История семьи – история России

История семьи – история России. .

Родовое древо семьи Веденяпиных–Кубочкиных раскрывает свои тайны

...вспоминать предков – отцов, дедов, прадедов моих мне не только не совестно, но особенно радостно.

Лев Тол стой

После того, как немногим более десяти лет назад было получено официальное извещение о принадлежности нашей фамилии к роду графов Толстых (по материнской линии) и состоялся визит праправнука Льва Толстого – Владимира Толстого в Тюмень, эта тема для меня оказалась практически закрытой. Хотя много вопросов возникало и о других персоналиях генеалогического древа, о которых я знала лишь понаслышке или чудом сохранившимся фотографиям.

И вот полгода назад не-ожиданно раздался телефонный звонок из Петербурга. Приятный женский голос известил, что звонит моя троюродная сестра Елена Георгиевна Веденяпина, о существовании которой я и не подозревала. Она уточнила, что является дочерью Георгия Владимировича Веденяпина. Я непроизвольно воскликнула: «Вы дочь Гори!?» Дело в том, что только очень узкий круг близких людей знал его «домашнее» имя – Горя. Так называла любимого двоюродного брата моя мама, вспоминая детство. И это оказалось своеобразным паролем. С одной стороны, вызвало изумление его дочери, а с другой – стало несомненным подтверждением нашего родства.

Через некоторое время я получила и тексты воспоминаний, и множество фотографий. А самое главное – генеалогическое древо Веденяпиных, содержащее 188 персон в 14 поколениях.

Веденяпины! Словно вихрь событий и имен полуторавековой давности пронесся в моем сознании. Ведь с этой фамилией было так много связано!

Она часто произносилась в нашей семье. Ее носила в девичестве моя родная бабушка. У теток и дяди с этой фамилией воспитывалась моя мама, оставшаяся сиротой. Все это носило какой-то отпечаток святости.

Так как же оказались Веденяпины в нашем генеалогическом древе?

Моя прабабушка Надежда Ивановна (урожденная Гольц-Миллер) – двоюродная сестра Льва Николаевича Толстого и внучка графа Ильи Андреевича Толстого вышла замуж за Николая Михайловича Веденяпина. Этот род был очень разветвлен и с исторической точки зрения крайне интересен. С детства слышала от родственников мамы, что были у нас в роду декабристы – братья Аполлон и Алексей Веденяпины, блестящие офицеры Черниговского полка – участники событий 1825 года. Много о них читала, вела переписку с музеем в г. Иркутске, где они отбывали каторгу. Да, как оказалось, у Елены Георгиевны тоже говорили об этом в семье ее дед и отец, что  и запечатлели они  в воспоминаниях, однако прямых документальных доказательств этому нет.

Известный российский генеалог Шумков ответил Елене, что, возможно, родство есть, но уходит оно  в XVI–начало XVII веков. Можно все это «раскопать», но это очень трудоемкая и требующая высокой квалификации работа с привлечением соответствующих специалистов и средств. Результаты ее могли бы ответить на вопросы о родстве изучаемого рода (одного из трех) с другими Веденяпиными на основе сохранившихся документов Российского государственного архива.

Но, увы! Добраться до истины не представляется возможным по указанным выше причинам.

Не могу не рассказать о семейной легенде, переходящей из поколения в поколение. Когда Иван Грозный шел на Казань, а потом стоял напротив нее  в лесах, мордовский князь Веденяп помог ему. Царь наградил его дворянством и русским именем. С тех пор, якобы, и пошли дворяне Веденяпины. Эту легенду нельзя ни опровергнуть, ни подтвердить, так как документально она нигде не зафиксирована.

Интересен и такой факт. В «Истории пугачевского бунта» Пушкина есть упоминание о том, что Пугачев повесил 14 Веденяпиных.

Но достоверно известно, что исторически Веденяпины несли ратную службу, защищая юго-восточные подступы к Москве от разбойных набегов нагайцев, крымских татар и даже турок. За эту службу им  и было дано потомственное дворянство.

Правда, в процессе работы над генеалогией (что было ново для Елены и меня) дворянство надо было из поколения в поколение подтверждать. И часто бывали случаи, когда один из братьев был записан в дворянство, а другой – нет. Вот эти ветви и мельчали, беднели и даже забывали о  дворянском происхождении, но помня предков.

Завораживает длинная нить имен, и совсем неважно, в конце концов, если не будет в этой линии декабристов. Все Веденяпины, к какому бы роду ни относились, делали русскую историю.

Потому обратимся к отдельным именам из этой цепи. Итак, моя прабабушка Надежда Ивановна вышла замуж за Николая Михайловича Веденяпина (о чем  я уже упоминала).

Николай Веденяпин (1835–1910). Имений ни  у него, ни  у родителей не было. Окончил Пензенский дворянский институт. Далее в архивах его послужной список, в котором значатся должности действительного коллежского, надворного и действительного статского советника.

Награжден орденами святого Владимира четвертой степени, святой Анны второй степени, святого Станислава второй степени. В 1898 г. уволен со службы по прошению в связи с «расстроенным здоровьем», «с мундиром и пенсией в 1 500 рублей в год».

Брак Надежды Ивановны и Николая Михайловича был заключен во время его службы в Минской губернии. (Умерла она  в 1879 г. при родах сына Александра в Калуге). Было у них девять детей: Александра, Мария, Людмила, Ольга, Вера, Николай, Надежда, Владимир и Александр. Все они – люди высокообразованные, знали несколько иностранных языков, играли на фортепиано. Веру, Марию и Николая я знала еще  с раннего детства.

Биография каждого из девяти человек ярка, интересна и в то же время трагична.

Так, брак Людмилы Николаевны был заключен с Сергеем Свешниковым, инженером, до Первой мировой войны приглашенным на работу во Францию. Когда Елена Веденяпина с мужем посетила несколько лет назад кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, увидела в книге захоронений его фамилию.

Сергей Свешников был старшим братом известного музыканта Александра Свешникова, с 1948 по 1975 год руководившего Московской консерваторией и знаменитым хором мальчиков.

Впоследствии Людмила с сыном Николаем Свешниковым эмигрировала в Черногорию (первая волна эмиграции).

Николай Николаевич Веденяпин имел два высших образования, окончил, в частности, Петровско-Разумовскую сельхозакадемию (ныне «Тимирязевка»), работал в Тюмени в окрземе и одновременно преподавал в сельхозтехникуме в конце 20-х годов землеустройство.