарных упряжках: «Отряд собак нартовых упряжек участвовал в наступательных операциях по эвакуации тяжело раненных бойцов и командиров с поля боя при взятии Демянского укрепленного противником района. Несмотря на трудные условия эвакуации, лесисто-болотистую местность, плохие, труднопроходимые дороги, где не было возможности вывозить раненых даже конным транспортом, собаки работали по эвакуации тяжело раненных бойцов и командиров и подвозу боеприпасов наступающим частям. За указанный период отрядом вывезен 7 551 человек и подвезено 63 тонны боеприпасов».

Ефрейтор 67-й гвардейской Витебской Краснознаменной стрелковой дивизии Степан Николаевич Угрюмов рассказывал, что зимой 1943 года под Новосокольниками (Псковская область) шли  ожесточенные, кровопролитные бои. В одном из них получил осколочные ранения сразу в обе ноги. За несколько часов лежания на снегу потерял много крови, ослаб. Стал терять сознание. Очнулся от того, что что-то теплое тычется в лицо. Каково было удивление – собака-санитар! Ранее и не знал, что собаки тоже воюют. Спасительница очень похожа была на лайку. Поэтому в память о ней в его семье жили лайки.

Сергей Александрович Соловьев, участник боев на Карельском фронте, вспоминая фронтовые будни, также не раз отмечал, что собаки-санитары спасли не одну тысячу жизней. Они безошибочно находили живых бойцов, несмотря на то, что многие из них были в бессознательном состоянии. Собака ложилась рядом с раненым бойцом и начинала интенсивно дышать на него или  лизать лицо: мол, вставай. Если не удавалось «разбудить», то ложилась рядом и согревала своим теплом, пока санитары не подойдут. Бывало, что не один час была рядом с раненым, а в Заполярье морозы суровые.

Стоит отметить, что  в период Великой Отечественной войны санитару за 80 человек, вынесенных с поля боя, присваивали звание Героя Советского Союза. Собаке в лучшем случае доставался дополнительный кусочек хлеба или сахарку. Но память о подвиге хвостатых воинов жива. В 2013 году на Поклонной горе в Москве установлен памятник фронтовой собаке.