Владимир Бакштановский: Успех – от слова «успеть»
«Коварный вопрос, но хороший» – именно с этих слов началось интервью с доктором философских наук, профессором, широко известным в Росиии специалистом в области этики Владимиром Бакштановским, который встретил корреспондента газеты в рабочем кабинете во время видеосвязи с коллегой из другого города.
Владимир Иосифович на этой неделе отметил юбилейную дату. Оглядываясь в прошлое, невольно вспоминаем вехи жизненного пути. Однажды он приехал в кипящую нефтегазовыми свершениями Тюмень года на три, да так и остался. В итоге за плечами десятилетия работы в научной сфере, причем с выходом в широкую практику. Это не только вопросы морального выбора журналистов, но и ценности эпохи перемен (перестройки), работа Гражданского форума Тюменской области, к истокам создания которого он причастен, идея успеха. Это энное количество статей и монографий, участие в конференциях, научное руководство... И планы, планы, планы.
«Коварный» вопрос, с которого началась беседа, касался умения работать с современными средствами связи. Тюменский философ работает, например, со скайпом, общаясь с иногородними коллегами, и часть журнала «Ведомости прикладной этики» (международного значения), который издает НИИ прикладной этики ТюмГНГУ, создается с помощью именно таких видеоконференций. Однако журналистским вопросом я решила вернуть разговор к теме юбилея.
– Владимир Иосифович, в юбилеи принято подводить некоторые итоги и делиться планами...
– Юбилей – это повод поговорить о том, что успел или не успел сделать. Для меня жизненный или деловой успех связан с корнем «успеть» – так говорил в своем знаменитом словаре Владимир Даль. Например, не успел выпустить второй том учебника по прикладной этике (в настоящее время работаю над ним), зато первый существует и получил поддержку отечественных и зарубежных коллег. У него амбициозное, дерзкое название – «Прикладная этика для магистров и профессоров». Так что одна из задач последних лет реализована.
Основная трудность прошлого года заключалась в том, что НИИ прикладной этики, который чувствовал себя долгое время уверенно в Тюменском нефтегазовом университете, предстояло пережить процесс университетской оптимизации. Было непросто, мы пытались устоять и у нас это получилось. Еще одно позитивное событие – моя сотрудница Марина Богданова завершила докторскую диссертацию и представила ее на защиту.
Если говорить об итогах, замечу, что стал менее активен в общественном смысле, все больше погружаюсь в научную сферу. Много времени уделяю исследованию академической (университетской) этики. На мой взгяд, современные университеты, подвергаясь сильным изменениям, рискуют утратить свою идентичность. Образование становится более массовым, более коммерческим, огромные по масштабам университетские организации неизбежно бюрократизируются. И что в такой ситуации делать с профессией преподавателя и научного работника? Когда-то вместе с вашими коллегами мы обсуждали, что делать журналисту, если он становится сотрудником СМИ, которые все чаще принимают формат бизнес-корпорации: как можно уберечь ценности профессии, когда корпорация нацелена на получение прибыли.
То же самое происходит и в современном университете. Каким образом я как представитель профессии могу уберечь ее уровень, противостоять захватившему отечественные университеты пороку – заказным диссертациям? Об экзаменах и речи нет, они стали рутинной бедой. Разумеется, жизнь университета к этим проблемам не сводится. В целом тема наших последних исследований – сохранение этики профессии. К слову, один из семинаров назывался «Этика профессора», название следующего – «Честный профессор». Не надо примитивно понимать, что речь пойдет о взятках – следует иметь в виду честность перед профессией, перед наукой, профессорским долгом. Именно эти темы меня вдохновляют.
– С тревогой смотрите на молодое поколение?
– Тревога есть и за молодых, и за мое поколение. Мы довольно разобщены из-за того, что страна вроде бы ушла от прежнего строя и вошла в новую формацию, но в ней еще нет целостности. Общественная мораль перестала быть единой, в обществе одновременно действует несколько моральных систем. Тот же успех, например, каждый понимает по-разному. Для одних это количество денежных знаков, что в принципе нормально. Ненормальность возникает при вопросе «какой ценой?» На мозаичность моральных ценностей в стране влияет средний класс, в который входит не только средний-средний класс, успешное молодое поколение, современные менеджеры, но и низший-средний класс, так называемые бюджетники с низкими доходами. Многие из них ценят свою профессию, но общество не может или не хочет достойно вознаградить их профессионализм, потому они не считают себя состоявшимися по материальному признаку. Так внутри самого среднего класса возникает разлад, и это тема как для политиков, так и для коллег-этиков.
– У вас за плечами большой научный багаж, а впереди – непочатый край работы. А что вы могли бы сказать об ощущении времени, жизни?
– Недавно наводил порядок в квартире, готовясь к приезду гостей из Москвы, и нашел шкатулку, которую привез из Новосибирска четверть века назад, когда все родственники ушли из жизни. В ней лежал фронтовой портсигар и письма отца, который погиб на фронте, я его не видел. В письме он спрашивает мать о моем здоровье (я часто болел). Тогда отдавали детей в ясли в возрасте сорока дней, потому что таков был декретный отпуск. Мама и сестра, которая пошла работать учителем в школу после педучилища, чтобы выучить меня, все-таки подняли меня. Понятна моя благодарность им, но в полной мере осознал ее только сейчас.
– Почему свой выбор вы остановили именно на философии, этике?
– В школьные годы родные прочили мне профессию юриста – еще бы, ведь я прочитал несколько томов Нюрнбергского процесса, разбирался в событиях. Но для юридического факультета был необходим производственный стаж, поэтому поступил на исторический. Там я попал под влияние философов, которые читали курсы лекций. Один из них – Федор Селиванов, написавший учебник по этике. Благодаря его влиянию заинтересовался этикой и написал кандидатскую диссертацию: проблема выбора профессии исчезла. Так что все сложилось удачно. Удачей можно назвать и переезд в Тюмень, по тем временам прогрессивную в идеологическом отношении. Здесь и определилось мое направление – прикладная этика, которое затем стало развиваться по всей стране. А мы были пионерами.
– И, наконец, несколько слов о планах.
– Про второй том учебника сказал, остались третий и четвертый (улыбается). Возможно, получится наладить учебный процесс по проблемам прикладной этики в нефтегазовом университете, прежде всего с магистрами. Конечно, будет непросто и для студентов (все-таки дополнительный предмет), и для меня. Одно дело рассуждать в привычных направлениях приложения этики – об этике журналистов, госслужащих, депутатов. А этика инженера, социального менеджера, пиар-специалиста? Это для меня сегодня актуальная научная и методическая проблема, к решению которой приступил. В планах сделать более массовым журнал «Ведомости прикладной этики» (здесь есть кадровые и финансовые трудности). Среди планов назову надежду на удачные поиски аспирантов и докторантов, что довольно трудно.
– А если спуститься с высот философии и поймать, например, огромную рыбу или вырастить небывалый урожай на даче?
– Дачи у меня нет, на рыбалке не был много лет. На первом плане – наука. Помните Даля? Главное – успеть, успеть, успеть.
