В снимки он вкладывал душу

В снимки он вкладывал душу. .

Редакция продолжает цикл публикаций, посвященных 55-летию Союза журналистов Тюменской области

В черно-белых снимках – особая магия. Кажется, что запечатленные в них мгновения приобретают масштаб истории. Тем более если это опубликовано в газете. Владимир Турбин был приверженцем черно-белой фотографии, хотя владел и цветной.

Запомнился он, занял навечно в душе моей особое место не только благодаря яркому таланту и нашему общему интересу к фотографическому искусству. Когда в 2000 году я пришла работать в газету «Тюменская область сегодня», более теплого и сердечного человека, чем фотокорреспондент Владимир Турбин, в редакции мне не встретилось. Вспомнишь его улыбку в лучиках морщинок – и как тогда чувствуешь радость. Радость простого человеческого общения! Увы, ушел он из жизни в 2003 году. Помню испытанную горечь: как мало я о нем знала, как мало пользовалась возможностью расспрашивать его, слушать, учиться у мастера! Замечательно, что юбилей областной журналистской организации дал повод наконец-то узнать больше о хорошем человеке, талантливом коллеге, Профессионале с большой буквы!

Молодое поколение пятидесятых

Друг Владимира Терентьевича, ныне пенсионер, Владимир Забытов вспоминает:

– Встретились мы  с ним так. Одноклассник и друг Валера Буланов показал мне фотографии, которые он сделал в классе. Я был в восторге от них. А Валера говорит: «Ты еще не видел по-настоящему хороших фотографий!» И предложил сходить в гости к его другу, который жил по соседству. Володя Турбин представился, как взрослый, по имени-отчеству, отчего я даже несколько растерялся – он был старше нас всего на два года. Володя только что пришел со съемок. Был вечер, и я резонно заметил: «Как можно что-то фотографировать ночью?» Он показал как! Его фотографии тогда еще неотстроенной Тюмени с тихими улицами были прекрасны. Мы просто заразились ночными видами. Наверное, не одна сотня кадров была посвящена этой теме. Не проходил Володя и мимо дневной Тюмени. Новостройки в центре города были одной из его любимых тем. Увидел его фотографию строящегося Дома Советов вместе с Базарной площадью. Спрашиваю: зачем? «Для потомков», – ответил он. Это когда мы были сами еще потомками, молодым поколением города!

Еще об одной странице жизни  Владимира Турбина рассказал его сын Евгений – о его детстве, семье, хобби. Родился Владимир Турбин 10 июня 1941 года в селе Красново Исетского района. Увы, матери пришлось воспитывать его одной – отец погиб в декабре 1943 года. Когда Володе было пять лет, семья переехала в Тюмень. Жили с мамой Феоктистой Михайловной, которая работала на заводе пластмасс, и ее сестрой. Дом, построенный матерью после войны, находился в Калининском районе. В то время это был молодой район, люди активно строились, ребятишек много. Взрослые на работе, дети без присмотра. Вместе с друзьями, бывало, и Володя хулиганил.

– Изменила все книжка «Робинзон Крузо». Он часто вспоминал об этом, – рассказывает Евгений Владимирович. – Зародилась любовь к книгам, а дефицит той поры на хорошую литературу заставил его овладеть ремеслом переплетчика. Вот посмотрите, – Евгений протянул мне добротно сделанную фотокнигу. Она выглядела, как фотоальбом из магазина!

Тяга к прекрасному привела мальчика в студию известного тюменского художника Александра Митинского. В восьмом классе мама купила ему «Смену», и с тех пор с фотоаппаратом он не расставался.

Техника и творчество

Владимир любил работать с деревом: с удовольствием строгал, пилил. Тянуло и к механике. Поэтому когда серьезно заболела мама, 16-летний парень пошел работать механиком мебельного цеха (ныне Тюменский фанерокомбинат), а учебу заканчивал в вечерней школе.

– Думаю, мебельная фабрика оказала большое влияние на становление его характера, – продолжает сын. – Начало трудовой деятельности требовало дисциплины, отец стремился профессионально подходить к делу. В двадцать лет его уже звали по имени и отчеству.

Я слушала собеседника и сияла: новым смыслом наполнился снимок, который хранится у меня дома. В одной из командировок в сельскую местность Владимир Терентьевич снял деревянную резьбу на воротах. Сквозь узор на фотографии слегка проступает мой портрет, который он сделал накануне в редакции. Два изображения наложились друг на друга – наверное, пленку тогда заело. Получилась уникальная фотография, словно подарок судьбы. Он связал нас через годы и миры...

В послевоенное время фотография была дорогим удовольствием. На пленке всего 36 кад­ров, а то и 24. Каждый кадр ценен. Нужно заранее просчитать, потратить его или сюжет не стоит усилий. Владимир Терентьевич обычно делал всего один, максимум два дубля, и этого хватало! На ответственные съемки брал два фотоаппарата – на случай если один откажет.

В качестве штатного фотографа он трудился на моторном заводе, затем на радио (сотрудники шутили: единственное радио, где есть фотограф, – в Тюмени!), в картинной галерее, в газете «Тюменский курьер» и наконец в нашем издании. К Турбину обращались художники, чтобы тот запечатлел их картины для художественных альбомов, каталогов, буклетов. К таким фотографиям предъявлялись очень серьезные требования! Печатались издания в основном в Финляндии.

– У него было одно непреложное правило: снимать только высококлассной аппаратурой, – со знанием дела говорит Евгений Турбин. – Где бы ни работал, отец пользовался своими фотоаппаратами: «Минольтой», «Кэноном». Процесс фотопечати был трудоемкий, но творческий. Целый ритуал, требующий знания химии. Совершались манипуляции руками, когда при экспонировании кадра с фотоувеличителя на бумагу прикрывалась часть кадра. То, что продавалось в магазине, для высокохудожественного фото было непригодно. Заказывал реактивы и фотобумагу знакомым, которые ехали в Москву.

Владимир Терентьевич не настаивал, чтобы дети приобщались к искусству фотографии. Он был тактичен и ненавязчив! В то же время, по признанию сына, они чувствовали твердость в характере папы: он задавал некие рамки, направление развития. Умел спросить и выслушать, направить и поддержать. Фотографом стал младший Дмит­рий (к сожалению, рано ушедший из жизни). Евгений сочетает «железки» и творчество с передавшимся от отца трудолюбием – и пожалуйста: он главный инженер ГТРК «Регион-Тюмень».
Владимир Терентьевич в совершенстве владел всеми видами фотографии, но с особой теплотой относился к художественной.

Специально ездил поснимать старый Тобольск. В его репортерских снимках прослеживался образ, характер человека. Эстетический вкус, художественное образование помогали ему создавать великолепные постановочные фото. На репортажах, которые мы делали вместе, чаще всего он сам выстраивал композицию во время съемки, не стесняясь просить людей занять определенные места или позы. Удивительно: все получалось жизненно и гармонично.

Заразительное увлечение

– В 1970-80-е годы на моторном заводе царил дух энтузиазма, созидания и коллективизма. Я ребенком крутился среди коллег отца, – снова делится воспоминаниями Евгений Владимирович. – Не было жестких отношений, когда все измеряется деньгами, экономической выгодой. Каждый стремился быть полезным на своем месте, у всех широкий круг увлечений, никто не замыкался. Собирались, читали стихи. Отец примк­нул к альпинистскому клубу, существовавшему на базе завода. Совершали восхождения на Кавказ, на Памир. Он и раньше увлекался туризмом, с другом ездили на велосипедах на Урал. На байдарке мы с ним сплавлялись по Пышме – брали напрокат на том же моторном заводе. И везде с фотоаппаратом. Снимки, сделанные в горных походах, отец переплетал в фотокниги и дарил каждому участнику. Любил еще слайдовую пленку. После походов собирались у нас дома, заряжали проектор и смотрели слайды. Было интересно и весело.

Владимир Терентьевич увлек туризмом всю семью. Однажды, когда мы шли пешком на репортаж, рассказал мне, как, вернувшись из велосипедного похода, жена Нина Александровна вновь накупила полуфабрикатов – так ей понравилась походная еда! Но пакетики потом долго лежали на полках: без свежего воздуха и впечатлений от красот природы еда из них оказалась не такой вкусной...

Ценный кадр для газеты

В рыночную эпоху Владимир Терентьевич не стремился стать коммерсантом, хотя многие коллеги открыли студии или точки фотопечати. Ему была ближе фотография для души.

– Отработав день в газете, – рассказывает Евгений, – он мог сделать интересные кадры для собственного удовольствия, подготовить материалы для выставки. Конкурсов не сторонился, но цели победить не ставил. Важнее показать работы, услышать оценку, сравнить с трудами других. Не переживал, если не занимал призового места. Случалось, на региональной выставке его фото оставалось не отмеченным, а на федеральном этапе завоевывало награду. Медалек на виду никогда не развешивал, хотя они, конечно, были.

Другое дело – фотографии с выставки. Очень любил среду художников, они принимали его легко, не считали конкурентом.
Кстати, картины висят в доме Турбиных и сегодня. Союз художников выделил Владимиру Терентьевичу в последние годы жизни мастерскую на улице Воровского. Там он печатал фотографии и для нашей газеты, где работал практически с первого дня.
Виктор Горбачев, тогдашний  главный редактор газеты, всецело доверял ему: знал, что задание всегда будет выполнено как нужно.

– Великолепный фотограф! Чрезвычайно надежный, порядочный, инициативный, – характеризует он сотрудника. – Нередко приносил снимки, где подсмотрел сценки из городской жизни. Как настоящий репортер и в то же время художник, умел заметить и запечатлеть происходящее на улице. Такие снимки сразу ставили в номер. Очень выручала его фототека. Нужен снимок по теме – покопается в своих архивах и обязательно что-то предложит. Работало нас на первых порах всего восемь человек, зарплаты скромные, а работы много. Своей фотолаборатории, в отличие от «Тюменской правды», не было. Но проблем с фотографиями никогда не возникало. Коллеги относились к Турбину с большим уважением. В творческом коллективе порой возникают конфликты, а всегда спокойный Владимир Терентьевич был словно стабилизатором.

Обозреватель газеты «Тюменская область сегодня» Ирина Никитина тоже с теплом вспоминает Владимира Терентьевича. Она в то время училась на журналиста и пришла в редакцию на практику.

– Нам дали задание сделать репортаж с концерта в ДК «Строитель». Мы с Турбиным пришли, и выясняется, что это не концерт никакой, а собрание баптистов. Выступают со сцены в их напористой манере. Я забеспокоилась, а он мне говорит по-отечески так, заботливо: «Не бойся, мы сейчас тихонечко уйдем, и нам ничего не будет».

В среде журналистов говорят: если можешь не писать – не пиши. Так и в любом деле. Счастлив тот, кто может выплескивать потребность, что сидит в тебе и требует самовыражения. Счастливы тогда и те, кто рядом с тобой. С Турбиным было не просто интересно. Смею утверждать, что он был душой коллектива. В семье иногда пересматривают его фотографии, понемногу сами снимают. Внучка, 16-летняя Мария Турбина, проявляет склонности к журналистике, вместе с мамой Любовью Турбиной готовит программы на радио «Регион-Тюмень». Династия уже получается. Талант не исчезает бесследно. Он остается в наследство потомкам и нам, жителям Тюменского региона.

[gallery link="file" columns="8"]