Пятнадцатый фанерный
Работники Тюменского фанерного комбината внесли значимый вклад в перелом Великой Отечественной войны
Одним из тюменских заводов, которые с первых дней Великой Отечественной войны начали выполнять заказы для фронта, стал фанерный комбинат. В кратчайшие сроки цеха предприятия переоборудовали под производство дельта-древесины, авиафанеры и другой продукции, необходимой фронту. Предприятие получило название «Тюменский фанерный комбинат № 15».
Задача особой важности
Война застала предприятие на пике реконструкции, начатой в январе 1941- го и завершенной уже в суровом 1942-м. Секретный приказ Наркома лесной промышленности № 243с от 3 сентября 1941 года утверждал технический проект переоборудования предприятия.
Для бесперебойного снабжения Тюменского комбината сырьем выделены лесные массивы по берегам реки Туры и вдоль железных дорог Свердловск – Тюмень, Свердловск – Тавда и Свердловск – Серов. Годовая потребность в сырье определена 63 337 кубических метров по березе и 10 000 кубических мет-ров по кедру. Утвержденный Наркоматом план выпуска продукции в условиях военного времени предусматривал переработку 1 310 тонн специальной древесины при 5 запрессовках, 200 кубометров бакелитовой авиафанеры, 800 кубомет-ров смоляной и 954 400 клеевой фанеры, а также 200 кубометров авиационного шпона.
Эти цифры мало что скажут современному читателю, но если вдуматься в их смысл, пытаясь понять масштабы нависшей над страной смертельной угрозы, становятся понятными роль и значение Тюменского фанерного комбината в оборонном комплексе СССР. Только за первый день боев 22 июня 1941 года ВВС РККА потеряли 1 811 самолетов, из них 1 489 было сожжено на земле, а к 10 июля 1941 года в советских ВВС осталось 2 516 самолетов – одна треть от имевшихся. То есть утеряна почти вся авиационная промышленность. Потому фашистская авиация безраздельно господствовала в воздухе на всех фронтах вплоть до лета 1943 года.
Фронт требовал резкого увеличения поставок такого стратегически важного сырья, как дельта-древесина. Этот материал был необходим для производства самолетов ЛаГГ-3, ЯК-3, а позднее и для Ла-5 и Ла-7. С учетом этих требований вклад Тюменского фанерного комбината в перелом вой-
ны и общей победы приобретает в отечественной истории важное значение.
Работаем для фронта!
При достаточном количестве сырья выполнение плана оставалась под угрозой из-за острой нехватки рабочей силы. Осенью 1941 года на комбинате работало около 1 600 человек, включая 64 инженерно-технических работника, 82 служащих и 79 человек пожарно-сторожевой охраны.
По приказу начальника штаба Сибирского военного округа на комбинате трудились 500 выписанных из госпиталей бойцов. Под охраной НКВД работали содержавшиеся в лагере № 93578 военнопленные немцы, венгры, румыны и итальянцы. Так, в ноябре 1943 года на предприятии их было 578. Военнопленные помогали поднимать хозяйство и после войны – на тюменских стройках они работали до 1948 года.
В трудные дни на помощь взрослым пришли подростки из заречных начальных школ № 13 и 25. 28 октября 1942 года ученики тюменской школы № 23 Борис Ильинский, Юра Мотовилов и другие обратились к сверстникам с призывом: «Ребята! Наши отцы и братья героически сражаются на фронте, бьют фашистов. Мы, учащиеся школы № 23, организовали бригаду и решили в свободное время работать на заводе (т.е. комбинате). Мы работаем для фронта». Из своего заработка ученики вносили деньги на постройку самолета «Юный патриот».
Через неделю фронтовая бригада юных патриотов насчитывала 42 человека. Вся школа потянулась на фанерный комбинат. Пятеро пионеров вместе выполняли дневную норму взрослого рабочего. А через месяц начальник школьного цеха Людмила Фатеева докладывала о том, что при задании сделать 8 920 корпусов мин ЯМ-5 ребята изготовили 11 843 штуки.
Трудное, но счастливое детство
– Когда началась война, я пошла во второй класс, а так как школа № 13 находилась рядом с фанерным комбинатом, нас пригласили помочь на производстве, – рассказала ветеран труда Клара Соловьева-Девяткова, живущая в Тюмени. – Так мы начали сколачивать ящики для мин – чтобы дотянуться до стола, ставили под ноги ящики, вставали на них и молотком вколачивали гвозди. Работали по полдня после уроков – если учились в первую смену, и перед уроками – если во вторую. И учились мы все неплохо! Например, я и Галя Часова были отличницами.
Зимой школьники помогали взрослым работать на «бирже»: мужчины вытаскивали изо льда трехметровые бревна, женщины пилили, а дети часть бревна длиной до 1 метра 40 см закатывали на транспортер по льду. Такой производственный цикл называли «цепь галя».
– Дети воспринимали работу со взрослыми как игру, – поделилась ощущениями тех лет Клара Валерьевна. – Придем домой, ноги мокрые по щиколотку. Мамы поставят валенки на печку, ноги протрут, и опять вперед! И как-то ведь не болели, понимаете? Потому что у людей был такой настрой.
Вместе со школьниками работали и дети специалистов Усть-Ижорского фанерного комбината, эвакуированных в Тюмень, но ближе к концу войны они вернулись на родину. Со взрослыми дети практически не общались – каждый работал на своем месте. Да и сил бегать у них не было – у каждого свои заботы, а у женщин – основных работников комбината – еще и полный двор ребятишек.
– Каждый из школьников старался сделать ящиков как можно больше, – поведала другой ветеран из Тюмени Роза Юшкова. – На стене висел щит, на котором напротив фамилии вписывали результаты работы за смену. Когда мы сколачивали ящики, руководитель просил: «Ребята, пожалуйста, не гните гвозди! Гвоздей так мало!» И я так переживала, когда у меня гнулся гвоздь. Эти гвоздики я прятала в карман платьица, приносила домой и братик Юра, который был младше меня на три года, на пороге их выправлял. А утром я бежала с этими гвоздями на завод и снова их вколачивала.
Роза Юшкова запомнила случай, когда в кинотеатре «Темп» показывали фильм, в котором советские солдаты внезапно подбили фашистские танки. В этот момент ребята, сидевшие в зале, вскочили с мест и закричали: «Наши ящички! Наши! ЯМ-5!» Многие бросали шапки вверх.
– В то время каждый завод имел свой утренний гудок – фанерный комбинат, депо, овчинно-шубный завод, и они все были разные, – рассказала Роза Константиновна. – Дома такой холод, стены, потолок и окна в изморози. Спали одетые, в пальто. И я слышала гудки: сначала самый длинный – это депо, потом овчинно-шубный, затем фанерный... Вскакивала и сразу бежала на комбинат – без глотка воды и крошки хлеба... Голодными бегали многие дети – не только я... Приходила на комбинат только с одной мыслью: скорей бы кончилась война! И колотила, колотила ящики, как можно больше.
Рабочие комбината относились к школьникам как к детям, вспоминает Клара Соловьева-Девяткова: один по головке погладит, другой по спинке. Ребят и дома жалели. Тогда выдавали карточки, по которым можно было получить 300 граммов хлеба на человека. Ближе к концу войны стали выдавать участки земли в две сотки для того, чтобы горожане могли посадить картошку.
– Тогда нас было много, а сейчас ходячих осталось только трое, одна умерла, двое прикованы к постели, – пожаловалась Клара Валерьевна. – Но мы поддерживаем отношения друг с другом. У нас есть альбом с фотографиями и вырезками из газет, где упомянуты наши фамилии. Вспоминаем войну, голод, холод, как нам было плохо. Но ничего – мы пережили и стали крепче... Закалились!
Запомнилось ветерану, как прямо на комбинат приносили похоронки, как ревели от горя женщины. Но все же самым тяжелым в эти годы, по словам ветерана, был голод. На фанерный комбинат поступал казеин для изготовления клея. В пионерском лагере на Мысу его размачивали и давали в качестве пищи. Давишься, но ешь, призналась женщина.
– Мы были бедными, нищими, голодными, оборванными, но веселыми и добрыми по отношению друг к другу, – закончила рассказ Клара Валерьевна. – Если у кого-то случилась беда, оплакивали все. Не так, как сейчас... Детство у нас было трудным, но счастливым. И я не обижаюсь – тогда все так жили...
Тюменская фанера над Берлином
Авиафанера направлялась в отдел аэродромного строительства Военно-воздушных сил Приволжского военного округа и в действующую армию. Дельта-древесина применялась при изготовлении первого советского истребителя ЛаГГ-3. Для экономии металлов и из-за отсутствия алюминия из дельта-древесины делали части фюзеляжей и крылья истребителей Лавочкина, самолетов конструкторских бюро Илюшина и Яковлева, а также некоторые детали машин. Специалисты тогда считали, что самолеты из
фанеры дельта-древесины обладают большей живучестью, чем алюминиевые.
Однако завод выпускал не только сырье для авиационной промышленности, но и корпуса фугасных мин, установки ЛМ для артиллерийских систем, ящики для упаковки мин и снарядов, спички. Главное военно-инженерное управление заказало 1 815 однотонных фанерных резервуаров для воды. С учетом важности продукции предприятие было отнесено к первой категории и получило название «Тюменский фанерный комбинат № 15».
В качестве военного представителя, который должен был осуществлять контроль за качеством выпускаемой продукции, в Тюмень был направлен заместитель наркома лесной промышленности Евгений Ботвинник. 28 сентября 1943 году он стал директором комбината.
За высокие показатели в выполнении государственных заказов в годы войны коллективу комбината вручено Красное Знамя Государственного Комитета Обороны СССР. Такие награды вручали только особо отличившимся предприятиям. Но и это далеко не полная оценка колоссального вклада тюменских тружеников тыла в долгожданную Победу на земле и в воздухе.
На завершающем этапе войны работники Тюменского фанерного комбината стали выполнять и мирные заказы. Так, на судостроительный завод «Красный моряк» города Ростова-на-Дону поставлялась древесина для восстановительных работ. Вскоре работники предприятия вместе со всеми жителями страны встретили весть о долгожданной Победе.
В 2014 году работники предприятия отмечали 80 лет со дня его основания. И самой яркой страницей истории завода они называли работу на победу в годы Великой Отечественной вой-ны. Испытание, которое с честью пройдено, – залог новых побед в будущем.
из истории
Фанерный завод ■ Образован в 1934 году на базе спичечной фабрики, которую в 1904 году основал купец Логинов. ■ С 1973 года начал выпускать продукцию на экспорт – в США и в страны Европы. ■ В 2008 году запущен новый завод с современным итальянским оборудованием для производства ламинированной и большеформатной фанеры, что позволило значительно расширить географию продаж. ■ В настоящее время завод экспортирует продукцию более чем в 35 стран мира. Объем производства составляет 50 тысяч кубометров фанеры в год.
воспоминания
Зоя Степановна БОНДАРЕВА,(девичья фамилия – Кузьмина):
– – Сначала было очень трудно: молоток и гвозди не слушались и друг с другом не совмещались. Но мы быстро освоили эту работу и стали даже перевыполнять задания. Понимали, что своим трудом помогаем фронту, очень этим гордились и работали от всего сердца.
Роза Константиновна ЮШКОВА:
– Каждый школьник старался сделать ящиков как можно больше. Руководитель просил: «Ребята, пожалуйста, не гните гвозди! Их так мало!» И я так переживала, когда у меня гнулся гвоздь. Эти гвоздики я прятала в карман платьица, приносила домой и братик Юра, который был младше меня на три года, на пороге их выправлял. А утром я бежала с этими гвоздями на завод и снова их вколачивала.
Клара Валерьевна ДЕВЯТКОВА (девичья фамилия – Соловьева)
–– Когда началась война, я пошла во второй класс. Так как школа № 13 находилась рядом с фанерным комбинатом, нас пригласили помочь на производстве. Так мы начали сколачивать ящики для мин. Чтобы дотянуться до стола, ставили под ноги ящики, вставали на них и молотком вколачивали гвозди. Работали по полдня после уроков, если учились в первую смену, и перед уроками, если во вторую. А учились мы все неплохо! Например, я и Галя Часова были отличницами.
Далее в сюжете: Сибирские лекарства – на передовую
Одним из тюменских заводов, которые с первых дней Великой Отечественной войны начали выполнять заказы для фронта, стал фанерный комбинат. В кратчайшие сроки цеха предприятия переоборудовали под производство дельта-древесины, авиафанеры и другой продукции, необходимой фронту. Предприятие получило название «Тюменский фанерный комбинат № 15».
Задача особой важности
Война застала предприятие на пике реконструкции, начатой в январе 1941- го и завершенной уже в суровом 1942-м. Секретный приказ Наркома лесной промышленности № 243с от 3 сентября 1941 года утверждал технический проект переоборудования предприятия.
Для бесперебойного снабжения Тюменского комбината сырьем выделены лесные массивы по берегам реки Туры и вдоль железных дорог Свердловск – Тюмень, Свердловск – Тавда и Свердловск – Серов. Годовая потребность в сырье определена 63 337 кубических метров по березе и 10 000 кубических мет-ров по кедру. Утвержденный Наркоматом план выпуска продукции в условиях военного времени предусматривал переработку 1 310 тонн специальной древесины при 5 запрессовках, 200 кубометров бакелитовой авиафанеры, 800 кубомет-ров смоляной и 954 400 клеевой фанеры, а также 200 кубометров авиационного шпона.
Эти цифры мало что скажут современному читателю, но если вдуматься в их смысл, пытаясь понять масштабы нависшей над страной смертельной угрозы, становятся понятными роль и значение Тюменского фанерного комбината в оборонном комплексе СССР. Только за первый день боев 22 июня 1941 года ВВС РККА потеряли 1 811 самолетов, из них 1 489 было сожжено на земле, а к 10 июля 1941 года в советских ВВС осталось 2 516 самолетов – одна треть от имевшихся. То есть утеряна почти вся авиационная промышленность. Потому фашистская авиация безраздельно господствовала в воздухе на всех фронтах вплоть до лета 1943 года.
Фронт требовал резкого увеличения поставок такого стратегически важного сырья, как дельта-древесина. Этот материал был необходим для производства самолетов ЛаГГ-3, ЯК-3, а позднее и для Ла-5 и Ла-7. С учетом этих требований вклад Тюменского фанерного комбината в перелом вой-
ны и общей победы приобретает в отечественной истории важное значение.
Работаем для фронта!
При достаточном количестве сырья выполнение плана оставалась под угрозой из-за острой нехватки рабочей силы. Осенью 1941 года на комбинате работало около 1 600 человек, включая 64 инженерно-технических работника, 82 служащих и 79 человек пожарно-сторожевой охраны.
По приказу начальника штаба Сибирского военного округа на комбинате трудились 500 выписанных из госпиталей бойцов. Под охраной НКВД работали содержавшиеся в лагере № 93578 военнопленные немцы, венгры, румыны и итальянцы. Так, в ноябре 1943 года на предприятии их было 578. Военнопленные помогали поднимать хозяйство и после войны – на тюменских стройках они работали до 1948 года.
В трудные дни на помощь взрослым пришли подростки из заречных начальных школ № 13 и 25. 28 октября 1942 года ученики тюменской школы № 23 Борис Ильинский, Юра Мотовилов и другие обратились к сверстникам с призывом: «Ребята! Наши отцы и братья героически сражаются на фронте, бьют фашистов. Мы, учащиеся школы № 23, организовали бригаду и решили в свободное время работать на заводе (т.е. комбинате). Мы работаем для фронта». Из своего заработка ученики вносили деньги на постройку самолета «Юный патриот».
Через неделю фронтовая бригада юных патриотов насчитывала 42 человека. Вся школа потянулась на фанерный комбинат. Пятеро пионеров вместе выполняли дневную норму взрослого рабочего. А через месяц начальник школьного цеха Людмила Фатеева докладывала о том, что при задании сделать 8 920 корпусов мин ЯМ-5 ребята изготовили 11 843 штуки.
Трудное, но счастливое детство
– Когда началась война, я пошла во второй класс, а так как школа № 13 находилась рядом с фанерным комбинатом, нас пригласили помочь на производстве, – рассказала ветеран труда Клара Соловьева-Девяткова, живущая в Тюмени. – Так мы начали сколачивать ящики для мин – чтобы дотянуться до стола, ставили под ноги ящики, вставали на них и молотком вколачивали гвозди. Работали по полдня после уроков – если учились в первую смену, и перед уроками – если во вторую. И учились мы все неплохо! Например, я и Галя Часова были отличницами.
Зимой школьники помогали взрослым работать на «бирже»: мужчины вытаскивали изо льда трехметровые бревна, женщины пилили, а дети часть бревна длиной до 1 метра 40 см закатывали на транспортер по льду. Такой производственный цикл называли «цепь галя».
– Дети воспринимали работу со взрослыми как игру, – поделилась ощущениями тех лет Клара Валерьевна. – Придем домой, ноги мокрые по щиколотку. Мамы поставят валенки на печку, ноги протрут, и опять вперед! И как-то ведь не болели, понимаете? Потому что у людей был такой настрой.
Вместе со школьниками работали и дети специалистов Усть-Ижорского фанерного комбината, эвакуированных в Тюмень, но ближе к концу войны они вернулись на родину. Со взрослыми дети практически не общались – каждый работал на своем месте. Да и сил бегать у них не было – у каждого свои заботы, а у женщин – основных работников комбината – еще и полный двор ребятишек.
– Каждый из школьников старался сделать ящиков как можно больше, – поведала другой ветеран из Тюмени Роза Юшкова. – На стене висел щит, на котором напротив фамилии вписывали результаты работы за смену. Когда мы сколачивали ящики, руководитель просил: «Ребята, пожалуйста, не гните гвозди! Гвоздей так мало!» И я так переживала, когда у меня гнулся гвоздь. Эти гвоздики я прятала в карман платьица, приносила домой и братик Юра, который был младше меня на три года, на пороге их выправлял. А утром я бежала с этими гвоздями на завод и снова их вколачивала.
Роза Юшкова запомнила случай, когда в кинотеатре «Темп» показывали фильм, в котором советские солдаты внезапно подбили фашистские танки. В этот момент ребята, сидевшие в зале, вскочили с мест и закричали: «Наши ящички! Наши! ЯМ-5!» Многие бросали шапки вверх.
– В то время каждый завод имел свой утренний гудок – фанерный комбинат, депо, овчинно-шубный завод, и они все были разные, – рассказала Роза Константиновна. – Дома такой холод, стены, потолок и окна в изморози. Спали одетые, в пальто. И я слышала гудки: сначала самый длинный – это депо, потом овчинно-шубный, затем фанерный... Вскакивала и сразу бежала на комбинат – без глотка воды и крошки хлеба... Голодными бегали многие дети – не только я... Приходила на комбинат только с одной мыслью: скорей бы кончилась война! И колотила, колотила ящики, как можно больше.
Рабочие комбината относились к школьникам как к детям, вспоминает Клара Соловьева-Девяткова: один по головке погладит, другой по спинке. Ребят и дома жалели. Тогда выдавали карточки, по которым можно было получить 300 граммов хлеба на человека. Ближе к концу войны стали выдавать участки земли в две сотки для того, чтобы горожане могли посадить картошку.
– Тогда нас было много, а сейчас ходячих осталось только трое, одна умерла, двое прикованы к постели, – пожаловалась Клара Валерьевна. – Но мы поддерживаем отношения друг с другом. У нас есть альбом с фотографиями и вырезками из газет, где упомянуты наши фамилии. Вспоминаем войну, голод, холод, как нам было плохо. Но ничего – мы пережили и стали крепче... Закалились!
Запомнилось ветерану, как прямо на комбинат приносили похоронки, как ревели от горя женщины. Но все же самым тяжелым в эти годы, по словам ветерана, был голод. На фанерный комбинат поступал казеин для изготовления клея. В пионерском лагере на Мысу его размачивали и давали в качестве пищи. Давишься, но ешь, призналась женщина.
– Мы были бедными, нищими, голодными, оборванными, но веселыми и добрыми по отношению друг к другу, – закончила рассказ Клара Валерьевна. – Если у кого-то случилась беда, оплакивали все. Не так, как сейчас... Детство у нас было трудным, но счастливым. И я не обижаюсь – тогда все так жили...
Тюменская фанера над Берлином
Авиафанера направлялась в отдел аэродромного строительства Военно-воздушных сил Приволжского военного округа и в действующую армию. Дельта-древесина применялась при изготовлении первого советского истребителя ЛаГГ-3. Для экономии металлов и из-за отсутствия алюминия из дельта-древесины делали части фюзеляжей и крылья истребителей Лавочкина, самолетов конструкторских бюро Илюшина и Яковлева, а также некоторые детали машин. Специалисты тогда считали, что самолеты из
фанеры дельта-древесины обладают большей живучестью, чем алюминиевые.
Однако завод выпускал не только сырье для авиационной промышленности, но и корпуса фугасных мин, установки ЛМ для артиллерийских систем, ящики для упаковки мин и снарядов, спички. Главное военно-инженерное управление заказало 1 815 однотонных фанерных резервуаров для воды. С учетом важности продукции предприятие было отнесено к первой категории и получило название «Тюменский фанерный комбинат № 15».
В качестве военного представителя, который должен был осуществлять контроль за качеством выпускаемой продукции, в Тюмень был направлен заместитель наркома лесной промышленности Евгений Ботвинник. 28 сентября 1943 году он стал директором комбината.
За высокие показатели в выполнении государственных заказов в годы войны коллективу комбината вручено Красное Знамя Государственного Комитета Обороны СССР. Такие награды вручали только особо отличившимся предприятиям. Но и это далеко не полная оценка колоссального вклада тюменских тружеников тыла в долгожданную Победу на земле и в воздухе.
На завершающем этапе войны работники Тюменского фанерного комбината стали выполнять и мирные заказы. Так, на судостроительный завод «Красный моряк» города Ростова-на-Дону поставлялась древесина для восстановительных работ. Вскоре работники предприятия вместе со всеми жителями страны встретили весть о долгожданной Победе.
В 2014 году работники предприятия отмечали 80 лет со дня его основания. И самой яркой страницей истории завода они называли работу на победу в годы Великой Отечественной вой-ны. Испытание, которое с честью пройдено, – залог новых побед в будущем.
из истории
Фанерный завод ■ Образован в 1934 году на базе спичечной фабрики, которую в 1904 году основал купец Логинов. ■ С 1973 года начал выпускать продукцию на экспорт – в США и в страны Европы. ■ В 2008 году запущен новый завод с современным итальянским оборудованием для производства ламинированной и большеформатной фанеры, что позволило значительно расширить географию продаж. ■ В настоящее время завод экспортирует продукцию более чем в 35 стран мира. Объем производства составляет 50 тысяч кубометров фанеры в год.
воспоминания
Зоя Степановна БОНДАРЕВА,(девичья фамилия – Кузьмина):
– – Сначала было очень трудно: молоток и гвозди не слушались и друг с другом не совмещались. Но мы быстро освоили эту работу и стали даже перевыполнять задания. Понимали, что своим трудом помогаем фронту, очень этим гордились и работали от всего сердца.
Роза Константиновна ЮШКОВА:
– Каждый школьник старался сделать ящиков как можно больше. Руководитель просил: «Ребята, пожалуйста, не гните гвозди! Их так мало!» И я так переживала, когда у меня гнулся гвоздь. Эти гвоздики я прятала в карман платьица, приносила домой и братик Юра, который был младше меня на три года, на пороге их выправлял. А утром я бежала с этими гвоздями на завод и снова их вколачивала.
Клара Валерьевна ДЕВЯТКОВА (девичья фамилия – Соловьева)
–– Когда началась война, я пошла во второй класс. Так как школа № 13 находилась рядом с фанерным комбинатом, нас пригласили помочь на производстве. Так мы начали сколачивать ящики для мин. Чтобы дотянуться до стола, ставили под ноги ящики, вставали на них и молотком вколачивали гвозди. Работали по полдня после уроков, если учились в первую смену, и перед уроками, если во вторую. А учились мы все неплохо! Например, я и Галя Часова были отличницами.
Пятнадцатый фанерный
Пятнадцатый фанерный
Пятнадцатый фанерный
Пятнадцатый фанерный
Ранее в сюжете
