Мы живем, потому что они выстояли

Мы живем, потому что они выстояли. Вот и опять сверкает ликующий, победный май. Для всех без исключения россиян эти святые дни – не просто календарная дата..

Вот и опять сверкает ликующий, победный май. Для всех без исключения россиян эти святые дни – не просто календарная дата. Во время Второй мировой войны, главного события только что ушедшего XX века, каждый род недосчитался кого-то: отца, мужа, сына, дочери… Как же это прошлое может стать прошлым? Сердце сжимается и начинает гореть благодарностью и сочувствием к страданиям наших предков, когда думаешь о цене Победы, которая сама по себе не наступила. Погибшие и выжившие, они каждым часом, каждой минутой своей жизни доказывали любовь к Родине…

Тех, кто носит в себе боль и невыносимую память того сурового и высокого времени и кто живым голосом, правдиво, может рассказать нам  о нем, осталось совсем немного. Тюменец Генрих Витольдович Боровский – один из них.

За обиду родной земли

– В армию меня призвали в 43-м, сразу, как только исполнилось 17 лет. Направили в летное училище, а после его окончания на По-2 летал к партизанам в Белоруссию, – вспоминает ветеран боевую молодость. – Туда вез боеприпасы, медикаменты, обратно – тяжелораненых и детей. У моего самолета железным был только двигатель, остальное все сделано из фанеры и перкаля. Достаточно было всего одного попадания, как он вспыхивал и мгновенно сгорал в воздухе, один мотор врезался в землю. Сбить этот небесный тихоход можно было чем угодно, хоть пехотным пулеметом, даже такие случаи бывали – из винтовки подстреливали.

Ветеранов только тронь, разбереди их незаживающую рану в памяти…

– Особенно страшно было пересекать линию фронта, – заметно начинают дрожать руки, голос выдает волнение. – Летали мы исключительно ночью, зенитки бьют и наши, и немецкие. Они же не могут бить прицельно, как днем. Бывало, что свои сбивали. А куда деваться?
Война… Тебя всего колотит. Руки, ноги просто не чувствуешь. Сжимаешься до какой-то самой крохотной точки. И одна мысль: «Только бы проскочить!» Можете себе представить, что было с нами?! Прилетишь, сядешь, а вылезти из кабины сам не можешь, часто меня товарищи вытягивали. покуришь, немножко успокоишься – и снова вылет.

Помню, как бомбили Варшаву. Заходишь на цель. Зенитки расстреливают в упор все, что  в небе кружится. Кажется, сердце вот-вот разорвется, кожа лопнет. Поверь, доченька, слово «страшно» даже не то, чтобы им передать, что  в это время чувствуешь. Когда возвращались с боевого задания, замечал, что лица у моих однополчан были не как у людей. На них и смотреть страшно. Значит, и я такой же был.

После войны контуженного 19-летнего летчика комиссовали. Стал учить летному делу курсантов в Челябинске. Но здоровья опаленному войной молоденькому лейтенанту не хватало даже на преподавательскую работу. Тут  и вспомнил, что когда-то дома, в Тюмени, учился лесотехническому делу. Так оказался под Заводоуковском, на лесозаготовках, где встретил главную Женщину своей жизни.

– Смотрю, идет худенькая девушка, качается под тяжестью шпалы на плече. Слезы по лицу от натуги льются. Меня как  в сердце ударило! Так ее жалко стало! В 50-м году сыграли свадьбу, двух дочерей родили.

– Война из него до сих пор выходит, – вступает в разговор супруга, Антонина Михайловна. – Я обхвачу, прижму к себе как ребенка, уговариваю тихонечко. Пережить такой ад  и пекло – это же не для 18-летнего паренька.

И супруги, прожившие в горе и радости 64 года, одарили друг друга таким взглядом, полным нежности, заботы и благодарности… Неоскорбляемая любовь. Это бывает только тогда, когда понимаешь и принимаешь страдания другого человека как свои.

– А ведь на войну его, сына врага народа, взяли потому, что он знал немецкий, польский, украинский и белорусский языки как свой родной, русский, – с болью продолжает Антонина Михайловна. – Родителей сослали из Житомирской области в Кемерово в 1930 году. За что? Кто знает. Может, потому что Витольд Юлианович, его папа, православный поляк, 20 лет прослужил в охране царя Николая II. В 38-м, когда Гене было 12, отца расстреляли.

– Генрих Витольдович, вы, сын врага народа, лишенец во многих правах… – начинаю я. Но по-командирски четко мой вопрос прерывается.

– Как я мог уклониться, не «дать сдачу» за обиду родной земли?! Разве это сравнимо с личными обидами?

Не в силе Бог, а в правде

Говоря о Великой Отечественной войне, мы  с тяжелым раздумьем признаем: реки мученической крови обагряли русскую землю и до нее… Это тоже совсем недалекая история, поэтому ощущается столь остро.

Еще одни сибиряки «поневоле», сражавшиеся на фронте, – братья Владимир и Ростислав Красноцветовы. Их отваге в бою предшествовал подвиг веры отца-священника, расстрелянного в 1937 году. Семья юриста из Москвы Михаила Григорьевича Красноцветова с четырьмя малыми детьми перебралась в сибирскую глубинку в 1919 году. Родители надеялись, что  в сытой и спокойной Сибири им легче будет сохранить детей. Но, как оказалось, бежали из огня, да попал в полымя. Юридических услуг здесь никому не требовалось – то белые придут, грабят, то красные. Михаил Григорьевич, родом из потомственных калужских священников, весной 1920 года съездил в Тобольск к архиерею, который его рукоположил. Стали жить как  и все прихожане отца Михаила, крестьянствовать. Старшие из семи детей работали в поле, младшие помогали по дому, матушка Мария, бывшая пианистка, пряла шерсть, доила корову, обшивала всю деревню. Во время коллективизации семья Красноцветовых сначала была раскулачена (отобрали дом  и все имущество), а весной 1931 года по доносу батюшку арестовали и отправили в лагеря на пять лет. Отбыв срок, вернулся к семье, которая обосновалась уже  в Тюмени. Через год, в ночь с 12 на 13 июля, за ним снова пришли. На этот раз забрали, как говорится, «с концами». Много лет спустя родные узнали, что по приговору тройки НКВД отца Михаила расстреляли 12 октября 1937 года за «антисоветскую пропаганду». Где похоронен – неизвестно.

Мог ли избежать отец Михаил расстрела? Да, мог. Но только для этого ему надо было стать на колени перед неправдой, то есть признать свою вину – «антисоветскую пропаганду» и оговорить кого-нибудь из ближайшего окружения. Сегодня довольно точно установлены масштабы репрессий 1937-39-х годов. По данным рассекреченных архивов, в эти годы было осуждено 1,5 млн. человек, из которых примерно 700 тысяч расстреляно. И невинных, случайных людей, мучеников за веру из этих 700 тысяч было великое множество. Один из них, священник Михаил Красноцветов – пример тому, как наши предки и жили, и верили всерьез.

Отечество – понятие священное

Поразительный факт: ни один европейский язык не имеет слова, хотя бы приблизительно схожего по значению с нашим русским словом «подвиг». В эти победные майские дни мысленным взором невольно поднимаешься на такую высоту панорамного взгляда на родную историю, когда видно все ее магистральное течение. Кто был опорой Руси на всем ее тысячелетнем пути? Крест и меч. Святые и воины – герои земные и небесные: благоверные князья Александр Невский и Димитрий Донской, преподобный Сергий Радонежский и патриарх Гермоген, Козьма Минин и Дмитрий Пожарский, Суворов и Жуков, солдат Евгений Родионов и генерал Трошев, казненный настоятель православного храма в Грозном отец Анатолий Мокроусов…

Рождаясь, человек не выбирает ни время появления на свет, ни родителей, ни страну – все от Бога. Поэтому для русского человека любовь к Отчизне, верность долгу, вера – всегда были выше земной жизни. Сегодня, после самоочищения во время лихих 90-х, когда нас дрессировали, заставляя жить по западной указке, появился запрос на гордость за свою нацию. Наконец-то!

Самые проницательные из нас, ученые и писатели, общественные и государственные деятели, с тревогой предупреждают: третья мировая война уже идет. Хотя цель ее все та же – несметные богатства наших недр. Война направлена не на тело, а на сознание человека. Вернее то, что составляет в нем главное – знание. поэтому такой изощренной издевке подвергаются итоги Второй мировой войны. Например, оказывается, совсем не Советский Союз выиграл ту войну!

Чтобы продлить свое существование в истории, говорят нам лучшие сыны России, надо, смотря фактам в глаза, осмыслить их  в связи времен. В эти дни, когда победу наших отцов и дедов в 45-м ощущаем как свою, без ложного пафоса говорим сами себе: мы – народ-победитель! Никогда не оскудевала и не оскудеет наша земля теми, кто свою любовь к Родине измерял высшей ценой – ценой своей жизни. Даже во времена предательства всего и вся в первую чеченскую наши дети, отцы и братья гибли ради того, чтобы Россия осталась Россией. Хотя вряд ли они читали труды философа Ивана Ильина, сказавшего: «Жить стоит ради того, ради чего стоит умереть».

Никогда не прекращается в нашем Отечестве время героев и подвигов. И эта статья написана в их память и честь. Будем помнить…