Почти детективная история
Одна из картин в фондах музея изобразительных искусств долгое время относилась к разряду «инкогнито» (никто и звать никак), поэтому подписывалась: «Неизвестный художник. Женский портрет». А поступила она под загадочным названием «Гувернантка».
Все, что у искусствоведов вызывает сложности с атрибуцией, тотчас приписывается немцам. Так в экспозиции классического искусства эта работа очутилась рядом с австрийскими и германскими полотнами. Удивительным в ней было все: наряд и головной убор, в котором сочетались чалма и плоская шляпа, экзотичный интерьер с витражами и низкой мебелью в восточном стиле, кокетливый жест руки с фарфоровой чашкой и угловатость «готических» пропорций фигуры. Ничего не скажешь: вещь эклектичная!
Искусствовед сродни следователю-исследователю: постоянно держит в голове подобные «трудные случаи», чтобы при возможности произнести: «Где-то это я уже видел или слышал...». Так случилось и с «Гувернанткой», когда за хозяйственными хлопотами я просматривала сериал «Великолепный век». Воодушевившись смутной догадкой, неделю штурмовала Интернет, пока не собрала информацию по большинству гаремов-дворцов, их убранству, предметам… Открытие удивило и обрадовало: да это же Бахчисарай одну или пару сотен лет назад! Но вопрос по даме и ее амплуа, как и авторство, пока остается открытым.
Собирая подборку с зарисовками путешественников и этнографов, портретами султанов и султанш, сценами чае- и кофепитий, именами всех европейских женщин, связанных с Востоком, и даже старинными фотографиями начала ХХ века по разряду «Этника», аналогичную барышню я не обнаружила. Тогда начала поиски в гравюрах по костюму и текстах по ритуалам чаепития и описания жизни и быта наложниц всех рангов. Обрадовало одно: в руках нашей дамы не чайная, а кофейная чашка, и выглядит она как пиала не случайно – такие выпускала знаменитая Мейсенская мануфактура для экспорта в восточные страны, взаимно обогащаясь сюжетами и предметами на полюбившуюся тему «тюркери» взамен поднадоевшей за первую половину галантного века «китайщины».
Большую трудность добавил тот факт, что даже допущенные внутрь дворца посторонние не могли находиться на территории гарема, тем более писать женские портреты. Вот изображать султанов и их наследников – другое дело! Скорее всего, перед нами даже не костюмированный портрет конкретной особы (хочется опознать в облике любительницы кофе маркизу Помпадур, ставшую прототипом знающей толк в восточных товарах леди Мери Уолтли, что жила в Константинополе с мужем-дипломатом и издала «Турецкие письма» – бестселлер XVIII столетия). Может, подлинная «Гувернантка» затерялась среди моделей Лонги, Лиотара, Рослина и прочих мастеров, отдававших предпочтение моде на «ориенталь», или среди работ русских провинциальных художников, побывавших в «персидских краях»? Когда-нибудь ее имя станет известно!
Есть в нашей модели сходство и с популярными фарфоровыми «Турчанками», которые с легкой руки мейсенского модельмейстера Иоганна Кендлера попали в Европу и Россию, оставив след в «народах» у Гарднера, в турецкой серии завода Попова, в знаменитых кружках Кузнецова, именуемых «Басурманские головы». Этот мудрый союз культуры и искусства, противостоящий политическим и военным конфликтам, всегда находил достоинства в мире чужестранных обычаев, мифов и образов.
Лично я предполагаю, что это фантазийный, собирательный персонаж, написанный под впечатлением от путешествий или рассказов о гаремах, их знойных обитательницах, так впечатляющих европейских мужчин, чьи добропорядочные жены были воспитаны в самых строгих традициях.
Оксана КОСТКО, искусствовед
