Одна дождинка – еще не дождь…
Весне и лету – всегда приветственное «да»! Это же пробуждение всего и вся, оттаивание чувств, в конце концов, веселые веснушки на носу, которые, по мне, никогда не испортят симпатичную мордашку. С осенью «объемом в три месяца» осторожничаю: как многие хандрю, зеваю, готовлюсь залечь в спячку…
Весне и лету – всегда приветственное «да»! Это же пробуждение всего и вся, оттаивание чувств, в конце концов, веселые веснушки на носу, которые, по мне, никогда не испортят симпатичную мордашку. С осенью «объемом в три месяца» осторожничаю: как многие хандрю, зеваю, готовлюсь залечь в спячку…
За что ее, даму с переменчивым настроением и несносным характером, внезапную и непостоянную так любили и возносили русские классики? С натяжкой еще приму первую половину сентября – «бабье времечко», в общем-то, золотое: тут тебе и разноцветный круговорот листвы над остывающими тропинками и, что самое главное для запасающихся на зиму, переспелый урожай в садах, лесах и огородах.
В городе осень одна – вроде как вышколенная, выдрессированная, книжная, ничего лишнего, неправильного в ней нет. За городом другая – более естественная, живая. Тот, кто обитает ближе к земле, чувствует разницу в полной мере. Выскочила утречком на крыльцо и сразу с головой в туман. По пути, правда, успела нацеплять на руки свежие паутинки (еще вечером их и в помине не было).
Туман такой густой, плотный – сейчас бы достать ложку и выхлебать его как йогурт. Пока осторожно пробираюсь к трассе, молочная простыня вокруг становится тоньше и прозрачней. Даже не заметила, когда она исчезла совсем. Теперь я на условной границе: позади – туман, впереди – чистота. На стекло машины тут же садится и ловко «паркуется» божья коровка.
– Ты откуда здесь, да в такое-то время? Сентябрь же… Твои все скрылись, попрятались по углам и щелям…
Нет, сидит и «ухом» не ведет. Приглашаю внутрь – тут теплее. Набираю скорость. Мчимся навстречу городу и просыпа-
ющемуся солнцу. Оно уже проводило луну за горизонт и теперь отряхивает остатки дымчатой мглы, в которой растворяются последние звезды. Воздух прозрачный, хрусткий, свежий. Поджимаются и тают тени. Лес по обе стороны от трассы поражает красивой и разумной сосредоточенностью. Вдруг брызнул луч. Все заискрилось, заблестело (спасибо щедрой росе) – обрадовалось перемене.
Уже скоро окончательно «проснутся» сентябрьские запахи – пряные, терпкие, кисло-сладкие, с оттенком сырости… Раным-рано почувствовать все их многообразие может разве что нос опытного парфюмера. Настоящее волшебство для неопытных состоится гораздо позже: сколько за день выпьет земля солнца, столько к вечеру запахов и отдаст. В их мешанине порой не разобраться, только знай: пьяней от вязкого общего дурмана.
Ребячий восторг. По поводу погодно-природных метаморфоз. Я в осени. Среди распахнутого, отданного мне без меры мира. Это моя звенящая тишина, заветная тишина полного согласия с собой.
