Возвышающий Россию человек

Возвышающий Россию человек. Основатель грязелечебницы в Ахманке Евдоким Яковлев – яркий пример настоящего патриотизма и самопожертвования.

В 1957 году, к 40-летию Великой Октябрьской социалистической революции, на экраны страны вышел фильм «Коммунист», рассказывающий об одной из первых советских строек Ленинского плана ГОЭЛРО – Шатурской ГЭС. Эшелон с мукой для рабочих застрял где-то в дороге, и искать его отправился рядовой кладовщик, коммунист Василий Губанов. Идти далеко ему не пришлось – из-за нехватки топлива паровоз остановился совсем рядом со стройкой. Заспанные машинисты, видя, как Губанов, в одиночку орудуя двуручной пилой, вторые сутки подряд валит деревья, предлагают ему тоже отдохнуть. На это он яростно отвечает: «Загоре хлеб нужен! Понимаешь, хлеб! Там люди голодают!» В конце-концов совесть у дрыхнувших на полустанке людей заговорила, они вышли на помощь Василию. Когда состав тронулся, на подъезде к Загоре банда местных кулаков напала и расправилась с Губановым. Этот фильм про коммуниста, отдавшего свою жизнь за правду и красоту будущего, собрал богатый урожай призов даже на международных кинофестивалях.
Коммунист

В то время, когда кинотеат­ры и сельские клубы по всему Советскому Союзу до отказа заполнялись зрителями (девушки тут же влюблялись в исполнителя главной роли – актера Евгения Урбанского!), в сибирской глухомани на берегу таежного озерца Ахманки вокруг костра суетился щупленький старичок. Совсем не киношный, а «всамделешный» член ВКП(б) с января 1920 года. Потертый полушубок подпоясан офицерским ремнем, солдатская шапка-ушанка крепко завязана тесемками под подбородком (чтоб не дуло), высоко поднятый воротник обмотан теплым вязаным шарфом (сразу видна заботливая женская рука), ватники заправлены в добротные сибирские пимы.

Над костром из жердей сколочены вешала, на которые старичок вилами раскладывает смерзшиеся пластины вырубленного мха. Крупные капли талой воды с шипением и треском падают на раскаленные головешки. Не беда – сухих деревьев днем он нарубил изрядно, так что поддерживать огонь есть чем. Даже женщины, помощницы, его похвалили: «У, сколь дивно сухар-то, до утра хватит костер палить!» Старик доволен – завтра плотники придут рубить сруб, а материал для них готов, задержки не будет. По уму, конечно, мох для стройки заготавливают летом, но тут такое дело… Уж  и не надеялись, что выделят деньги на строительство, и вдруг в конце ноября известие, как снег на голову: фонды выделены! Срочно осваивайте их до конца года, если нет – в следующем году скоро не ждите.

Пришлось нанимать бригаду плотников, благо, что древесина была припасена давно. Но без мха срубы в Сибири не кладут. По четвергам процедур у больных нет, поэтому пришлось вместе с грязевозчицами и грязеаппликащицами идти на болото. Женщины сгребали снег и вырубали топором замерзший мох, а он заготавливал топливо для костра. Вечером старичок отпустил помощниц отдыхать, сам тоже сходил домой поужинать (ходить далеко не пришлось, болото совсем рядышком с домом), и вот теперь в одиночку доделывает работу. «К завтрему», как говорят местные колхозники, фронт работ для плотников будет обеспечен. А если мха не хватит, в воскресенье он  в одиночку еще сходит на болото. Женщин-работниц жалко просить работать в единственный выходной, у них и так пальцы не разгибаются от сырости и тяжкой работы.

Дело спорится, гора талого мха заметно прибывает, так что до утра он, конечно, управится. Работа хоть и немудреная, но требует сноровки – как только снизу, над огнем, пластины растают, их надо тут же перевернуть. Зря жена с дочкой за него волнуются – от костра и тепло, и светло. Он же тоже понимает, что от малейшей простуды его хронический, застарелый туберкулез опять может обостриться, поэтому силы расходует экономно. Работает так, чтобы и не распариться, и не замерзнуть. Что поделаешь – другого выхода просто нет! Если не будем строить сейчас, зимой, потом придется деньги выбивать, и на это уйдет немало времени. А новый корпус поликлиники нужен срочно, грязелечебница без него просто задыхается!

Вызвездило. Мороз крепчает. Жена затопила печь, и сквозь вершины сосен видно, что ровный, как свечка, дым из трубы уходит в темное небо, словно усыпанное алмазными звездами. Луна такая яркая, будто ночное солнце. И тихо-тихо. Даже слышно, как потрескивают деревья от мороза, а вот снег с ветки на ветку пал. Морозный воздух напитан ароматом свежей хвои…

Не знаю, был ли прототип у «киношного» коммуниста, которого замечательно играл актер Евгений Урбанский, но вот эту историю про старичка, который в студеную декабрьскую темень в одиночку таял мох на берегу озера Ахманка, только чтобы не остановилось строительство поликлиники в грязелечебнице, мне рассказали ветераны, очевидцы и участники этих героических событий. Старичок, заслуженный врач РСФСР Евдоким Яковлевич Яковлев, первооткрыватель целебных свойств грязи таежного озера Ахманка и строитель грязелечебницы на ее берегу – один из тех, кого революция подняла из народных глубин. Это сейчас мы знаем, чем закончился небывалый в истории человечества эксперимент, попытка построить коммунизм, этот рай на земле в одной отдельно взятой стране. А Евдоким Яковлевич, пламенный большевик-ленинец, настолько верил в светлое коммунистическое будущее, что был не просто готов выполнить любое задание Родины и партии, а если потребуется – отдать и свою жизнь. И таких Яковлевых (как мы еще помним и знаем), рядовых коммунистов, которые стремились соединить идеал и действительность, было множество в стране Советов.

Долг или светская святость

История искала и не случайно выбрала на роль основателя бальнеологии Тюменской области Евдокима Яковлева, уроженца истинно русской земли – Псковщины. Жизнь будто специально готовила его для такого грандиозного дела, которое стало венцом всей жизни. Трижды Евдоким Яковлев одевал военную форму. Сначала как солдат-срочник в 1908 году, но вскоре после демобилизации прозвучал роковой выстрел в Сараево, и опять рядовой Яковлев «отдал тело свое на раны». Все 1 500 дней Первой мировой войны он провел на передовой, сначала братом милосердия (так тогда называли санитаров), а после учебы в фельдшерской школе – ротным фельдшером.

Молодой стране Советов нужны были «свои», с «правильным происхождением» врачи, учителя, инженеры, и в 1931 году бывший батрак, пастушок деревенского стада, ротный фельдшер, закончил Ленинградский мед­институт. В 1940 году старший врач крымского грязевого санатория Саки Яковлев приехал попроведать родственников жены в глухую сибирскую деревушку Веселая Грива. Анализ болотного ила соседнего озера Ахманка, проведенный в химической лаборатории Сакского санатория, подтвердил его целебные свойства. Ошеломленные неожиданными результатами, руководители Велижанского райисполкома прислали опытному специалисту приглашение приехать в Сибирь и открыть на берегу Ахманки грязелечебницу. Вмешалась война. 2 июля 1941 года врач-бальнеолог в третий раз принял военную присягу, стал хирургом в полевом медсанбате.

…Сентябрь 1946 года. После долгих кровавых трудов герои-победители самой страшной в истории человечества войны возвращаются домой. Истосковавшиеся по мирному труду бывшие колхозники и строители, лесники и шоферы ликуют – такую силищу одолели, на колени поставили! Был среди них  и 58-летний военврач майор Евдоким Яковлев. Всю войну он жил мечтой, что после победы поедет в Сибирь и откроет на берегу Ахманки здравницу. Как только смолкли последние залпы в Кенигсберге, он облазил еще дымящиеся руины и нашел-таки разбомбленную немецкую грязелечебницу. Переснял копии чертежей, собрал и упаковал уцелевшее оборудование: газовые трубы, насосы, краны, пилораму, и повез все это «хозяйство» с собой, в Сибирь.

Все новое пробивает себе дорогу с большим трудом, но история создания грязелечебницы «Ахманка» выглядит настолько невероятно, что  в ее подлинность веришь только потому, что сохранились уникальные, потрясающие по своей силе документальные материалы. Многие из которых, кстати, написаны рукой самого Евдокима Яковлевича.

Слова руководителя Велижанского райздрава о том, что ни  о какой грязелечебнице речи не может быть – время сейчас другое, стали для бывшего военврача как удар наотмашь, со всей силы. «Это было первым серьезным испытанием моей воли и решимости открыть здравницу в глухой сибирской тайге», – писал в воспоминаниях Евдоким Яковлевич. В Тюмени, в облздраве, услышал то же самое: в области невероятно высокая смертность, особенно детская, к тому же  в болотистую глухомань нет никакой дороги. Евдокиму Яковлевичу оставалось всего полтора года до пенсии,
поэтому ему предложили спокойное место участкового врача в соседнем Бухтале.

Идею опытнейшего специалиста в стране (Сакский курорт до войны был научной базой по бальнеолечению в СССР, руководил которой академик Бурденко – главный хирург Красной армии) поддержали в облисполкоме. В качестве эксперимента решили организовать в Веселой Гриве, деревушке в километре от Ахманки, пробную колхозную грязелечебницу. 23 июля 1947 года стационар, располагавшийся в бывшем клубе, принял первых десятерых пациентов, изможденных колхозников и инвалидов войны.

Хоть идею Яковлева и поддержали, но выделенных денег хватило только на покупку двух быков для транспортировки грязи с озера. Даже носилок не было, поэтому неходячих больных врач, единственный мужчина в коллективе, носил на процедуры на спине. Все первые шесть лет, пока грязелечебница была на районном бюджете, райздрав считал «Ахманку» обузой. Облздрав тоже долго не признавал ее, до тех пор, пока извилистая рыбацкая тропка к озеру не превратилась в торную дорогу. Больные из Казахстана, Украины, Москвы, Ленинграда, Сахалина стремились полечиться чудодейственной таежной грязью у кудесника-доктора…

Ветераны утверждают, что полноценное финансирование началось только в 1957 году. А до этого? Все знали, что необходимые для строительства стройматериалы Евдоким Яковлевич закупал на учительскую зарплату жены Марфиды Савватеевны, которая преподавала в Новоникольской школе химию и биологию. Деньги эти, конечно, были невеликие, но ведь и работали тогда в основном за «так», на голом энтузиазме. Сохранились докладные главврача Яковлева в райздрав о причинах плохого питания в грязелечебнице: «Питание больных крайне неудовлетворительное! Часто не бывает даже хлеба.

14 июля 1948 года, чтобы не оставить их без хлеба, я отдал свои 9 кг муки, а когда они были израсходованы 16 июля, то 9 кг муки моей жены».

Трудностей хватало, но во всем и всегда его выручала жизненная закалка: крестьянская умелость и неустрашимая стойкость, ведь из четырнадцати лет армейской жизни почти восемь он провел на передовой. Раным-рано, задолго до приема больных начинал стучать его упорный топор: то он колотит топчаны в палаты (кроватей на всех не хватало), то ремонтирует телегу, на которой возят грязь на быках. Главный врач рубил срубы, клал печи, рубил кустарник на дорогу через топкую гать. Ему  и дня мало было.

– Сколько раз, бывало, иду по территории, – рассказывает Зоя Ивановна Филозова, бывшая старшая медсестра грязелечебницы, – смотрю: на сосне на сучке висит фонендоскоп. Все понятно: халат Евдоким Яковлевич в кабинете снял, а фонендоскоп забыл. Возвращаться некогда – вот  и повесил его на сосенку. Знал: или сотрудники подберут, или больные и отнесут к нему в кабинет. А он торопится, после ненастья в болотистых местах надо подрубить валежник. Иначе машины с продуктами или больными эту трясину не одолеют. Домой приходил только для сна.

Такое рвение, доходящее до истовой одержимости, конечно, кололо глаза тем, кто привык руководить не выходя из кабинета. Недоброжелателей у Яковлева было немало: надо же, надрывается, выскочка! Кто-то распускал зловещие слухи, что Яковлев шарлатан, знахарь, кто-то смотрел с усмешкой, выразительно вертя пальцем у виска, дескать, дурака валяет склочный старик. Отношение к нему у многих стало меняться только тогда, когда появились первые исцеленные больные, Зато пациенты, мужики серьезные, в большинстве своем бывшие окопники, видя, как старый доктор всей душой болеет за «Ахманку», стояли за него могучей стеной. В защиту Яковлева и «Ахманки» они писали письма «Великому вождю всего прогрессивного народа мира нашему любимому товарищу Иосифу Виссарионовичу Сталину», позднее Хрущеву. Из-за бездорожья таежная грязелечебница долгие годы была на волосок от закрытия, а Евдокима Яковлевича на всех совещаниях прорабатывали, «снимали стружку» за то, что он противился ее закрытию. Самые совестливые из тех, кому позволяло здоровье, таскали воду на кухню из колодца, по 20 ведер утром и вечером, ездили с сотрудниками грязелечебницы на покос, заготавливали сено для лошадей и быков. Когда в 1950 году «Ахманке» выделили участок у озера, вместе с Евдокимом Яковлевичем корчевали пни на стройплощадке. При нем в грязелечебнице было настоящее боевое братство, говорят ветераны.

Россия сосредотачивается! Нужны новые Яковлевы!

Философ Иван Ильин писал: «Национальный герой ведет свой народ даже из-за гроба». Герои, те, кто служил идеалам добра, были в нашем народе во все времена. Вот, например, былинный Никита Кожемяка: победил врагов русского народа, не взял ничего за свой труд, опять пошел кожи мять. Или лесковский Левша. Он ведь тоже подковал блоху не ради денег, а чтобы «аглицким мастерам нос утереть». Большая часть из 70 лет существования Тюменской области приходится на советский период. Хорошо известно, что во время празднования юбилея происходит не только воспоминание и укрупнение события, но  и его подлинное осмысление.

В своей программной речи, сказанной на Валдайском международном форуме, посвященной проблеме национальной идентичности России, президент РФ Владимир Путин в сентябре 2013 года сказал: «Сегодня российское общество испытывает явный дефицит духовных скреп: милосердия, сочувствия, сострадания друг другу, поддержки и взаимопомощи – дефицит того, что всегда, во все времена исторически делало нас крепче, сильнее, чем мы всегда гордились».

Трудовые свершения и достижения тюменцев, которыми мы пользуемся до сих пор, случились потому, что  в советское время умело опирались на вековечные качества русского народа – совестливость, трудолюбие, терпение, способность к самопожертвованию. Настало время отблагодарить советских подвижников за их титанические усилия. Один из них – Евдоким Яковлевич Яковлев, первопроходец, который сумел опередить время, 18 лет жизни отдал грязелечебнице.

4 марта 1964 года, держа руку дочери, он  с трудом повторял одну и ту же фразу: «Роза, не бросай «Ахманку»… не бросай». И сердце старого доктора навсегда остановилось. Роза Евдокимовна Яковлева исполнила последнюю волю отца, наставника, друга.

«Ахманка» по сути была семейным делом Яковлевых. Роза Евдокимовна приехала к отцу в 1952 году сразу после окончания Омского мединститута и вынесла вместе с ним все тяготы ее становления. Более десяти лет она проработала главным врачом «Ахманки», при ней грязелечебница переживала лучшие, звездные времена. В условиях бездорожья, во времена, когда страшные слова «смета» и «дефицит» сковывали волю к действию у многих руководителей-мужчин, она выстроила грязелечебницу в камне. И за это ей тоже присвоили высокое звание заслуженного врача РСФСР.

Есть крылатое выражение: «У истории нет имен забытых, есть неоцененные». Герой своего времени, врач-коммунист Евдоким Яковлев не жаждал ни славы, ни наград, а просто жил, самое трудное беря на себя. Вместе с дочерью они совершили необыкновенный человеческий подвиг. Им пришлось пережить насмешки, гонения, несправедливые обвинения, непонимание, но они не отступили – подарили нам «Ахманку».

У академика Панченко есть такое определение – «светская святость». Советские подвижники доктора Яковлевы жили не просто в России, а для России, для блага людей. Сегодня их пример честного и бескорыстного служения Отечеству востребован как никогда. В области успешно действует программа «Земский доктор», по которой молодые специалисты после окончания медакадемии едут работать на село. Замечательно, что их поддерживают материально. Но этого мало. Хорошо известно, что есть три способа заставить человека что-то делать: из-под палки, дать кучу денег и идейная мотивация. В традициях русской, советской медицины воспринимать чужую боль как свою, поэтому для настоящего медика очень важен живой пример служения долгу. Почему бы не учредить стипендию имени Яковлевых для студентов-медиков, которые молодыми специалистами решили ехать работать в сельские больницы, или премию молодым докторам за их самоотверженный труд.

В домике, своими руками сруб­ленном Евдокимом Яковлевичем в 1954 году, пришло время устроить музей – человеческую жизнь может продлить только память, которая побеждает время. Сегодня, когда Россия сосредотачивается, вновь заявляя о себе как  о великой державе, нам очень нужны новые Яковлевы, с тем же нравственным отношением к делу, что  у них. Это залог успеха нашей Родины.