пункт назначения – «Уралмашзавод»
Редакция газеты продолжает цикл публикаций о легендарном разведчике, Герое Советского Союза Николае Кузнецове
Национальная гордость отечественных спецслужб, прирожденный разведчик, легендарный Николай Кузнецов занимает особое место в истории советской разведки. О проведенных Кузнецовым операциях разведывательно-диверсионного характера, вошедших в историю противостояния спецслужб Советского Союза и Германии, написано много книг, сняты документальные и художественные фильмы.
Кодовое имя «Кулик»
Легенда отечественной контрразведки, высококлассный агент-специалист, он с юношеских лет развивал интеллектуальные способности. Обладая превосходной памятью, по собственной инициативе, практически с десяти лет, осознанно приступил к освоению немецкой лексики и европейской культуры.
Впоследствии это увлечение перерастет в целенаправленное изучение языка и культуры Германии и кардинально изменит его дальнейшую жизнь. Его биография до настоящего времени полна тайн и нерассекреченных страниц.
В апреле 1930 года Николай Кузнецов переезжает в Кудымкар – столицу Коми-Пермяцкого национального округа. Без средств к существованию, с одним фанерным чемоданом и несколькими справками на руках, выбрав, на его взгляд, единственный для себя путь, в дальнейшем ассоциирующийся как классический пример работы высокого уровня профессио-нализма, вошедший в учебные пособия спецшкол многих стран мира.
В Кудымкаре судьба свела Николая Ивановича с участниками Гражданской войны и опытными чекистами. Старая гвардия, ветераны ВЧК-ОГПУ-НКВД, коми-пермяки по национальности, произвели на Николая неизгладимое впечатление. Боталов, Конин, Овчинников, Радостев, Кашин – их имена на страницах истории Коми-Пермяцкого ОГПУ. От них он узнал о массовом героизме бойцов Красной армии в годы Гражданской войны, в частности, о смелых людях, которые служили в разведке.
Там же, в Кудымкаре, Николай Кузнецов из таксатора 2-го разряда 2-й лесоустроительной партии ЛМЗ превратился в агента ОГПУ под кодовым именем «Кулик». Завербовал его и привлек к сотрудничеству Коми-Пермяцкий окружной отдел ОГПУ в июне 1932 года.
Такие персональные качества, как великолепная память, собранность, феноменальные лингвистические данные, способность выполнять поставленные оперативные задачи в отдаленных поселениях с риском для жизни не могли не заметить чекисты из окружного отдела. Учитывая безупречные индивидуальные данные Кузнецова, руководствуясь и опираясь на многолетний опыт, чекисты интуитивно предугадали будущее и дальнейшее становление «Кулика» как исключительно результативного агентурного специалиста, который с достоинством выдержал испытание на эффективность ведения оперативной агентурной деятельности. В этом случае интуиция кадровых сотрудников Коми-Пермяцкого ОГПУ не подвела.
Кодовое имя «Ученый»
Огромное желание учиться, стремление к дальнейшему освоению иностранных языков и агентурной деятельности заставляют Николая Ивановича обратить внимание на столицу Урала – город Свердловск, центр тяжелого машиностроения и металлургической промышленности. В июле 1934 года Николай переезжает в Свердловск. По неподтвержденным данным, он попытался устроиться в Ленинграде. Но из этого ничего не получилось.
В личной карточке специалиста форма АТЗ-19 «Уралмашзавода», заполненной владельцем 5 мая 1935 года, значится п. 33 «последнее место работы перед поступлением в УЗТМ-ВИЗ им...ОКС проектное бюро – сметчик. Сокращен по ликвид. и болезни...»
Не без помощи кураторов Николай Иванович поступает работать на «Уралмашзавод» в конструкторский Б.Т.К. (бюро технического контроля) в качестве расцеховшика с должностным окладом 290 рублей.
В личной карте специалиста есть одна деталь, заслуживающая особого внимания.
«П.40. Где учится в настоящее время. – Заочн. инд. институт».
Версию, что Николай заочно учился в индустриальном институте, подтверждают также близкие родственники. Здесь, на «Уралмашзаводе», Николай получил поистине щедрый подарок судьбы. В конструкторском отделе работали как советские, так и немецкие специалисты. В производственных цехах, начиная от станочника до инженера, трудились специалисты из Германии и Австрии. Такая возможность общаться с чистейшими «носителями» немецкой разговорной речи открывала перед будущим специальным агентом более широкие горизонты.
Советский Союз, не обладавший достаточным количеством квалифицированных кадров, стремился привлечь для создания новых заводов и фабрик специалистов и рабочих, которые смогли бы передать свой опыт и знания.
Создавая агентурный аппарат в 30-е годы, уральские чекисты применяли нестандартные методы и приемы оперативной деятельности. Кузнецову присваивают новый кодовый псевдоним – «Ученый».
Немецкие наставники
По роду служебных обязанностей Николай Иванович часто общался с иностранными специалистами. В прокатном бюро старшим инженером работал немецкий конструктор Генрих Заттлер, приехавший из Кельна по договору от Торгового представительства СССР в Германии. Член коммунистической партии Германии, автор нескольких изобретательских предложений, на УЗТМ с 1930 года, конструктор по прокатному устройству, Заттлер был приметным человеком из «немецкой колонии». Страстный любитель и организатор шахматных турниров, высоко-эрудированный инженер, он постоянно находился в центре внимания заводских специалистов.
Кузнецов не мог пройти мимо такого талантливого конструктора, поэтому на почве изучения немецкого языка он завязывает с Заттлером доверительные отношения. А тот в свою очередь помог Кузнецову внедриться и освоиться в обществе «немецкой колонии». На тот период Генрих Заттлер являлся, по сути дела, «немецким наставником» Николая Кузнецова.
Агент «Ученый» и после продолжительного рабочего дня не упускал момент, чтобы пообщаться на немецком с иноспецами. Шахматные партии с братьями Заттлер, Генрихом и Паулем, он проводит, соблюдая только немецкую терминологию. Такие методичные уроки «немецкой шахматной игры», сопровождаемые набором специальных терминов, Николай Иванович воспринимал с предельно собранным чувством аналитической стратегии.
Проводимые партии в шахматы и наблюдения за происходящими турнирами способствовали развитию особого таланта логического мышления у будущего контрразведчика. Участие в шахматных турнирах с немецкими инженерами и австрийскими техниками не только расширяло кругозор, но и приучало мыслить самостоятельно, без шаблона, позволяло анализировать обстановку и, как следствие, принимать взвешенные, обоснованные решения.
Немцы и австрийцы, с которыми Николай был знаком, не верили, что он простой деревенский парень. По их убеждению, Николай являлся отпрыском немецких колонистов, и в беседах с ним вели весьма откровенные разговоры. Иноспецы признавались ему, что русские не в состоянии создавать свою хорошую технику и машиностроение. Иностранные специалисты были поражены, что на строительстве цехов применялся только ручной труд.
Углубленное изучение Германии, ее истории, культуры, экономики и технического потенциала уже тогда позволяло Кузнецову составлять анализ возможностей германской промышленности и науки.
Как истинный ценитель классической литературы Германии, агент «Ученый» заводит дружбу с немецким специалистом Мартином Ренгером. Ввиду схожести взглядов и убеждений, Мартин проводит для Николая занятия по шлифованию немецкого языка и письменности. Важной составляющей таких уроков было знакомство с бытовыми, домашними особенностями немцев и австрийцев, изучение их вза-имоотношений в кругу семьи. Посещая семью Ренгер, Кузнецов устанавливает отношения с австрийскими специалистами Альфредом Сабо, Генрихом Раабом.
Общаясь с немцами и австрийцами, чистейшими «носителями речи», приехавшими из различных уголков федеральных земель Германии и Австрии, он осваивает пять диалектов и наречий немецкого языка.
По воспоминаниям очевидцев тех лет, Николай научился свободно владеть немецким разговорным языком, уверенно освоил чтение и письменность как обычным, так и готическим стилем. В период работы на «Уралмашзаводе» Кузнецов старался «не попадать» под объективы фотоаппаратов. В некоторых случаях был жестким, непримиримым собеседником, отстаивая свою позицию или точку зрения.
Обстановка в комнате, где проживал Николай Иванович, была весьма простая и скромная: письменный стол, специально привезенный Николаем, несколько стульев, этажерка, заставленная книгами, журналами из Германии, немецкими словарями. Был патефон и множество грампластинок, отечественных, и немецких. На стене висела карта СССР. В углу стояла железная кровать. Скромная комната содержалась в стиле «образцового немецкого порядка», «Уралмашзавод» стал для Николая Кузнецова не только хорошей жизненной школой, но и своеобразным трамплином в его дальнейшей агентурной деятельности.
