Дмитрий Менделеев – покровитель российского студенчества
Чем больше знакомишься с жизнью и деятельностью Дмитрия Ивановича Менделеева, тем больше поражаешься многогранности личности тобольского гения.
Защитник студентов
Педагогической деятельности Менделеева посвящены солидные труды, множество пуб-лицистических материалов. В день студентов – Татьянин день – есть большой соблазн обратиться непосредственно к трудам самого Менделеева, соотнести его размышления с реалиями нашего времени.
В своих «Заветных мыслях» Менделеев на первое место среди «двух первейших надобностей» ставил следующую: «1. Поправить просвещение русского юношества, а потом идти вперед, помня, что без своей передовой, деятельной науки своего ничего не будет и что в ней беззаветный, любовный корень трудолюбия, так как в науке-то без великих трудов сделать ровно ничего нельзя».
Менделеев считал, что «начинающих», то есть студентов, нужно максимально приобщать к научному творчеству. Российское студенчество в XIX веке превратилось во взрывоопасную общественную силу. Многие продолжению образования предпочли участие в террористических организациях, революционном движении. Кстати сказать, один из лучших учеников Менделеева Александр Ульянов с двумя другими студентами намеревался взорвать самодельными бомбами царя Александра III с семьей во время богослужения. Однажды Менделеев сказал, что он ненавидит революцию уже только за то, что она забрала у науки двух самых талантливых его учеников – Ульянова и Кибальчича.
Если к Менделееву приходили с петициями об освобождении арестованных студентов, он их всегда подписывал. Когда студентами была заполнена вся Петропавловская крепость, кто-то написал на стене: «Петербургский университет».
Менделеев полагал, что «университет – это храм, в котором проповедуется цивилизация, у которой есть свои скрижали. На первой из них написан девиз «правда», на второй – «труд», на третьей – «прощение». Правду надо искать, не спускаясь сверху вниз, а, напротив, идя снизу вверх, в самых малых вещах, переходя постепенно к более крупным явлениям».
Бесконечные студенческие беспорядки изматывали Менделеева настолько, что, по его свидетельству, «в 1887 г. университетские беспорядки мне так надоели, что хотел уходить из Университета».
Любимый студентами, Менделеев вместе с тем никогда не заигрывал со студенческой средой, полагая, что «ждать много доброго можно от эволюционных изменений, а никак от революционных, всегда и неизбежно со злом и всякими случайностями сопряженных». При этом Менделеев в студенческой среде пользовался заслуженным авторитетом, они видели в нем своего защитника, и именно его студенты Петербургского университета попросили передать в 1890 году петицию в правительство.
Менделеев принял петицию с условием, что беспорядки будут прекращены. Как писал сам Дмитрий Иванович по горячим следам, «дрянь выйдут людишки, если уверили в тишине и не соблюдутся, и если соблюдутся, и все пройдет, то бог и государь пусть меня осудят, я же думаю, что поступил, как велела минута».
Поступок Менделеева вызвал резкое неприятие министра просвещения Ивана Делянова. Он вернул петицию Менделееву с резолюцией: «По приказанию министра народного просвещения прилагаемая бумага возвращается действительному статскому советнику Менделееву, так как ни министр и никто из состоящих на службе Его Императорского Величества лиц не имеет права принимать подобные бумаги».
Сам же Менделеев, увидев, что после выполнения им своего обещания беспорядки не прекратились, 19 марта 1890 года на виду у взятых в кольцо полицейскими студентов насильно сунул в карман попечителю университета прошение об отставке. Это решение далось Менделееву чрезвычайно тяжело.
Кое-кто уподоблял Менделеева в этой ситуации Дон-Кихоту, но он сам считал подобное решение вопросом чести.
Заветы Менделеева
После ухода из университета Менделеев продолжает отстаивать интересы российского студенчества. В июле 1898 года он пишет большую записку на имя могущественного в то время министра финансов Сергея Витте. В этой записке Менделеев постарался изложить все выводы по улучшению учебы и быта студентов, которые позволяла сделать его сорокалетняя педагогическая деятельность.
О том, что министр финансов с большим вниманием изучил записку бывшего университетского профессора, свидетельствуют его многочисленные подчеркивания и пометки. Несомненный интерес министра вызвало следующее соображение Менделеева: «Молодежь останется всегда пылкою, увлекающеюся, но ее увлечения политического строя тем безопаснее, чем более существует увлечение наукой и чем ближе – от свободного взаимного общения – сознательное юношество станет знакомиться с действительностью, взглянет на нее с разных сторон. Процветание наук в университетах есть единственный залог того, чтобы университетская молодежь вела себя как ее возрасту прилично».
Последний вывод настолько оказался созвучен мнению самого министра, что он дважды его подчеркнул, сделав пометку «Верно!»
Вспоминая дни, унесшие у него столько здоровья, Менделеев писал: «Мне пришлось видеть и выстрадать множество так называемых университетских беспорядков, и я вынес из них три несомненных убеждения: 1. главный материал давали первые курсы, т.е. «зрелые» гимназисты. 2. чем увлеченнее были студенты чистою наукою, тем менее они принимали участие в беспорядках и 3. если была политическая подкладка в некоторых частях университетских беспорядков, то она имела – несомненно, корень где-то вне университетов (едва ли и вне России) и пользовалась ими только как средством. Бороться с возможностью университетских беспорядков, по моему мнению, нельзя иначе как заботясь, с одной стороны, о том, чтобы в них процветали научные интересы, а с другой, чтобы сознательность, взаимное общение и трудолюбие в молодежи возрастали». Удивительным образом механизм организации массовых беспорядков напоминает происходящие временами нарушения общественного порядка в столице в нынешнее время.
Многие предложения из этой записки, касающиеся как учебного процесса, так и развития университетской науки, благодаря Витте были впоследствии реализованы. Что же касается в целом менделеевских заветов, то они представляют безусловный интерес как для понимания того сложного времени, так и для выработки взвешенной политики в отношении современного российского студенчества, развития вузовской науки. Наследие Менделеева по-прежнему актуально, и поэтому требует как деятельного изучения, так и его популяризации.
