Герои сибирского Заболотья

Герои сибирского Заболотья. .

к 10-летию проекта «Сибирская глубинка»

Участники редакционного проекта «Репортеры дорогами Заболотья» продолжают рассказ о заповедных уголках юга Тюменской области, в которых побывали в ходе экспедиции. На берегу озера Большой Уват, что  в Вагайском районе, журналисты познакомились с людьми, интересы и увлечения которых можно встретить только в далеких от цивилизации местах.

------------

Рыбак, ради которого живет озеро

В любое время года в промежутке между четырьмя и пятью часами утра на берегу Большого Увата можно увидеть в предрассветном тумане невысокого седого человека, направляющегося к воде. Он садится в лодку-долбленку и, неспешно подгребая веслом, пересекает озеро. К завтраку на его столе должна быть свежая рыба.

Мужчину зовут Шамиль Иманов, ему 72 года, и он живет на территории, по которой никогда не пройдут асфальтированная автомобильная или железная дороги, куда никогда не приходят большие корабли (хотя воды здесь больше, чем земли), где на протяжении всей жизни человек, делая шаг, не забывает посмотреть, куда он наступает. Потому что от этого зависит, что  с ним произойдет в следу­ющие несколько минут.

Большой Уват – самое большое озеро юга Тюменской области. Длина его береговой линии превышает 180 километров. Находись водоем в более выгодном географическом положении, можно не сомневаться, он стал бы основой процветания какой-нибудь коммерческой структуры.

Но в том-то и дело, что приход сюда цивилизации наверняка разрушил бы самобытный уклад жизни заболотцев, подорвал основы их характера. Относительно недолгого общения с ними хватает, чтобы понять, что местные жители – добродушные, приветливые, дружелюбные люди. В них не чувствуется червоточины.

Отношение к Большому Увату здесь особое, закрепленное и в языке: по-татарски оно именуется Старшим озером – очевидно, в сравнении с рассыпанными по окрестностями десятками мелких, которые зовутся обобщенно «болотными» (хотя собственные названия тоже имеют).

Шамиль Нурмухаметович не учился рыбачить – сколько себя помнит, выходил на промысел с отцом и дедами. Примерно так же освоил «сухопутное» оружие. Да так, что за свою жизнь добыл 35 медведей. Лосей – второй по значимости в этих местах трофей – даже не считал. Достаточно сказать, что когда одна из пяти дочерей выходила замуж, сибиряк пошел в лес и настрелял к праздничному столу… девять сохатых!

Впрочем, мы забежали вперед. Став джигитом, Иманов встретил 16-летнюю красавицу Хабибчамал. Взглянул на нее и решил: будет моей.

– Красивая очень была, – признается Шамиль-абый. – Да  и сейчас ничего!

Супруга оказалось боевой: подарила мужу восьмерых детей. Со счета внуков и правнуков дед уже сбился. Сам он не только по лесам и озерам шастал, трудился в существовавшем тогда Вершинском леспромхозе вальщиком и сварщиком, пользовался всеобщим уважением.

Встретить на рассвете Шамиля Иманова, направляющегося на рыбалку, можно будет еще очень долго. У него могут измениться имя или возраст, он даже может стать почти бесплотным. Но он всегда будет здесь. Потому что он рыбак Большого Увата. А если у озера нет рыбака, то  и само существование озера бессмысленно.

Лес – лучшая аптека

Если большинство жителей Вагайского Заболотья в повседневной жизни используют дары природы, лежащие на поверхности (или плавающие недалеко от нее), то супруги Таировы из деревни Осиновской «копают» глубже. Они берут от природы практически все.

Участники экспедиции «Репортеры дорогами Заболотья» встретили Альфию Сафаровну и Хабибуллу Наримановича возвращающимися из леса. Хоть этот край и ассоциируется прежде всего с заболоченной местностью, настоящей сибирской тайги здесь тоже предостаточно. И, стало быть, не нужно далеко ходить, чтобы собрать листья и лепестки багульника, лабазника, ромашки, брусничника, княженики, земляники, клевера. И не нужно большого труда, чтобы превратить все это разноцветье в полезные биологически активные добавки (не путать с разрекламированными БАДами, заполонившими витрины аптек).

Все лето у Таировых распланировано не хуже, чем  в какой-нибудь производственной корпорации, – травы и листочки надо собирать не абы как, а в строго определенные дни. Называя их, супруги пользуются русским народным календарем, ведь предки не случайно определили эти дни, никак не зависящие от национальностей. Простейшие технологические операции – просушивание и измельчение – дают большеуватцам возможность всю долгую зиму пить ароматные чаи, поддерживать иммунитет.

– Правильно говорят, что человеку больше всего помогают растения той местности, где он родился, – подчеркивает Альфия Сафаровна. – Человек и природа взаимосвязаны. В аптеке продаются лекарства, произведенные неизвестно где  и неизвестно кем. А мы все собираем и готовим сами. От гриппа, простуды лекарства вообще не употребляем. Травы – самое надежное лекарство.

По дороге из леса Таировы остановились во дворе дома, который построили для сына. Когда-то это место было нежилым, но население Заболотья растет, и вот уже поодаль от главной улицы Осиновской вырос целый «микрорайон». Со строительными материалами в болотистой местности туговато, строевой лес надо завозить издалека, поэтому каждый возведенный дом – это весомое достижение для человека. Порой стройка затягивается на годы. Альфия Сафаровна и Хабибулла Нариманович справились с этим, и можно не сомневаться, что секреты лесной аптеки пригодятся еще не одному поколению большеуватцев.

От артели до Интернета

О возникновении жилых мест в Вагайском Заболотье не осталось никаких сведений, а вот о том, что здесь происходило, начиная с 30-х годов прошлого века, свидетельства есть. Их сохранила для потомков жительница деревни Осиновской Магрифа Иманова, много лет проработавшая в школе, клубе и библиотеке сельского поселения.

Два десятилетия назад Магрифа Мухаметбакиевна записала воспоминания своих предшественников в сфере образования и культуры, а также тех, кто помнил времена начала коллективного хозяйствования на заболотной земле.

– Большеуватские рыбаки торговали рыбой в Ишиме, а зимой возили ее на ярмарку в Петропавловск (Казахский), – вспоминает услышанное Магрифа-апа. – В тридцатые годы появились первые рыболовецкие артели: имени Чапаева в деревне Веселинской (председатель – Гани Хакимов), «Путь Сталина» – в Одинарской (Юмали Азисов), «Заря» – в Осиновской (Хуснитдин Камалов) и имени Нариманова – в Вершинской (Мухтасим Маметгалеев). В начале сороковых годов они объединились в колхоз «Заря», руководителем которого был назначен Манняп Хакимов.

Яркий рассказ о том, как выглядели тогда деревни Заболотья, оставил вернувшийся с Великой Отечественной войны с тяжелыми ранениями Хисмат Корманов, которого Вагайский отдел народного образования направил поднимать культуру в Вершинский сельский совет.

В Вершинской, которая отстоит от Большого Увата на 25 километров, глава сельсовета Хафиз Арипов без обиняков сказал фронтовику: «Тяжело тебе придется здесь, парень. Народ голодает. Ступай-ка ты на озеро – там хоть хлеба тоже нет, зато рыбы в достатке».

– Когда вышел к озеру, глазам открылся ряд рыбацких избушек, из которых только одну можно было назвать домом, – сообщал Хисмат-абый. – Его хозяин Марат-бабай, завидев меня, вышел навстречу и пригласил к чаю. Пока его супруга накрывала на стол, я не удержался и спросил: дед, у вас кругом тут лес, а все в избушках живут, почему? «Война, сынок, – отвечал дед, – многие с фронта не вернулись. А женщины как дом построят?» У меня закружилась голова: как  в таких условиях поднимать культуру, если даже помещения для этого нет?!

Но Хисмат Корманов и его последователи преодолели все тяготы послевоенного времени, и сейчас на Большом Увате действуют Дом культуры, средняя и две начальные школы, два ФАПа и отделение связи, участки электросетей и противопожарной службы. При желании или необходимости нетрудно позвонить в любую точку земного шара или выйти во Всемирную паутину. В Тюменском Заболотье жить можно и нужно. Цвети и процветай, наш озерный край!