Что было в Сибири 200 лет тому назад?
С Годом российской истории связан один из важных моментов нашей истории – Отечественная война 1812 года. Впрочем, дело здесь не только во взаимоотношениях двух великих держав – России и Франции и их правителей, а в ее общемировом значении.
Дело в том, что двести лет тому назад Европа была охвачена масштабной войной: Бонапарт завоевывал одну страну за другой. Да так, что «Великая Англия» считала «Великую блокаду» для себя реальной опасностью. Россия догадывалась, что войны не избежать и уже в 1811 году из Сибири были выведены все полевые полки. Остались лишь инвалидские, городовые и шесть гарнизонных артиллерийских рот, заводские и гарнизонные батальоны, из них два тобольских.
Существует убеждение, что Гитлер повторил ошибку Наполеона, войдя в нашу страну 22 июня. Это ошибочное мнение: дело случилось 12 июня – по юлианскому, а 24 – по григорианскому календарю. Перейдя Неман, Наполеон развязал прямую агрессию, на что Александр I ответил манифестом. В ответ на него по стране начался патриотический подъем. Достаточно сказать что быстро было собрано около 40 миллионов рублей. И в глубине России – в Сибири выносились общественные приговоры о пожертвованиях «для отражения врагов отечества». Только по Тобольской губернии собрали 133 765 рублей, а по 23-м волостям Ишимского уезда почти 25 тысяч рублей – огромная цифра для региона, где не было промышленных мануфактур и крупных помещичьих владений.
Любопытно, что среди крупных жертвователей недавно выявилось имя комиссара Черемшанской волости Павла Ершова, отца родившегося спустя три года поэта-сказочника и педагога Петра Ершова. Павел Алексеевич отписал: «Да, ежегодно, пока война продолжается половинное жалование – 150 рублей». Указом Александра I за этот поступок отец поэта был отмечен бронзовой медалью. Жертвователями выступили его земляки – титулярные советники Илья Попов, Варнава Лосев и Алексей Льнов, коллежский асессор Александр Фишер, а тобольские купцы-мусульмане, прибывшие на Макарьевскую ярмарку, внесли большие средства в поддержку нижегородского ополчения, отправившегося в действующую армию. Патриотизм и верность продемонстрировали немногие земляки, оказавшиеся в ее составе, поскольку сибирские губернии не входили в число 16-ти губерний, откуда собирались ратники в народное ополчение. Поэтому некоторые сибиряки отправлялись на запад, чтобы встать под боевые знамена.
Впрочем, находились уроженцы Сибири, отправившиеся на войну, уже служа в европейской части страны. Прихотливая судьба композитора Александра Алябьева, сына бывшего тобольского губернатора, и участника заграничных походов Гавриила Батенькова уже после триумфа победы привела их еще раз на родину – уже как «путешественников поневоле», отбывавших наказание за участие в восстании 14 декабря 1825 года. Сибиряками оказались и другие декабристы, участники Отечественной войны и заграничных походов: Фердинанд (Христиан-Фердинанд) Богданович (Бернгардович) Вольф, Муравьевы (Никита Михайлович и Александр Николаевич), их родственник – Матвей Иванович Муравьев-Апостол.
Напротив, верными слугами царю и самодержавию были западносибирские губернаторы Петр Михайлович Гасфорд, Иван Михайлович Вельяминов (его портрет даже помещен в Военной галерее Зимнего дворца), Петр Дмитриевич Горчаков, надзиравшие за бывшими сослуживцами и боевыми соратниками – декабристами. Такие вот трансформации.
В Сибири оказались и другие участники событий 1812 года – бывшие наполеоновские солдаты и офицеры из поляков, которых из-за недостатка в кадрах даже разрешено было зачислять в казаки.
Накануне столетнего юбилея со дня победы в той войне в 1912 году по стране был разослан циркуляр: отыскать живых участников. И, представляете, в Тобольской губернии отыскали 117-летнего Павла Яковлевича Толстогузова. Он уже плохо видел и слышал, но при этом, по свидетельству современников, был «достаточно бодрым». Его рядом с 80-летней женой сфотографировал специально присланный фотограф.
Александр ЯРКОВ, профессор Тюменского госуниверситета
