Баллада о татарах загадочного Заболотья

Баллада о татарах загадочного Заболотья. .

Лейтенанта Закирова направили в район, где много татарских деревень, расположенных у озер, окруженных многокилометровыми болотами. Небольшие клочки суши обрабатывались и засевались, но  с появлением техники начали возделывать более обширные участки, а эти клочки земли были заброшены как убыточные.

Офицер, оформлявший Закирову направление, знал его деда как фронтовика Великой Отечественной войны и дал молодому человеку неофициальное задание – обратить внимание на следующие факты: 1) рождаемость детей в Заболотье была самой высокой в области, а сейчас численность населения убывает, несмотря на господдержку материнства; 2) при оформлении документов допускается небрежность в написании татарских имен и фамилий.

В первый приезд в Инкуль участковый остановился у не очень дальней родственницы. Время осеннее, и на улице нет мужчин – все или в тайге (как раз открылась охота), или на дальних озерах, а женская половина видна на огородах и у озера с коромыслами.
Встречая юных девчат, Закиров находил их картинными красавицами и был готов пожертвовать своей холостяцкой жизнью.

– Как с такими красавицами не иметь в деревне новорожденных? – недоумевал он.

Тем временем к берегу озера приближались лодки.

– Вдруг это браконьерство! Надо проверить! – подумал новый блюститель порядка и стал инспектировать идущих от озера парней.

Отнимал у них сети, если длина превышала допустимую.

Через час на берегу образовалось целое нашествие женской части населения деревни. Все они имели комплекцию, габариты и скорость в движении. Это пенсионеры.

– Ты что же это, сын мой, зачем обижаешь? Ты же нашенский, – говорили они.

Припомнили его деда, который был инкульский. Принесли фотографии военных лет, где дед был запечатлен с земляками. Закиров узнал их. Такие же висели дома.

– Да-да… Так нельзя… Нельзя… – завершила речь односельчанок не очень дальняя родственница.

– Разбирайтесь-ка лучше сами! – сказал участковый, сел на велосипед и уехал.
Анализируя прошедший день, Закиров вспомнил, что обратил внимание на желтую пену на лужайках, на берегу озера и на поверхности емкости с водой в огороде. Как местный житель он знал, что эта пакость образовалась 17 лет назад. Тогда все огороды с картошкой опустели к 1 августа. Перед этим люди заметили обмякшие листья. Ветер дул со стороны компрессорной станции по перекачке нефти.

Вопрос пустой графы «Новорожденные» остался открытым. Статистика признает только факты. Изучая архивы, участковый обнаружил небрежность в оформлении документации не только с татарскими именами. Так, в одной деревне образовалось уйма Улатовичей и Улатовных. Олы-ата означает дедушка. То есть если ребенку давали имя деда, то  в просторечье говорили Олы-ата. Это выражение переходило потом в документ.

Новорожденные сразу не регистрировались. Но когда необходимо было получать паспорт или возраст подходил к пенсии, изъян всплывал! Однако достаточно было привезти в район двух свидетелей, документ о рождении выдавался. Сейчас нужно судебное решение. А это расходы…

Например, бабушка инвалид второй группы прекратила «догонять» нужные справки, ибо ошибки «клеились» в каждом учреждении. В другой семье, исправив документы детей, через сорок лет обнаружили ошибку в свидетельстве о браке.

...В Инкуле лечение велось самым верным способом: во все времена существовал такой старик, который абсолютно точно по пульсу устанавливал диагноз: виновны черти. Садил больного на табуретку, занавешивал окна, зеркала и приступал изгонять чертей путем обмахивания плеч, спины, груди полотенцем или женским платком. Затем брал в руки палку, обстукивал стену, пол  в направлении к наружной двери. Выходя на улицу, стрелял холостым патроном в дьявола.

Выздоровление больного записывалось в актив шаманства, если исход печальный – все  в руках Аллаха.

...В периодической печати появилась статья с поздравлениями юбиляра по поводу круглой даты. Речь велась о работнике дорожной службы. Перечислены населенные пункты, где он чистит дороги уже много лет. В списке фигурировала и деревня Инкуль. Это было ЧП. То есть чрезвычайное происшествие. В статье говорилось, что чистив сюда дорогу, при первой же поездке он изволил повернуть руль от протоптанного следа. Этот поворот обошелся двухдневным мучением нескольких тракторов с подъемными приспособ­лениями и опустошением бака горючего.

– Инкульские слили горючку, – ворчал «герой» статьи, не подозревая, что в татарских деревнях, если даже уронишь иголку, и та найдет хозяина. Никто никогда не трогает чужое! Это неписаный закон жителей, и знать этого он не мог. Как и того, что колесный трактор не имеет права сходить с протоптанного следа, не зная местность. Болота.

...Химкомплекс со своими пунктами по перекачке нефтепродуктов важен и ценен. Тут вращаются личности, бороться с которыми равносильно борьбе с ветряной мельницей. Однако у участкового на плечах имелись погоны, и он олицетворял государство, которое охраняло и защищало граждан, коими в данном случае были аборигены деревень Заболотья. А потому благодаря его усилиям со временем химкомплекс больше не «ухал» конденсат в атмосферу, а пускал его на переработку. Вода в водонапорной башне больше не пахла болотом. На всех улицах провели водопровод и установили колонки. Ветерану войны водопровод провели прямо в дом.
Так бравый участковый с годами решал проблемы на вверенном ему участке. Но как-то утром, начав бриться, обнаружил седой волос. Пока единичный, но седой.

Алферит БАС,  Ярковский район