Большое искусство и большие таланты в Большом Сибирском

Большое искусство и большие таланты в Большом Сибирском. .

Миссия современного театра – вернуть духовность в общество, а в каждого человека –  душу, считает директор Тюменского драматического театра Сергей Осинцев

«Театр в Тюмени – больше, чем театр» – так, перефразировав известную фразу, можно сказать о нынешнем месте этого учреждения культуры в столице нефтяного края. Новый театральный дом привлекает тюменцев и гостей региона как внешним видом, так  и изменившимся репертуаром. Для того чтобы немного приоткрыть завесу тайны над жизнью театра, на встречу в  редакции прибыл директор Тюменской драмы Сергей Осинцев.
Александр Скорбенко:
– Давайте начнем с разговора о том, как вы пришли в профессию...

– Любовь к сцене мне привила бабушка Лидия Петровна, которая с детства учила правильно читать стихи и ставила голос. На всех смотрах художественной самодеятельности в школе и сельском клубе я выступал как «мастер художественного слова». Хотел быть хирургом, работал в Институте краевой инфекционной патологии, занимался проблемами описторхоза, ездил на Север, исследовал заболеваемость ханты, манси и ненцев. Должен был поступить в Тюменский мединститут, но провалил экзамен по биологии. После этого шел по улице и увидел объявление о том, что училище искусств набирает на актерское отделение. Чистая случайность – афиша на одном из стендов города изменила мою судьбу, и я стал артистом.

Александр Скорбенко:
– Сдавая экзамены, наверное, приходилось показывать какие-то сценки из жизни. Лицедейство в вас присутствовало?

– С самого детства, в школе, например, я писал пьесы и ставил их во дворе дома. В основном они были о партизанах, войне, Зое Космодемьянской... Параллельно у меня была своя радиостанция, на заборе развешивал динамики, на сеновале подключал микрофон и читал сводку погоды и передавал для соседей песни, подражая передаче «В рабочий полдень»: «А теперь для тети Дуси из дома № 6 звучит группа «Верасы». Две наклонности развивались параллельно – актерство и работа в СМИ. Так же случилось в жизни...

Александр Скорбенко:
– Как родители отнеслись к тому, что профессия актера в конце концов победила?

– Был небольшой скандал, но потом они сказали: «Раз ты решил – иди». Папа не понимает мою профессию до сих пор, просто смирился. Мама видела меня врачом, а бабушка – бухгалтером, ведь считалось, что это престижные профессии. Они радовались, что  я не уехал в Москву, не хотели отпускать, полагая, что  я там пропаду. Слава богу, что не уехал – неизвестно, как бы сложилась судьба. Думаю, что родная земля и корни всегда дают больше шансов, чтобы вырасти.

Раиса Ковденко:
– Исходя из этого, верите ли вы случайности или закономерности судьбы?

– В моей жизни случайности играют большую роль, не то чтобы я стремлюсь к чему-то или добиваюсь... Чаще всего грею в себе мечту, и это обязательно происходит. Случайно получилось с радио, куда я зашел записать ролик и остался работать на 15 лет. Случайно пришел в Тюменский театр, хотя уже отправил документы в Курган... Нашу «драму» очень люблю. Когда учился в училище, основные театральные предметы велись там, преподавали Александр Михайлович Цодиков и Евгений Анатольевич Плавинский. Зашел в Тюменский театр и до сих пор никак оттуда выйти не могу...

Галина Литвиненко, село Ильинка, Казанский район:
– Планируются ли  у Тюменского драматического театра гастроли по югу Тюменской области? Можно ли организовать творческую лабораторию или мастер-класс со специалистами сельской культуры?

– Мы обязаны, должны и нам очень хочется обслуживать жителей юга области, потому что это наша основная задача. Если люди не могут к нам прий-ти, мы должны приходить к ним. Сейчас у театра период изменения репертуара, его закончим в этом году и сможем выезжать на гастроли. Знаю, что  в муниципалитетах очень хорошие дома культуры, оснащенные по последнему слову техники. Для нас это важно, так как хочется привезти не фрагмент спектакля, а целое произведение. Может быть, в рамках выезда к вам со спектаклем сможем организовать мастер-класс, а может, это будет отдельная творческая встреча с актерами, которые покажут таланты – споют, почитают стихи. Рады таким встречам, всегда готовы передавать основы мастерства людям, которым это интересно.

Александр Скорбенко:
– Какая роль в театре стала для вас звездной?

– Тюменский театр начался с роли в спектакле «Эквус», она до сих пор не отпускает, и это одна из моих любимых работ. Замечательный спектакль «Гарольд и Мод», где  я играл с Антой Калиниченко. Сейчас могу отметить «Мольера» и «Три товарища» – особенно последний, который давался с необычайной легкостью, огромной любовью к материалу и героям. Не представляю, как жили без него. приятно, что билеты на спектакль раскупаются за месяц вперед. Планируем вывезти его  в апреле на гастроли в Петербург. Так как спектакль ставили питерские режисеры, публика там понимает их  образный язык и по-другому воспринимает эту работу. Хочется, чтобы у нас был такой же прием, просто театру необходимо время, чтобы самому развиваться и развивать зрителя. Мы привыкли быть расслабленными, в театральном зале устраиваемся так же, как дома у телевизора – разваливаемся в кресле и ждем искусства. Считаю, что здесь человек должен сидеть с прямой спиной, не отрываться от сцены, тогда в нем возникает чувство очищения и единения с залом.

Александр Скорбенко:
– Как вы определяете сверхзадачу театра в качестве его руководителя?

– В первую очередь это образовательная функция. Театр изначально возник в России как институт образования, куда нужно было ходить, чтобы научиться хорошим манерам и общению. Преподносим зрителям классические произведения и современную драматургию, которые дают возможность разобраться в собственных чувствах, знакомят с культурой родной страны. В репертуаре имеются и комедии, зрители могут посмеяться от души, однако в каждой из них своя мораль. Театр не должен быть развлечением, все-таки это искусство. Не скрою, очень болезненно воспринимается, когда человек, приходя, скажем, на Ремарка, после просмотра заявляет, что  в книге все по-другому. Таким зрителям хочется ответить: это не значит, что спектакль плохой. Просто режиссер представляет другой взгляд. Наш «Щелкунчик» вызвал широкий общественный резонанс, получил немало отзывов, в том числе и критических, что мы исказили классическую трактовку произведения Гофмана. Но кто может задавать рамки классике? Во время спектаклей нужно не расслабляться, а думать.

Светлана Клименко:
– С этой целью вы хотите переформатировать театр?

– Второй год занимаемся изменением его облика с точки зрения афиш и репертуара. Приглашаем только тех режиссеров, которые могут дать актерам возможность развиваться. Театр должен пропагандировать высокое искусство, в этом его отличие от кино или шоу-бизнеса. Основу репертуара составляют не комедии, а величайшие произведения русских и зарубежных классиков, которые актуальны и в наше время. Многие люди разучились общаться, писать друг другу письма, разговаривать о любви. Современный человек постоянно куда-то торопится, бежит, пытается схватить все  и сразу, но не хочет задуматься над собственной судьбой и судьбой тех людей, которые его окружают. Миссия современного театра – вернуть духовность в общество, а в каждого человека – душу.

Александр Скорбенко:
– Что входит в функции директора театра?

– Все! Во-первых, финансово-хозяйственная деятельность, во-вторых, формирование труппы, а именно кадровая работа с актерским составом. В-третьих, подбор репертуара, работа с приглашенными режиссерами. Далее следует решение социально-бытовых проблем актеров, поскольку это одна из самых незащищенных категорий граждан. К тому же хороший менеджер должен создать в коллективе благоприятную атмосферу, обеспечить корпоративный отдых сотрудников и многое другое. Разумеется, я не сам лично занимаюсь всеми вопросами. Работает профессиональная команда, потому что один из факторов успеха – люди, которые тебя окружают.

Раиса Ковденко:
– Как подбираете кадры?

– Коллектив формировался спонтанно на протяжении длительного времени. К примеру, с моим заместителем по маркетингу и рекламе Александром Черсиным знакомы более десяти лет. Когда-то я его принимал на работу, когда трудился на радио, так  и двигаемся по жизни вместе (смеется). Заместитель по творческой деятельности Кристина Тихонова работает с режиссерами, Российским авторским обществом, авторами пьес. Ее муж Александр был актером в Краснодарском театре, а сама Кристина работала на радио, занималась организацией фестивалей. Мы  с ней познакомились через социальную сеть. Пригласил супругов Тихоновых в Тюмень, поскольку оба имеют большой опыт работы в театре. С заместителем по административно-хозяйственной деятельности Дмитрием Мамоновым вместе работали в одной из телерадиокомпаний. Что касается подбора режиссера, то мы его нашли... по объявлению! Помню, как-то зашел на санкт-петербургский сайт театральной академии, написал объявление, что Тюменский драматический театр ищет молодых режиссеров, способных создать спектакль-бомбу. Мне написал Александр Баргман, который впоследствии поставил в Тюмени уже три очень успешных спектакля. Этот режиссер не просто сумел объединить труппу, но  и значительно украсил репертуар. Без всех вышеперечисленных людей мне бы никогда не удались те изменения, которые сегодня происходят в Тюменском драмтеатре.

Артем Халеев, г. Тюмень:
– Чем отличается Тюменский драматический театр от театров других городов?

– Тем, что находится в Тюмени (смеется). Если серьезно, то, конечно, репертуаром и актерами. Тюменские артисты более искренни на сцене. Недавно труппа вернулась из Санкт-Петербурга. Очень боялись, как нас оценит местная публика, великие актеры, пришедшие на спектакль. Но когда увидели на их лицах слезы и улыбки, услышали слова благодарности за хорошую игру, поняли, что северная столица нас приняла.

Раиса Ковденко:
– Как вы оцениваете проект «Театральный перевал»?

– Как уникальный проект уже потому, что сегодня очень сложно вывезти театр на гастроли. Мы получили не только возможность показать себя в регионах России, но  и предоставили возможность зрителям посмот-реть постановки других театров. Может быть, в этом проекте были неравноценные театры. Допустим, Новокузнецкий театр – городской, а Томский – областной, следовательно, уровень спектаклей немного разный. Изначально, когда мы  договаривались с участниками фестиваля, говорили, что должен ехать классический репертуар, за который не стыдно. Наш театр показал себя с прекрасной стороны, думаю, что  и в Тюмени были неплохие спектакли. В следующий раз будем стараться, чтобы был одинаковый уровень теат-ров. С финансовой точки зрения мы остались в плюсе, потому что  в июне театр обычно уже находится в отпуске. Мы сыграли несколько спектаклей в других городах и получили достаточно хороший доход, собрали денег на будущую постановку, ведь они делаются за свой счет. Надеюсь, что проект будет в той или иной форме продолжаться, все зависит от Министерства культуры.

Юрий Хозяинов, г. Тюмень:
– Есть ли  у вас ностальгия по зданию старого театра, по отношениям, которые там были?

– Он мне снится, по-хорошему, ведь там были проще коммуникации между людьми. Актеры чаще встречались, обменивались новостями, жили судьбами других людей. В этом театре, к сожалению, иногда не видим друг друга неделями. Не потому, что не работаем, просто в нем столько места, что можно разминуться и не видеть коллегу несколько дней. Сегодня стараемся эту ситуацию изменить, добавить больше общения, вместе выезжать на природу или просто собираться на чай. В здании старого театра царила атмосфера, созданная актерами прошлых лет, сейчас все это нарабатываем по-новому, создаем свой дом. Может быть, пройдет десятилетие, прежде чем актеры станут говорить: «Это наш дом». Когда переезжали из старого здания в новое, перевозили с собой привидения и соль из подвалов театра, сыпали ее на подмостки новой сцены, а привидений выпускали из баночки, но пока они обитают на старом месте.

Виктор Денисов, г. Тюмень:
– Не пойму, для чего соль была нужна театру?

– Раньше в этом месте находились соляные склады купца Текутьева, с дореволюционных времен там хранилась соль и слежалась так, что стала монолитной глыбой. Ее никуда не выво-зили, она лежала и под сценой, и под зрительным залом. Артисты посчитали, что соль символизирует их труд и пот. Глыбу распилили на кусочки и до сих пор раздаем ее как сувенир. Войдет она  и как экспонат в экспозицию к юбилею театра.

Евгения Суворова:
– Как работа над имиджем повлияла на посещаемость и узнаваемость театра?

– Когда взяли на работу дизайнера, который теперь занимается информационным обликом театра, люди испугались и не поняли, что это за театр такой? Что за афиши, похожие на рекламу кино? Сейчас постепенно привыкают. Новые афиши привлекают молодую аудиторию. Сейчас 20 процентов продаж билетов проходит через Интернет и все это благодаря работе специалистов, которые создают страницы в социальных сетях, ведут сайт и размещают рекламу в сети. Технологии настолько входят в нашу жизнь, что не пользоваться ими было бы глупо. Конечно, это интересует людей и дает возможность получить новую аудиторию, которая завтра притянет за собой всех друзей и знакомых.

Марина Вакорина (Осинцева), с. Голышманово:
– Насколько реально выступление вашей труппы на нашей сцене? Как оформить заявку и какая будет стоимость билетов?

– Мы готовы к вам приехать и привезти свой спектакль. Для этого мне нужно сначала съездить на историческую родину и посмотреть сцену Дворца культуры. Для меня будет большой радостью сыграть там, где начинал выступать на сцене. Думаю, что все случится, главное, чтобы у вас было желание, а у нас оно всегда есть! Билеты будут доступными для местных жителей. Понятно, что  в Тюмени и Голышманово люди по-разному зарабатывают, а мы, как государственный театр, должны нести искусство и культуру людям по приемлемой цене.

Владимир Полищук:
– Почему самый большой в России драматический театр имеет в репертуаре так мало постановок по пьесам современных российских авторов?

– Сложно отношусь к современной драматургии, чаще всего это ученики Николая Коляды, которые просто копируют его стиль. Какие-то пьесы мне нравятся, но  не очень люб-лю «чернуху», которую невозможно играть на сцене без мата. Сегодня создаем базу классических произведений, качественной драматургии и уже после этого обернемся к современной драматургии в качестве эксперимента. У нас много места для воплощения разных идей и уже начинаем делать к этому шаги. В марте приезжают выпускники Санкт-Петербургской театральной академии ставить дипломные спектакли, которые, возможно, войдут в репертуар. Мы их не ограничиваем в выборе пьес, они могут выбрать и современную драматургию, важно, чтобы поставили спектакль на необычных площадках. Может быть, в коридоре театра, на малой сцене или сцене пятого этажа, которая пока не освоена. Без базы трогать пласт современной драматургии очень сложно, артисты еще  к этому не готовы и зритель тоже.

Анна Заева:
– Театр выступал в следственном изоляторе, как вам такой опыт?

– И в советские времена театры выезжали в тюрьмы с культурной миссией. В этом году по поручению областного правительства участвуем в большой воспитательно-культурной программе. Это совершенно другая аудитория – люди, лишенные свободы, некоторые раскаиваются за свои поступки. Возможно, что-то было совершено по неосторожности или глупости... Они тоже имеют право переживать положительные эмоции, тем более это помогает задуматься о своей жизни. Заслуженная артистка России Татьяна Пестова рассказывала, что ехала туда, трясясь от страха, а вернувшись, сказала: «Я никогда не видела такой публики! Огромное количество мужчин смотрели спектакль со слезами на глазах». Это очень благодарный зритель.

Сергей Исаев:
– Планируется ли появление в театре вновь главного режиссера? Как формируется художественный стиль театра?

– Художественный стиль формируется исходя из моего видения принципов развития театра. Строить культурную политику помогает команда, опыт работы в театре и образование, которое позволяет оценивать работу коллег. Пока вопрос о главном режиссере не стоит, планируем принять на постоянную работу художественного руководителя или постановщика. Главный режиссер, работая в театре, должен получать зарплату 60–70 тысяч рублей. При этом он не ставит спектакли бесплатно – за зарплату он лишь следит за труппой и выстраивает художественную политику, за постановку он получает дополнительно 120–150 тысяч рублей. У нас есть возможность приглашать разных режиссеров, это выгоднее. Считаю, театр имеет право выбирать, это дает возможность актерам окунаться в совершенно разные технологии и приемы работы, общаться с разными культурами.

Сергей Исаев:
– Вы учитесь в Санкт-Петербурге на продюсера, а что значит для вас этот город?

– Город прекрасен, я его люб-лю, но жить в нем не собираюсь, потому что там мне не хватает солнца.

Анна Заева:
– Как вы нащупываете, к какому режиссеру готов тюменский зритель?

– По-шпионски. Изучаем его досье, созваниваемся с театрами, в которых он трудился, смотрим отзывы критиков, общаемся с артистами, которые с ним работали,
выслушиваем их впечатления. После этого предлагаем режиссеру встретиться и обсуждаем возможности сотрудничества. Смотрим, что он предлагает нашей труппе, и уже оцениваем, сможет человек что-то сделать в нашем театре или нет. Пока ошибок не было.

Анна Заева:
– В каких постановках ощущается голод у тюменского зрителя?

– Голод в музыкальных спектаклях, потому что нет музыкального театра. К этому идем, труппу надо собрать «в кучку» – приучить ходить на занятия по вокалу и хореографии. Сейчас наши артисты танцуют и поют в спектакле «Летучий корабль», в планах – музыкальный спектакль «Кот в сапогах». Дальше рассмотрим предложения от режиссеров поставить полноценный мюзикл.

Денис Фатеев:
– По какому принципу происходит пополнение труппы?

– Не секрет, что драматургия рассчитана в основном на мужчин молодого и среднего возраста, мало пьес, где главными героями являются женщины. Труппа формируется по сложившимся историческим принципам – сколько должно быть героев и героинь, «травести» – играющих детей, простаков и так далее. Схема соблюдается не так строго как  в дореволюционное время, просто берем актеров, на которых можно строить репертуар. Сегодня сложилась мощная мужская команда – заслуженный артист Сергей Кутьмин, народный артист Владимир Орел, Александр Тихонов, Сергей Скобелев, Александр Кудрин, Константин Антипин, Николай Аузин, который практически становится звездой сцены. Есть Наташа Никулина, которую стремимся сделать героиней в театре, Евгения Казакова, недавно получившая грант правительства области как одна из лучших молодых актрис. Служат актеры, которые сегодня играют не самые главные роли, но завтра придет режиссер и откроет их. Театр такая субстанция, где невозможно сказать: «Ты стопроцентный герой, а ты вообще плохой артист». Здесь все случайно, нет закономерностей и четкого плана. Это искусство, которое сиюминутно, ведь даже спектакли по одной пьесе не бывают похожими друг на друга.

Аркадий Кузнецов:
– Способны ли тюменские вузы готовить достойные кадры для работы в нашем театре?

– Шанс всегда есть, потому что одни, извините, стареют, а другие появляются на сцене в первый раз. Периодически отсматриваем студентов, они приглашают на спектакли. Конечно, для нас интереснее найти актеров здесь, которым потом не нужно будет снимать жилье, но все зависит от школы. Могу сказать, что не очень доволен театральной школой, существующей сейчас в Тюмени. По моему мнению, педагоги, которые работали раньше, были сильнее и в большей степени ориентированы на развитие таланта.

Александр Скорбенко:
– Традиционный вопрос:  ваши творческие планы?

– Они связаны в первую очередь с театром, где все постановки расписаны до 2016 года. Продолжаю работать актером, не хотелось бы уходить со сцены. Иногда сложно репетировать и быть директором, приходится играть с телефоном в кармане. Впереди у нас булгаковские «Дни Турбиных», очень хочется поработать в  спектакле, но, к сожалению, у меня будет защита диплома. На 2015 год планируется постановка «Сирано до Бержерака» Эдмона Ростана, хотелось бы поучаствовать. Но пока для меня важнее не моя работа на сцене, а именно работа театра. Необходимо заявить о театре, чтобы он стал наконец-то не просто театром из Тюмени, а именно Тюменским драматическим! Заслуживаем этого как один из старейших российских театров. О нас уже начинают говорить, режиссеры выстраиваются в очередь, критики звонят: «Тюмень, что там у вас интересное происходит?».

Аркадий Кузнецов:
– Если говорить о предстоящем новогоднем праздновании, куда пойти детям в каникулы?

–Деткам можно пойти в театр, потому что начиная с 23 декабря три раза в день до 30 декабря и далее со 2 января пойдет спектакль «Летучий корабль». Это прекрасная музыкальная сказка, которую все знают и песни из которой поют. Моя дочь, которой в декабре исполняется шесть лет, песню Царевны «Я не хочу по расчету, я по любви хочу» поет каждое утро с большим воодушевлением по дороге в садик! Это будет легкий, веселый, яркий спектакль для детей. При этом классический...

Елена Мелюхова:
– Сергей Вениаминович, какой театр, кроме тюменского, вызывает у вас эмоции?

– Очень люблю «Табакерку», именно театр Олега Павловича в подвальчике для меня важен энергетикой, которая в нем существует, очень интересны спектакли, которые были в нем раньше и играются сейчас.

Анна Заева:
– Какой бум вы еще готовите в 155-м сезоне для зрителей и что ожидается в День театра?

– 27 марта состоится прекрасный театральный концерт-капустник, где кроме поздравлений будет масса интересных номеров, подготовленных нашим и другими театрами, которые придут нас поздравить. Восьмого марта выпускаем комедию «Звездный час, или Одолжите тенора» с Сергеем Скобелевым в главной роли. Думаю, будет фейерверк музыки и веселья. Это качественная коммерческая комедия, без пошлости, очень ироничная и веселая, построенная на взаимоотношениях людей и интригах. До конца сезона выпустятся «Звездный час», «Дни Турбиных» и три спектакля питерских дипломников.

Александр Скорбенко:
– Нарисуйте перспективу Тюменского драматического театра.

– Я бы хотел, чтобы тюменцы, приезжая в другие города, на вопрос, что в городе есть интересного, отвечали: «У нас есть театр!»

Блиц-опрос

– Что дарите женщинам на дни рождения?
– Капустники или небольшие подарки.

– Фильм, который не откажетесь посмотреть в свободное время?
– «Запах женщины».

– Где любит отдыхать ваша семья?
– Рядом со мной, а я люблю на море.

– Какая музыка чаще всего звучит у вас дома?
– Тишина, а в автомобиле исключительно новости.

– Смогли бы прожить без Интернета хотя бы неделю?
– Да и без телефона в том числе.

– Любимый вид транспорта?
– «Вольво ХC-70».

– Нравится ли вам готовить?
– Люблю готовить шашлыки.

– Что будет на новогоднем столе?
– На новогоднем столе точно не будет мяса, потому что Великий пост. Будет что-нибудь овощное либо рыбное.

– Многие актеры мечтают сыграть Гамлета, а вы?
– Гамлета не сыграю точно – он для меня слишком молодой.

– Кто из актеров для вас образец для подражания?
– Актеров очень много. Женя Миронов меня потрясает своим талантом. Олег Табаков, Олег Меньшиков... У каждого актера своя изюминка и хочется учиться у них таланту. Из тюменских – Саша Тихонов и моя жена.

– С кем из великих людей вы бы хотели поговорить, с кем вам было бы действительно интересно?
– Наверное, с Михаилом Чеховым, величайшим актером и театральным деятелем. Хотелось бы поговорить с Высоцким, узнать его взгляды на жизнь, правду о нем, а не воспринимать это из непонятных для меня фильмов.

– Что бы вы не смогли простить человеку?
– Предательство.

– Самая большая обида могла бы возникнуть к кому?
– Только на самого себя.

– Если мгновения счастья попробовать нарисовать...
– Одиночество или нахождение где-то на необитаемом острове с любимым человеком.

– Что бы вы хотели взять с собой на необитаемый остров?
– Если оставить в покое спички и те вещи, без которых там нельзя жить, то наверное, только человека, с которым мне будет там хорошо. Такой человек есть – это моя жена. Если можно взять троих, то тогда еще взял бы  с собой детей.

– У вас есть мечта?
– Мечты есть всегда, ибо мечты – это движение жизни. Сегодня они связаны с семьей и профессией, в которой я работаю, с театром. Иногда со страной, ибо воспитан был в советское время. Нас учили быть патриотами.

– Когда вам будет 50 лет  и соберутся друзья, что было бы значимо для вас от них услышать?
– Для меня важно услышать, когда говорят друзья: «Нам хорошо с тобой». Для меня это самый важный показатель.