Ферменный стиль Фоминцева

Ферменный стиль Фоминцева. .

Омутинский район, деревня Большой Краснояр. На въезде слышен мерный стук молотков. Это строители и местный фермер Константин Фоминцев пятый год строят здесь «рай».

У него уже есть три коровника и откормочная площадка для восьмисот голов отборного мясного скота. На подходе зерносушильный цех. Осенью завезет табун новоалтайских лошадей. Аграрную отрасль легкой не назовешь, а Фоминцев гипнотизирует обстоятельства – назвал хозяйство «Перспективой». Треть местных жителей, полсотни человек – «перспективные». Рай по Фоминцеву не деньги и даже не три коровника. «Нравится мне, когда что-то происходит». Фермер нацелился организовать деревенскую жизнь так, чтобы всегда что-нибудь происходило.

Дерзкий хозяин

– Жарко, сейчас кондиционер включу, – кабина уазика тут же наполняется раскаленным воздухом из-под капота.

Константин извиняюще улыбается: мол, придется потерпеть, иначе двигатель перегреется. Уже несколько часов на самодельном вездеходе объезжаем владения молодого фермера. В его распоряжении находится 4,5 тысячи гектаров земли, часть которых отведена под выпасы – пастбища, на которых летом Фоминцев содержит несколькими гуртами маточное поголовье мясного скота французской породы обрак. Зимой их переводят на базы – облегченные коровники.

– Хочется рай на земле построить, – признается фермер. – Не только для себя – для других тоже. Чтобы все было аккуратно, стабильно. Мне тридцать пять лет. Иногда оглядываюсь назад и понимаю: многое уже сделано. В то же время это многое – так мало по сравнению с тем, сколько нужно успеть. Не хочется в пятьдесят понять, что рай только приближается.

Местные жители подобрали для него еще одно слово – «дерзкий». Но  в их понимании это комплимент, потому что дерзкий – значит умный, практичный и в меру хитрый.

В этом смысле Константин и вправду отличается от большинства деревенских, хотя сам родом из Большого Краснояра. Фоминцев во всем ищет новые возможности, внимательно наблюдая за рынком, рассчитывает окупаемость вложений и зря не рискует.

Задумал мясным коневодством заняться – и ждет по осени табун с Алтая. Для работы на выпасах лошади, как ни крути, нужны, но их охотно разбирают и местные – хозяйствовать или охотиться. Цена за хорошее животное доходит до 100 тысяч рублей. «Может быть, и производство деликатесов из конины наладим», – размышляет Фоминцев. То же – с зерносушильным цехом. Элеватора в районном центре, в Омутинке, на всех не хватает, а сортировка семян – совсем в другом месте. «Посчитал: за два года свой сушильно-сортировальный комплекс полностью окупим». Пожалуй, эта «дерзость» – одна из главных причин, почему большекрасноярский совхоз пять лет назад канул в Лету, а вот ферма Фоминцева крепко стоит на бывшей совхозной земле.

Профессио­нальная няня

Рядом с Большим Краснояром проходит федеральная трасса Тюмень – Омск. Деревенская молодежь рвется по ней в один из двух городов и надеется, что дороги назад не будет. Фоминцев поступил наоборот. Десять лет назад вернулся в деревню из Тюмени, сразу после окончания сельхозакадемии. В тот самый совхоз – ЗАО «Большекрасноярское» – его, зоотехника, приняли инженером по технике безопасности. «Работа была не по мне – кабинетная, с бумажками. Тогда стал уговаривать директора заняться животноводством, потому что развиваться-то надо». К тому времени от былой советской роскоши в совхозе не осталось ни одной головы скота.

Фоминцев ушел на год в армию, а по возвращении снова завел разговор о коровах. В него втянулась и районная администрация – в регионе тогда выросли бюджетные инвестиции в сельское хозяйство. В 2002 году по инициативе губернатора Сергея Собянина начали мегапроект по развитию мясного скотоводства. Областное правительство учредило Тюменскую мясную компанию (ТМК) и выделило средства на импорт скота четырех французских пород – шароле, лимузин, салерс и обрак. Животных распределяли по уже работавшим или вновь создаваемым предприятиям региона. В начале ноября 2005 года несколько десятков обраков завезли в «Большекрасноярское», а Фоминцева назначили наконец зоотехником. Однако через два года совхозная лодка пошла ко дну.

– Надо было спасать бычков. Весной 2008 года зарегистрировал ООО «Перспектива», перезаключил договор с Тюменской мясной компанией, забрал животных к себе. У совхоза выкупил арочник для зимнего содержания животных. Потом построил еще два, – буднично рассказывает фермер.

В ТМК его хозяйство считают лучшим в регионе. Маточное поголовье из коров стабильно растет, выход телят – 95-96 процентов, привесы – почти как  в Европе, только на бычков – больше килограмма. Если сделать поправку на гнус, то результаты в «Перспективе» внушительные.

– Пауты – во, с палец! – почти с восхищением рассказывают пастухи.

Кредитов Фоминцев старается не брать. Тюменская мясная компания возмещает все затраты на содержание животных, если достигаешь оговоренных производственных показателей. Именно ТМК владеет скотом, а фермер – как бы профессиональная няня. Но заготовка кормов, растениеводческий бизнес, а значит, и парк техники – исключительно его забота. В этом году Фоминцев не вытерпел и обновил технику на заемные средства. Зато теперь механизаторы дивятся на универсальный импортный трактор Manitu, зовут его «маетой» – за способность вертеть колесами в разные стороны.

«Он отсюда не уедет»

Пока объезжаем выпасы, Константин несколько раз останавливается и осматривает посевы: многолетних трав – на сено, сои и рапса – на масло. «Цена на пшеницу слишком сильно меняется. В начале осени может продаваться по 5–6 рублей за килограмм, а ближе к зиме – по 15. Получается, кто дольше терпел, кто придержал, тот и получил выгоду. Несправедливо. А цена на рапс почти не меняется, держится на уровне 14–15 рублей за килограмм. И урожайность он показал хорошую». Сою и рапс принимает маслозавод в соседнем Заводоуковском городском округе. Сено идет на корм скоту, иногда покупают и деревенские жители.

На пастбищах Фоминцев возвел маленькие домики и бани для трехдневного пребывания пастухов с животными. Недавно задумался, не облагородить ли их до маленьких коттеджей – вокруг набирает обороты агротуризм. «Друг недавно взахлеб рассказывал: вот мы, значит, на природу съездили, в домиках жили, шашлыки и прочее, заодно на лошадях покатались, рядом тут – коровы и все дела. Слушаю и понять не могу, чему он радуется. А потом понял: это я из деревни, а горожане, дети особенно, уж и не знают, как коровы-то выглядят».

– Развиваться бесконечно не хочу, а совершенствоваться – надо! Следует снизить затраты, высвободить средства. Тогда и зарплаты можно повысить, и квалификация сотрудников вырастет, – мы говорим с Фоминцевым в его кабинете в центре деревни, в бывшей конторе совхоза. На стенах красуются дипломы.

Константин Фоминцев –лучший молодой зоотехник области 2008 года, а в прошлом году министр сельского хозяйства РФ Николай Федоров присвоил ему звание «Почетный работник агропромышленного комплекса РФ».

Но первой привлекает внимание большая фотография обраков за спиной. Фотографии он развесил и на самой ферме. На каждой базе висит прямоугольный баннер, ясно объясняющий, где содержатся «коровы-кормилицы», а где – молодняк. Думается, это воспитательный момент и кусочек того самого европейского лоска.

Баннер «Перспективы» висит и на въезде в деревню, на здании местной лыжной базы. Фермер спонсирует деревенские и районные соревнования. Он и сам с удовольствием бегает на лыжах, выполнил норматив кандидата в мастера спорта по полиатлону. В год тратит на спонсорство пару сотен тысяч рублей. Как-то непривычно понимать, что при этом у него не нефтяная вышка, а дотационный сельскохозяйственный бизнес. Даже о косулях в местных лесах заботится – расставляет зимой стога сена, подкармливает их.

Несмотря на все это, деревенские относятся к нему по-разному. Кто-то ворчит. Но чаще говорят просто: «Костя – молодец. Он, наверное, никогда отсюда не уедет». Похоже, в деревне, где многие мечтают о дороге в город с билетом в один конец, это высшая похвала. Сам Фоминцев давно смотрит дальше:

– Мне ведь преемника вырастить нужно. Не обязательно, чтобы это был мой сын или сын кого-то из братьев. Пусть даже незнакомый человек будет, лишь бы он любил все это, душу вкладывал. Хочу, чтобы дело всегда жило.