Дорога в Болдино

– Газеты, мальчики, газеты! Протискиваясь среди плотных рядов пассажиров дачного автобуса, активистка какого-то политического движения раздавала свежий номер газеты. Раздавала всем, но обращалась только к «мальчикам», в основном седым. Я не оказался в ее случайных «подписчиках» и, отвернувшись к окну, очаровывался золотистыми осенними пейзажами, мелькавшими за окнами.

– Красота! – сидевшая впереди женщина озвучила мои мысли. Казалось, эту реплику ждали давно. Ее соседка протянула задумчивое «да», через секунду продолжив: «Унылая пора, очей очарованье!».

– Прямо в один день все березки позолотило! – продолжала первая.

– А вон зеленая! – донесся голос.

– Точно, – подтвердила романтичная женщина.

– Это липа, – вмешалась стоявшая поодаль дама.

– Неужели?

– Не спорь! – деланно строго, из чего можно было предположить, что женщины знакомы давно, сказала первая, – говорят тебе, липа!

– Ладно, – также с деланной капризностью ответила вторая, – из уважения к вам соглашусь!

Вспыхнувший было разлад тут же позабыли. Память рождала еще строчку:

– «Приятна мне твоя печальная краса...»

– А дальше помнишь?

Вопрос еще висел в воздухе, как уже читалось:

– «Люблю я пышное природы увяданье...»

Поодаль от воодушевленных поэзией женщин стоял паренек лет двенадцати. Черная бандана с изображением черепа и костей украшала его голову. Прильнув к окну, он всмат-ривался в пейзаж, и с губ его в едва уловимом шепоте, словно шорох листьев, слетало: «...в багрец и золото одетые леса...»

Активистка, раздав газеты, села на освободившееся место. Теперь уже никто не мог потревожить лишним словом общую память – тех, кто волей случая оказался на этой дороге, ведущей к великому Пушкину.