Вспоминая Николая Кузнецова

Вспоминая Николая Кузнецова. Рассуждения о версиях гибели героя-разведчика.

9 марта исполнилось 70 лет со дня гибели легендарного разведчика Николая Кузнецова. Снова с особой ноткой печали вспоминаем героя и его друзей до смертного часа – Яна Каминского и Ивана Белова. К сожалению, до сих пор еще много неясного в том, как они погибли.

Если оставить в стороне бредовые рассуждения некоторых авторов, утверждающих, что Кузнецов был захвачен бандеровцами и передан в гестапо, где его перевербовали, а потом, в 1945-м, передали американской разведке, в которой он якобы работал до преклонного возраста, а потом умер где-то в США или  в Канаде, то остается только две версии, о которых можно порассуждать.

Эти две версии, пользуясь именами авторов, которые первыми ввели их  в оборот, можно назвать версией Медведева и версией Струтинского.

Версия Медведева

Мнение командира отряда «Победители» Дмитрия Медведева полностью основывается на  телеграмме начальника Львовского гестапо Витиски в Берлин самому «папе гестапо» Мюллеру, отправленной 2.04.1944 г. Приводим отрывок из этой телеграммы:

«…При одной встрече 1.IV. 1944 года украинский делегат (представитель ОУН. – С.Ш.) сообщил, что одно подразделение УПА 2.III. 44 задержало в лесу близ Белгородки (Волынь) трех советско-русских шпионов…

УПА удостоверила личность трех арестованных: руководителя группы под кличкой Пух, который имел фальшивые документы старшего лейтенанта немецкой армии, родился якобы в Кенигсберге (на удостоверении была фотокарточка Пуха), одетого в форму немецкого обер-лейтенанта, поляка Яна Каминского, стрелка Ивана Власовца (под кличкой Белов), шофера Пуха...

...От боевой группы Прюцмана (начальник полиции Украины. – С.Ш.) поступило сообщение о том, что Пауль Зиберт, а также оба его сообщника были найдены на Волыни расстрелянными».

Далее в телеграмме говорится, что  в обмен на найденные документы украинские националисты требуют освободить семью одного из руководителей ОУН  Миколы Лебедя, находившуюся в концлагере Равенсбрюк.

Итак, по этой версии Кузнецов со своей группой был убит оуновцами на территории Ровенской области близ села Белгородка.

Версия Струтинского

…Летом 1959-го братья Струтинские, находясь на  охоте в одном из местечек Львовской области, разговорились с местным старожилом, который рассказал им, что  в войну в селе Боратин, находившемся поблизости от этих мест, произошел странный случай: немецкий офицер, задержанный бандеровцами, взорвал себя гранатой в хате одного местного жителя.

Поиски привели в хату Степана Голубовича, стоявшую на окраине села. Удалось также выяснить, что офицер этот похоронен в окрестностях Боратина в урочище Кутыки Рябого.

Итак, Белгородка Ровенской области по одной версии и Боратин Львовской области – по другой. Не поленитесь найти карту Ровенской и Львовской областей и увидите, что расстояние между этими двумя местечками совсем небольшое – 35–40 км, что даже для конного транспорта совсем немного. Чутье исследователя подсказывает автору, что это не случайно.

В ходе начатого расследования группой львовских чекистов под руководством Николая Струтинского удалось установить, что  в середине февраля 1944 г. в районе села Белгородка произошел бой между партизанами и бандеровцами, в результате которого партизанами было убито три перебежчика из дивизии «Галичина», которые похороненыт в соседнем от Белгородка селе Великая Мильча. Причем священник Ворона провел тогда обряд погребения.

В 1988 г. по инициативе Ровенского обкома комсомола и местного краеведа Кима Закалюка могила была эксгумирована и оказалось, что  в ней похоронены два человека.

Именно этот факт позволил заявить маститому историку внешней разведки Теодору Гладкову в интервью «Российской газете» 16.01.2009 г., что это «люди Кузнецова». А люди Кузнецова – это, конечно же, Ян Каминский и Иван Белов. Допустим, что Гладков, единственный на сегодня человек, которому позволили проработать все тома боевой деятельности партизанского отряда «Победители», прав. Но где же тогда тело Кузнецова?

Осенью 1959 года с большими затруднениями следственная группа Струтинского все же установила место захоронения немецкого офицера. Череп из могилы был доставлен для экспертизы известному антропологу профессору Герасимову. Он вынес заключение: череп принадлежит Николаю Кузнецову. Итак, вроде бы круг замкнулся: Каминский и Белов – в Великой Мильче, Кузнецов – в Боратине.

Но вот почему-то ни  в одном интервью не упоминает Струтинский место захоронения Каминского с Беловым! Ведь по его версии, в Боратине погибли и они.

2 февраля наши войска освободили город Ровно. А в начале марта в районе Белгородка и Великой Мильчи уже слышны были раскаты артиллерии наступающей Красной армии. Вполне обоснованно предположить, что тело Кузнецова оуновцы перевезли в село Боратин, которое всю войну было бандеровским гнездом. И вот там, в Боратине, предъявили тело «Пауля Зиберта» и документы, снятые с его тела, боевикам из группы генерала Прюцмана. И только после этого приказали местным жителям захоронить Кузнецова.

Автор статьи еще раз напоминает читателю, что это только версия. Но версия достаточно обоснованная, потому что позволяет решить запутанный вопрос: почему Каминский и Белов были захоронены в одном месте, а Николай Кузнецов – в другом? Не опровергает также она главного: что на Холме Славы во Львове покоится легендарный советский разведчик.

Конечно, автор понимает, что таким образом подвергается сомнению знаменитый эпизод, произошедший в ночь с 8 на 9 марта 1944 года в хате Степана Голубовича. Но каких только вопросов не подкидывает нам история!