Обдорский светоч Иринарх

К 140-летию со дня рождения Ивана Семеновича Шемановского

В 1897 году он завершил учебу в Новгородской духовной академии и 5 октября того же года пострижен в монахи с именем Иринарх, а 13 октября, согласно собственному прошению, определен членом Обдорской миссии. Тоболяки в то время говорили, что Обдорск стоит на краю света, дальше его на семь верст начинается ад.

Миссионер

Одной из серьезных забот тобольских архиереев в XIX веке была необходимость найти достойного кандидата на должность миссионера в Обдорск. В своем письме в Святейший Синод в 1895 году епископ Тобольский и Сибирский Агафангел объяснял причины такого положения: «Трудно и рискованно отправлять свои обязанности миссионерам низового края (так до революции называли Салехард и прилегающие к нему районы. – прим. автора): то поездки зимою, без дорог, по тундрам и болотам, по необозримым снежным пространствам, иногда в неподходящей к суровым условиям климата одежде и опасность замерзнуть от ветров и метелей, посылаемых с севера Ледовитым океаном; то поездки летом на утлых ладьях по обширным водным пространствам могучих речных систем, о которых имеют вообще слабое понятие в России, и опасность от случайной какой-либо прихоти капризного севера – именно внезапно наступившей бури – утонуть; то боязнь – в самых чумах инородцев, где миссионеру приходится проживать немало времени, – заразиться от общения с ними болезнями, которыми страдают остяки (ханты. – прим. автора) и частию самоеды (ненцы – прим. автора) и – болезнями весьма заразительными. Все эти причины страшат тех лиц, которым предлагают потрудиться в деле миссионерства. К этому нужно прибавить еще и то, что в селе Обдорском, где находится главный стан миссии, помещение для миссионеров и тесно, и неблагоустроенно, и холодно, и смотрит каким-то бобылем, не имея при себе даже необходимых, для привыкших видеть иное, хозяйственных пристроек: просто какое-то степное здание».

Психологический портрет отца Иринарха и в значительной мере его настрой к новой жизни отражен в опубликованном им в 1910 году в журнале «Православный благовестник» очерке «Елка»: «…Я приехал в Обдорск. Род службы заставил меня сходиться с людьми, приспособляться к ним, жить с ними одной жизнью... Радоваться их радостями, плакать с ними в их несчастьях, горевать в их печалях и неудачах. Для успеха своего дела я должен был стать человеком, могущим понимать чувства и душевное состояние всяких людей: богатых и бедных, честных и воров, счастливых и несчастных…»

Миссионеру отцу Иринарху довелось испытать все, о чем писал в Синод еще до его приезда Тобольский епископ. но, несмотря на все тяготы новой жизни, в совершенно непривычных условиях, 20 мая 1905 года за плодотворную миссионерскую деятельность определением Святейшего Синода он был возведен в сан игумена, неоднократно получал другие поощрения.

В сентябре 1904 года в Обдорске прошли юбилейные торжества по случаю 50-летия православной миссии.

По свидетельству очевидца, «к этому времени в Обдорске собралось великое множество туземцев, и съехалось все духовенство прибрежных сел, а также уездная администрация г. Березова. 31 августа туда же прибыл и преосвященный Антоний, епископ Тобольский и Сибирский». По этому поводу в журнале «Нива» в заметке «Юбилейное торжество на краю света», в частности, сообщалось: «Юбилейные торжества начались 4-го сентября и продолжались по 7-е.

В течение этого времени в местных храмах были совершены торжественные богослужения при участии единственного оставшегося в живых свидетеля первых дней существования миссии священника о. Тимофея Карпова. Тогда же был освящен новый храм миссии, и состоялось торжественное заседание в местной церковно-приходской школе. На этом заседании в присутствии всех членов миссии, приходского духовенства и воспитанников местного инородческого пансиона и приюта были прочитаны адреса и речи. На четвертый день торжеств был устроен в здании инородческого пансиона оригинальный обед для инородцев. Обед этот состоял из чая с кренделями и маслом, конфет и пирогов с рыбой. Пред обедом были прочитаны по-остяцки и самоедски молитвы. Владыка благословил обед и обошел, беседуя с гостями, все комнаты и двор, где тоже разместились обедавшие».

Ни у кого из присутству-ющих не было сомнений в том, что столь достойная встреча юбилея – миссия – заслуга отца Иринарха.

Просветитель

Несколько лет назад мне повезло обнаружить в одном из архивов письма игумена Иринарха профессору Московского университета, исследователю тобольского севера Борису Житкову. Письма убедительно свидетельствуют об огромной просветительской, исследовательской и литературной деятельности обдорского миссионера. Мотивацию в просветительской работе Иринарха объясняют следующие его слова: «Когда человек родился во тьме и не ведает, что такое свет, он и не тянется к нему. Он просто не знает о его существовании. Вывести человека из тьмы, дать ему возможность узреть, что такое свет, – и он сам не захочет больше во тьму!»

Тысячам северян проторил дорогу к свету игумен Иринарх. В 1910 году, когда он покинул Обдорск, его трудами создана уникальная библиотека на 5 000 томов, в которой имелась коллекция книг о русском и, в частности, Тобольском севере не только на русском, но и иностранных языках. Все ученые экспедиции, изучавшие север, обращались за содействием к Иринарху и получали действенную помощь. Обдорский просветитель основал музей, часть экспонатов в который, как и книги, приобретал на собственные деньги. Это был первый музей во всем Березовском уезде, и по заслугам современный музей в Салехарде носит имя Ивана Шемановского. Литературные труды Иринарха, среди которых стоит выделить особо «Хронологический обзор достопамятных событий в Березовском крае Тобольской губернии, 1032–1910 гг.» и серию очерков «В дебрях крайнего северо-запада Сибири», востребованы до сих пор.

Один из учеников о. Иринарха, первый в Ямало-Ненецком округе заслуженный учитель школы РСФСР, автор первых учебников на языке ханты Петр Ефимович Хатанзеев, через много лет с благодарностью вспоминал первого наставника: «Иринарха забыть трудно. Личность яркая. Высокий, сильный. Волосы до плеч. Золотой крест на груди. Голос – нечто среднее между басом и баритоном. Сочный, внушительный, поставлен хорошо. Строгое, худощавое лицо. Орлиный нос. Прямой проницательный взгляд темных глаз. Тип мыслителя. Приветливый был… И справедливый».

Вне зависимости от того, как дальше сложилась судьба Ивана Семеновича Шемановского, на Ямале он оставил добрый след.