Дизайн и проектирование: от стратегии к реальности
Гость клуба «От первого лица» – доктор искусствоведения, эксперт в области дизайна и проектирования профессор Московского архитектурного института Вячеслав Глазычев
В чем заключается искусство выбора приоритетов и каковы возможные стратегические направления развития Тюменского региона? Останутся ли на карте страны маленькие деревни и о чем могут рассказать детские рисунки? Можно ли «разрулить» автомобильные пробки и зачем нужна кооперация? Ответы на эти и другие вопросы знает знаменитый Вячеслав Глазычев, чей послужной список просто впечатляет.
Вячеслав Леонидович – доктор искусствоведения и профессор Московского архитектурного института, эксперт в области дизайна и проектирования, городского развития, образовательной и культурной политики и член Общественной палаты России всех созывов. Он является видным специалистом по «глубинной России» и входит в число руководителей рабочей группы, разрабатывающей концепцию социально-экономического развития столицы 2025 года.
Вячеслав Глазычев стал не только основным докладчиком недавних Губернаторских чтений, но и любезно согласился принять участие в заседании редакционного клуба «От первого лица». Предлагаем вниманию читателей газетную версию встречи.
------
Александр Скорбенко:
– Сегодня в гостях у редакции человек многогранных талантов. Вячеслав Леонидович, хотелось бы узнать, чем вызван такой широкий диапазон ваших профессиональных интересов.
Вячеслав Глазычев:
– Наверное, начать нужно со знаменитого родильного дома Григория Грауэрмана, где все порядочные москвичи появились на свет! Шутка, конечно (улыбается). В жизни много замечательно-случайного. На самом деле всю жизнь занимаюсь одним и тем же, только с разных сторон. Это вопросы проектной культуры, которая объединяет элементы логики, искусство, чувства и т.д. Поэтому что конкретно проектировать, становится не столь важным.
Александр Скорбенко:
– Вы писали, что есть дух места, зов места, любовь места. Тюменская область смогла затронуть в вашем сердце какую-либо струну?
Вячеслав Глазычев:
– Уже пообещал, что приеду сюда в конце марта и обязательно побываю в Тобольске. Добавлю, что все регионы страны по-
своему уникальны и любопытны, и некоторые из них я неплохо «облазил».
Александр Скорбенко:
– Есть тезис о существовании особой Тюменской нефтегазовой цивилизации. Насколько это оправданно, с вашей точки зрения?
Вячеслав Глазычев:
– Теперь о ней нужно говорить в прошедшем времени. Как справедливо сказал глава области Владимир Якушев на Губернаторских чтениях, Тюмень использовалась как перевалочная база для создания комплексов на Севере, сама же при этом практически ничего не получала. Многие годы в городе запрещали строительство даже социально-культурных учреждений. Подобных ситуаций в стране было немало.
Последствия такой политики сказываются по сей день: Тюмень несколько приотстала от ряда крупных городов Урала, у которых в этом смысле была более счастливая судьба. Ижевск, Екатеринбург, Челябинск, Миасс росли на оборонной промышленности, соответственно, строилась и социальная инфраструктура.
Александр Скорбенко:
– На Губернаторских чтениях обсуждались стратегии развития регионов. Могли бы вы назвать два-три приоритета для Тюменской области?
Вячеслав Глазычев:
– Считаю, что ближайшее будущее будет определяться тем, какой из городов Южной Сибири возьмет на себя первенство хранителя гигантского природного комплекса. Речь идет именно о природном комплексе, ценность которого имеет мировое значение. Уверяю вас, что грамотная организация экологического туризма может дать доходы, сопоставимые с нефтью, которая, кстати, не бесконечна.
Александр Скорбенко:
– То есть Тюменская область обладает заповедными местами и городами – своеобразными охранными грамотами территории. Природные источники и ресурсы цивилизации здесь сохраняются. Это означает туристические потоки...
Вячеслав Глазычев:
– ...и рабочие места, причем гигантские. Чтобы правильно охранять природу, требуется много квалифицированных рабочих мест. Это оправданно, потому что страна уже ничего не может производить, наши товары неконкурентоспособны. Что касается топлива, то лет через десять спрос на бензин начнет сокращаться. Например, Сидней уже имеет в центре города станцию заправки электромобилей.
Второй приоритет – мощный медицинский центр, что также связано с экологией, но уже человека. Такого рода вещи экономически наиболее эффективны – ничего нет более доходного, чем медицина. Она прибыльнее, чем нефть и газ. Причем это доказано целым рядом примеров. В стране таких мест мало.
В Тюменском регионе экологическая ситуация очень приличная. К слову, из-за состояния природы мы не сможем построить ни одного хорошего медицинского центра в Московской области. Под угрозой подобные проекты и в Калужской области. Вполне возможно, что местный образовательный комплекс также сможет стать сопоставимым с томским.
Александр Скорбенко:
– Итак, три приоритета: природа, медицина, образование. В Стратегии-2020 говорится о том, что развитие будет происходить за счет прирастания человеческим капиталом. В этом смысле уместно говорить о качестве элиты региона?
Вячеслав Глазычев:
– Да, только вопрос в том, что за последние годы городская среда настолько испорчена неуемным строительством – пространство «забито» зданиями, не выстроена система улиц...
Александр Скорбенко:
– Ответственность властей определяет завтрашний день. Как вы считаете, в сравнении с другими регионами наша элита обладает качествами стратегического предвидения?
Вячеслав Глазычев:
– Сделать такой вывод за короткую встречу на Губернаторских чтениях нельзя. В целом у Тюменской области есть шанс по одной простой причине – здесь много потомков свободных людей, которые приехали сюда сами, над ними не стояли помещики. Здесь также много потомков ссыльных, среди которых были выдающиеся люди. Это дает шанс на более прямой позвоночник...
Александр Скорбенко:
– Тюменский характер?
Вячеслав Глазычев:
– Скорее, южносибирский – пока слишком мало знаю Тюмень, чтобы различать такие детали, а что такое Южная Сибирь, мне более-менее известно.
Александр Скорбенко:
– Вы говорили, что Калужская область получила 1 900 миллионов рублей как самый привлекательный для инвесторов регион. Тюменская область заняла второе место, получив на сто миллионов меньше. Это серьезный инвестиционный козырь перед другими региональными элитами?
Вячеслав Глазычев:
– Все правильно, но вопрос заключается в том, во что вкладывать инвестиции. Пока недостаточно средств вкладывается в качество городской среды, а в плохой среде не будет качественной элиты. Круг замыкается: если вы живете на помойке, трудно считать звезды в небе! То, как застроены новые микрорайоны Тюмени, – это тема для обсуждения. Там не оставлено места для социальной инфраструктуры, школ и так далее. Это выжимание денег из квадратных метров в духе московской традиции.
Александр Скорбенко:
– Кто может выступать гарантом стратегического развития территории?
Вячеслав Глазычев:
– Им обязана выступать власть муниципального уровня, но учитывая, что в стране только одна реальная власть – губернская, значит, и она. Последние десять лет муниципальное начало подавлялась, думаю, на его восстановление понадобится вдвое больше времени, но верю, что это произойдет.
Александр Скорбенко:
– Президент России говорит о необходимости сместить центры управления из центра в регионы. В связи с этим у муниципалитетов есть шанс?
Вячеслав Глазычев:
– Посмотрим. Пока это риторика, за которой нет ничего серьезного. Недавно заполнял анкету о том, какие полномочия элементов федеральных структур нужно передавать регионам. Но там ничего не сказано о гарантиях стабильного финансирования обязательств, поэтому есть опасность, что сначала полномочия подкинут, а потом скажут: «выплывайте как хотите». Пока централизация остается без изменений. Надеюсь, ситуация изменится, потому что изменился состав Государственной Думы.
Возможно, это заставит в ином свете рассматривать вопросы региональной самостоятельности. Раньше они просто не обсуждались, вопросы «затыкали» в комитетах Думы, а запросы комитета по местному самоуправлению по сравнению со строительным и законодательным комитетами трактовали как не особо важные.
Александр Скорбенко:
– Тюмень – заложница архитектуры прошлого. Если можно не слушать музыку или не читать книгу, то с архитектурой ежедневно встречаешься глазами! У нас что-то не в порядке с архитекторами или что-то нужно подправить во власти?
Вячеслав Глазычев:
– Здесь есть еще третий агент – реальный девелопер, то есть тот, кто вкладывает деньги в строительство и заказывает музыку. Могу пояснить на примере Москвы, когда главным было выжать деньги с каждого квадратного метра. Если такой подход не изменится, то сюжет публичного блага уйдет в никуда. Конечно, в настоящее время ситуация несколько лучше, но застройщики соблюдают свой интерес – строят так, что с коляской негде выйти погулять. Это худшая из возможных практик, нигде в мире так не строят.
Александр Скорбенко:
– Позволю себе не согласиться. Либо мы строим микрорайоны, а потом вносим туда социальные сооружения, либо сокращаем строительство жилья среднего уровня. Но тогда мы не сможем обеспечить нуждающихся при нынешних строительных мощностях. Есть ли три варианта: либо жилье, либо соцкультбыт, либо по чуть-чуть того и другого?
Вячеслав Глазычев:
– Понятно, что нельзя сокращать строительство жилья и оставлять людей ни с чем. Но сама идея микрорайонов – неправильно понятая американская идея 40-х годов. Это просто неверная схема застройки, высотность, загнанная неведомо куда, неправильно расставленные дома и использованное пространство. В мире так давно никто не строит. У нас строят не архитекторы, а подъемный кран в руках девелопера. Между тем квартальная схема гораздо компактнее, удобнее и лучше.
Александр Скорбенко:
– Но кто подписывает эти решения... Власть отвечает за планирование, архитектор – за проект?
Вячеслав Глазычев:
– Власть отвечает за количество квадратных метров, ей нужно, чтобы в Тюменской области строился миллион квадратных метров, и он будет. Но почему нужно отгораживаться от пригородного района, ведь там тоже идет строительство? Почему все нужно втискивать в черту города? У нас и так плотность населения в городах выше, чем в Гонконге!
Галина Сентемова, с. Голышманово:
– Вячеслав Леонидович, на ваш взгляд, процесс вымирания неперспективных деревень неизбежен или его можно остановить?
Вячеслав Глазычев:
– Когда возникает совершенно новый аграрный комплекс, он создает новое сельское расселение в радиусе примерно 60 километров от крупного города. Этого достаточно для производства, а компенсировать отсутствие свободы выбора занятия в некоторых местах удается. Например, под Екатеринбургом есть Камышловский район с селом Галкинским, которое будет жить. Там наряду с сельским хозяйством, причем крепким, налажено производство фильтровального материала для водоканалов. Оно обеспечивает разнообразие занятий, всесезонность и так далее, но требует больших вложений. Есть там и человек – свой, местный, который делает вложения. То же самое может делать и крупное банковское хозяйство. Дело стоит того.
Галина Сентемова, с. Голышманово:
– С Голышмановом понятно.
А маленькие деревушки обречены?
Вячеслав Глазычев:
– Да. Давайте будем честными. Малые деревеньки – это место, где люди по возможности должны достойно дожить. По-этому наша задача, наш долг – обеспечить им такую жизнь.
Александр Скорбенко:
– За Голышманово можно не беспокоиться, скоро этот населенный пункт получит статус города. Конкурентоспособность для нового города означает поиск своей особенности?
Вячеслав Глазычев:
– Прежде всего это вопрос предпринимательской политики, когда грамотно ставится задача – вынести часть предприятий, производств туда, где производство будет дешевле. Однако это требует согласованности игры властей, наведения порядка с работниками энергетики и водоканала и т.д. То, что они творят, – настоящий разбой: плата за подключение – не что иное, как смерть предпринимательству.
Федеральная власть до сих пор делает вид, что данной проблемы нет, и значит, у малых городов шансы ничтожно малы. Поскольку все будет очень дорого и предприниматель не станет вкладываться в производство. Поэтому будут процветать только те виды деятельности, где можно подойти к готовому.
Александр Скорбенко:
– Жесткая правда. Может, есть и оптимистичные идеи?
Вячеслав Глазычев:
– Те, кто не в состоянии принять ее, обречен на робинзонадную фермерскую жизнь. Для этого необходимо в стране воссоздать систему нормальной закупочной кооперации, причем вырастить ее снизу, а не сверху. Мы и так потеряли 15 лет, трудно догонять упущенное, хотя в принципе возможно. Легче и быстрее данный вопрос можно решить в зоне большого города.
Андрей Соколков, Тюмень:
– Каким образом стратегия развития России учитывает демографическую ситуацию?
Вячеслав Глазычев:
– Должен отметить, что такой стратегии в России пока нет, она основательно корректируется, и я участвую в этом процессе. В нее вносятся поправки как раз с учетом реальной демографической ситуации. Ждать крупного притока высоко квалифицированных специалистов из числа эмигрантов мы не можем, это иллюзия. Соотечественники, которые хотели приехать, уже вернулись в Россию. Поэтому надо работать с россиянами. Кроме того, необходимо усилить политику в отношении семьи. Конечно, многое делается, но этого недостаточно. Возьмем обеспеченность детскими садами, это ведь тоже вопрос демографической политики. Нам нужны дети или нет? Если ответ утвердительный, значит, взрослым надо потерпеть – чем-то надо жертвовать. Или поступать так, как поступили в Перми: по причине невозможности строить детские сады там решили раздать деньги родителям, готовым посидеть дома с детьми. Кстати, новация оказалась дешевле, чем строительство детских садов. Безусловно, это не панацея, но достойный вариант.
Кроме того, надо привести в «чувство» школу, поскольку педагогический корпус не соответствует современной молодежи и ее запросам. По той же причине и вузы нуждаются в «пересмотре». В целом много чего предстоит сделать.
Людмила Караваева, помощник по связям с общественностью генерального директора ООО «Бурнефтегаз»:
– Хотела бы уточнить по поводу деревни. Там человек ближе всего к природе.
Вячеслав Глазычев:
– Иллюзия, в деревне нет никакой связи с природой. Ландшафтную живопись придумали горожане. Деревню как эстетический объект также придумали они или владельцы усадеб. Деревня – это тяжелый ежедневный труд. Крестьянину некогда рассматривать природу, некогда глаза в небо поднять.
Анна Щербинина, г. Тобольск:
– Вас называют видным специалистом по «глубинной России». Насколько органичны понятия инновация и модернизация для российской глубинки? Можно ли уменьшить разрыв между провинцией и мегаполисом?
Вячеслав Глазычев:
– Разрыв между большим и малым уменьшить сложно.
А вот на счет модернизации могу сказать, что великое движение кооперации, уничтоженное большевистской революцией в 1917 году, создано глубинкой. Ее главными организаторами выступили бедные младшие офицеры и учителя начальных школ. Движение разрослось стремительно, как лавина, и на глазах меняло жизнь страны. Например, страховые общества страховали все без исключения, будь то сарай или гумно. Поэтому всегда есть возможность объединения усилий, особенно сейчас, когда имеется интернет.
Людмила Шорохова:
– Вячеслав Леонидович, на ваш взгляд, где лучше жить: в мегаполисе, городе или деревне?
Вячеслав Глазычев:
– Нет единого ответа. Кто-то любит жить на земле, а я, например, люблю жить на уровне пятнадцатого этажа. Мне нужно видеть горизонт. Но это не значит, что я должен всех обратить в свою веру, заставить жить на пятнадцатом этаже и любить горизонты. Вся прелесть городской среды – в ее разнообразии. Она дает возможность каждому нащупать свою нишу. Кто-то будет копаться в грядке не для приработка, а для удовольствия. А для кого-то это источник дополнительного дохода.
Александр Скорбенко:
– Качественная среда обитания – естественная потребность человека. Вы являетесь одним из руководителей рабочей группы, разрабатывающей концепцию социально-экономического развития Москвы. Вы встречались с Сергеем Собяниным, обсуждали многие проблемы столицы, в том числе мегапробки. Сегодня и в Тюмени существует проблема затрудненного транспортного движения. Могли бы вы предложить решения, правила эффективного развития городской среды, которые применимы к Тюмени?
Вячеслав Глазычев:
– Каждый город индивидуален, и только очень грамотные специалисты могут представить рациональную для него схему. В целом общего рецепта нет. Мы только-только вошли в период осуществления мечтаний о собственном автомобиле, хотя мир, который давно сидит в автомобиле, начинает от него частично отказываться. В Берлине, например, люди кооперируются и организуют соседские поездки.
Тимур Хакимов:
– В Тюмени тоже появилась группа «Попутчики».
Вячеслав Глазычев:
– Замечательно, это уже шажок. Например, в Стокгольме введена дифференцированная плата за проезд в определенные части города. Нужно структурно разводить места приложения труда, это долговременная задача. В Москве она поставлена как стратегическая цель. Просто безумие, когда 40 процентов рабочих мест размещается на пяти процентах территории! Правительство не переселить, конечно, но не в этом проблема. А вот с командированными к правительству толкачами, лоббистами и прочими гораздо сложнее.
В других странах подобного нет. В Германии никому в голову не придет ехать в Берлин, а в Москву едут. Вместо пяти с половиной миллионов жителей там осталось три с половиной, на той же территории. Город зеленый, пробок нет. Потому что во Франкфурте заработать легче, чем в Берлине. До этого нам еще далековато. Пока Москва жадно зарабатывает. Не вся Москва, конечно, двадцать процентов там таких же бедных, как и везде, только в столице это острее ощущается.
Проблему можно уменьшить на 12–15 процентов умными мелкими мерами, что старается делать и Москва, и Тюмень. Отделите ГАИ, дорожную полицию от службы, занимающейся организацией дорожного движения. Пока они слиты под одной фуражкой, но это разный функционал.
Людмила Боровкова, г. Тюмень:
– Вячеслав Леонидович, что необходимо сделать, чтобы дороги в России наконец-то стали долговечными?
Вячеслав Глазычев:
– Так, как у нас, дороги строить нельзя. Нарушение всех нормативов продолжается уже лет 15. И раньше был не сахар, но сейчас вообще полный бандитизм. Вместо гранитной крошки используют песчаниковую крошку, вместо одних битумов – другие. При этом имеется прекрасный башкирский опыт строительства дороги, которая живет уже 20 лет без ремонта. Однако никто его не внедряет. Категорически.
Мария Гембаржевская, г. Тюмень:
– В культуре и СМИ исчезают культурные табу. Как вы думаете, процесс стал необратимым?
Вячеслав Глазычев:
– Я оптимист, хотя и умеренный. Уверен, что процесс обратим, потому что рано или поздно мода проходит на все, в том числе и на хамство.
Аркадий Кузнецов:
– Может ли культура стать локомотивом модернизации? В США, например, система развлечений – вторая по величине отрасль. Может быть, это тоже наш шанс.
Вячеслав Глазычев:
– С трудом верю в это. Дело в том, что традиционная российская культура не оптимистична. Найдите-ка фигуру героя-предпринимателя в русской классической литературе до 1917 года. У нас не протестантская традиция, не традиция остервенелого труда как личного подвига. У нас подвиг – рубаху рвать на груди и под танк! Это мы могли. Наша культура – истероидная, переходящая от уныния к яростному веселью, азарту. Никуда от этого не уйдешь. Поэтому быть двигателем модернизации у нее как-то не получается.
Аркадий Кузнецов:
– Истероидность предполагает эмоции – то, чего во всем мире не хватает. Можно торговать и эмоциями.
Вячеслав Глазычев:
– Можно. Только экономика впечатлений ничего не вытесняет, она занимает свою нишу, иногда довольно большую. Так получилось в нескольких городах, а в Ливерпуле и Глазго не получилось. При всей моей любви к культуре не могу переоценивать ее возможности. Пока у нас убита этика труда.
Елена Павлова, Тюмень:
– Вячеслав Леонидович, нередко вы просите детишек нарисовать свое видение жизни. Что это дает?
Вячеслав Глазычев:
– Спасибо за вопрос. Действительно использую этот инструмент. Дети в возрасте 9–11 лет еще не знают о том, что не умеют рисовать, они еще не научились врать, хотя уже подвирают. Поэтому их видение дает хорошие подсказки. Например, в Набережных Челнах собрал рисунки, сделанные во всех школах города, снабдил их соответствующими надписями и устроил выставку. После этого в городе стали строить фонтаны. У детей, оказывается, с городской качественной средой твердо ассоциируются фонтаны.
В тех же Набережных Челнах дети рисовали бесконечные скучные панельные дома. Цветовой голод они компенсировали деталями: украшали дом разноцветными воздушными шариками, на окнах вырисовывали занавески и так далее. Все это говорит о том, что в городе не хватает красок, его жители задыхаются от ровной серой поверхности.
В других городах другие рисунки. Дети рисуют то, чего взрослые не замечают по привычке, но вновь могут увидеть через детские рисунки. Тем самым я «достаю» родителей.
Аркадий Кузнецов:
– Хотелось бы напомнить, что мы с вами уже встречались в клубе региональной журналистики, где был организован видеомост. Скажите, личное общение важнее или все вопросы можно решить дистанционно?
Вячеслав Глазычев:
– Нет, не все. Потому что есть тысячи дополнительных окрашивающих вещей: выражение лиц, общая атмосфера. Это заменить ничто не может. Хотя пользоваться виртуальными средствами связи необходимо.
---
мнение
Александр ЯРКОВ,
доктор исторических наук, заведующий сектором изучения этноконфессиональных отношений института гуманитарных исследований Тюменскогогосуниверситета:
– Культурное пространство региона и идентичность его жителей не могут быть сформированы на базе сугубо географического положения, тем более в современном мире, когда отношения между человеком и природой претерпели значительные изменения.
Однако рано или поздно регион столкнется с необходимостью социально-культурного проектирования своего пространства. Нам, тюменцам, есть чем гордиться и что передать следующим поколениям. Давайте формировать региональную идентичность на позитиве!
---
блиц-опрос
– Как удается сохранять такую прекрасную форму, которой можно позавидовать?
– Отчасти это генетическое, отчасти – йога, без философии, но с хорошим растяжением суставов. И еще я всегда любил женщин.
– Если бы написали книгу о себе, как бы ее озаглавили?
– Я написал нечто вроде мемуаров, не про себя, конечно. Не занимался никогда самокопанием. Я себе не очень интересен. Если все же написал бы, то назвал бы, например, «Зеркальце».
– Ваш любимый поэт?
– Киплинг.
– Вы визуал, аудиал или кинестетик?
– Боюсь, и то, и другое, и третье.
– Ваша любимая песня?
– Как ни странно, песня из детства – «Полюшко-поле».
– Ваше самое большое достижение в жизни?
– Пожалуй, сын.
– У вас есть город мечты?
– Есть город, который ценю выше остальных – это Эдинбург, Шотландия. Гениально спроектированный, выдержавший современную автомобилизацию. Умный город. И вкусный. Но это абстрактно. Делать мне там совершенно нечего. Я здешний человек.
– Как вы любите отдыхать?
– Никак. Вскоре уеду на десять дней на море и буду вести растительную жизнь
с выключенным телефоном, не общаясь ни с кем, кроме барменов.
– Самый необычный подарок в вашей жизни?
– Он у меня на пальце. Жена, зная мою увлеченность античностью, подарила монету с изображением одного из римских императоров, который никаких особых злодейств не совершил.
– Вы могли бы кратко сформулировать идею нашего времени?
– Меня интересуют вещи скучные, вроде истории технологических переходов, то, как смена определенных технологий меняла цивилизации. Мы сейчас находимся в переходном периоде, но куда переходим, пока не поняли.
– У вас есть мечта?
– Мне и так хорошо.
– Лозунг на латыни на вашем сайте остался тот же самый?
– Да. Из чистилища – к свету.
– Вы много путешествуете. Ваш любимый вид транспорта?
– Честно? Хороший евроэкспресс.
– У вас есть любимое блюдо?
– Когда-то готовил сам, кормил жену. Люблю хороший домашний суп – гороховый, из рульки, а без вторых блюд могу обойтись.
Далее в сюжете: Всегда выбирайте трудный путь – вы не встретите конкурентов
Гость клуба «От первого лица» – доктор искусствоведения, эксперт в области дизайна и проектирования профессор Московского архитектурного института Вячеслав Глазычев
В чем заключается искусство выбора приоритетов и каковы возможные стратегические направления развития Тюменского региона? Останутся ли на карте страны маленькие деревни и о чем могут рассказать детские рисунки? Можно ли «разрулить» автомобильные пробки и зачем нужна кооперация? Ответы на эти и другие вопросы знает знаменитый Вячеслав Глазычев, чей послужной список просто впечатляет.
Вячеслав Леонидович – доктор искусствоведения и профессор Московского архитектурного института, эксперт в области дизайна и проектирования, городского развития, образовательной и культурной политики и член Общественной палаты России всех созывов. Он является видным специалистом по «глубинной России» и входит в число руководителей рабочей группы, разрабатывающей концепцию социально-экономического развития столицы 2025 года.
Вячеслав Глазычев стал не только основным докладчиком недавних Губернаторских чтений, но и любезно согласился принять участие в заседании редакционного клуба «От первого лица». Предлагаем вниманию читателей газетную версию встречи.
------
Александр Скорбенко:
– Сегодня в гостях у редакции человек многогранных талантов. Вячеслав Леонидович, хотелось бы узнать, чем вызван такой широкий диапазон ваших профессиональных интересов.
Вячеслав Глазычев:
– Наверное, начать нужно со знаменитого родильного дома Григория Грауэрмана, где все порядочные москвичи появились на свет! Шутка, конечно (улыбается). В жизни много замечательно-случайного. На самом деле всю жизнь занимаюсь одним и тем же, только с разных сторон. Это вопросы проектной культуры, которая объединяет элементы логики, искусство, чувства и т.д. Поэтому что конкретно проектировать, становится не столь важным.
Александр Скорбенко:
– Вы писали, что есть дух места, зов места, любовь места. Тюменская область смогла затронуть в вашем сердце какую-либо струну?
Вячеслав Глазычев:
– Уже пообещал, что приеду сюда в конце марта и обязательно побываю в Тобольске. Добавлю, что все регионы страны по-
своему уникальны и любопытны, и некоторые из них я неплохо «облазил».
Александр Скорбенко:
– Есть тезис о существовании особой Тюменской нефтегазовой цивилизации. Насколько это оправданно, с вашей точки зрения?
Вячеслав Глазычев:
– Теперь о ней нужно говорить в прошедшем времени. Как справедливо сказал глава области Владимир Якушев на Губернаторских чтениях, Тюмень использовалась как перевалочная база для создания комплексов на Севере, сама же при этом практически ничего не получала. Многие годы в городе запрещали строительство даже социально-культурных учреждений. Подобных ситуаций в стране было немало.
Последствия такой политики сказываются по сей день: Тюмень несколько приотстала от ряда крупных городов Урала, у которых в этом смысле была более счастливая судьба. Ижевск, Екатеринбург, Челябинск, Миасс росли на оборонной промышленности, соответственно, строилась и социальная инфраструктура.
Александр Скорбенко:
– На Губернаторских чтениях обсуждались стратегии развития регионов. Могли бы вы назвать два-три приоритета для Тюменской области?
Вячеслав Глазычев:
– Считаю, что ближайшее будущее будет определяться тем, какой из городов Южной Сибири возьмет на себя первенство хранителя гигантского природного комплекса. Речь идет именно о природном комплексе, ценность которого имеет мировое значение. Уверяю вас, что грамотная организация экологического туризма может дать доходы, сопоставимые с нефтью, которая, кстати, не бесконечна.
Александр Скорбенко:
– То есть Тюменская область обладает заповедными местами и городами – своеобразными охранными грамотами территории. Природные источники и ресурсы цивилизации здесь сохраняются. Это означает туристические потоки...
Вячеслав Глазычев:
– ...и рабочие места, причем гигантские. Чтобы правильно охранять природу, требуется много квалифицированных рабочих мест. Это оправданно, потому что страна уже ничего не может производить, наши товары неконкурентоспособны. Что касается топлива, то лет через десять спрос на бензин начнет сокращаться. Например, Сидней уже имеет в центре города станцию заправки электромобилей.
Второй приоритет – мощный медицинский центр, что также связано с экологией, но уже человека. Такого рода вещи экономически наиболее эффективны – ничего нет более доходного, чем медицина. Она прибыльнее, чем нефть и газ. Причем это доказано целым рядом примеров. В стране таких мест мало.
В Тюменском регионе экологическая ситуация очень приличная. К слову, из-за состояния природы мы не сможем построить ни одного хорошего медицинского центра в Московской области. Под угрозой подобные проекты и в Калужской области. Вполне возможно, что местный образовательный комплекс также сможет стать сопоставимым с томским.
Александр Скорбенко:
– Итак, три приоритета: природа, медицина, образование. В Стратегии-2020 говорится о том, что развитие будет происходить за счет прирастания человеческим капиталом. В этом смысле уместно говорить о качестве элиты региона?
Вячеслав Глазычев:
– Да, только вопрос в том, что за последние годы городская среда настолько испорчена неуемным строительством – пространство «забито» зданиями, не выстроена система улиц...
Александр Скорбенко:
– Ответственность властей определяет завтрашний день. Как вы считаете, в сравнении с другими регионами наша элита обладает качествами стратегического предвидения?
Вячеслав Глазычев:
– Сделать такой вывод за короткую встречу на Губернаторских чтениях нельзя. В целом у Тюменской области есть шанс по одной простой причине – здесь много потомков свободных людей, которые приехали сюда сами, над ними не стояли помещики. Здесь также много потомков ссыльных, среди которых были выдающиеся люди. Это дает шанс на более прямой позвоночник...
Александр Скорбенко:
– Тюменский характер?
Вячеслав Глазычев:
– Скорее, южносибирский – пока слишком мало знаю Тюмень, чтобы различать такие детали, а что такое Южная Сибирь, мне более-менее известно.
Александр Скорбенко:
– Вы говорили, что Калужская область получила 1 900 миллионов рублей как самый привлекательный для инвесторов регион. Тюменская область заняла второе место, получив на сто миллионов меньше. Это серьезный инвестиционный козырь перед другими региональными элитами?
Вячеслав Глазычев:
– Все правильно, но вопрос заключается в том, во что вкладывать инвестиции. Пока недостаточно средств вкладывается в качество городской среды, а в плохой среде не будет качественной элиты. Круг замыкается: если вы живете на помойке, трудно считать звезды в небе! То, как застроены новые микрорайоны Тюмени, – это тема для обсуждения. Там не оставлено места для социальной инфраструктуры, школ и так далее. Это выжимание денег из квадратных метров в духе московской традиции.
Александр Скорбенко:
– Кто может выступать гарантом стратегического развития территории?
Вячеслав Глазычев:
– Им обязана выступать власть муниципального уровня, но учитывая, что в стране только одна реальная власть – губернская, значит, и она. Последние десять лет муниципальное начало подавлялась, думаю, на его восстановление понадобится вдвое больше времени, но верю, что это произойдет.
Александр Скорбенко:
– Президент России говорит о необходимости сместить центры управления из центра в регионы. В связи с этим у муниципалитетов есть шанс?
Вячеслав Глазычев:
– Посмотрим. Пока это риторика, за которой нет ничего серьезного. Недавно заполнял анкету о том, какие полномочия элементов федеральных структур нужно передавать регионам. Но там ничего не сказано о гарантиях стабильного финансирования обязательств, поэтому есть опасность, что сначала полномочия подкинут, а потом скажут: «выплывайте как хотите». Пока централизация остается без изменений. Надеюсь, ситуация изменится, потому что изменился состав Государственной Думы.
Возможно, это заставит в ином свете рассматривать вопросы региональной самостоятельности. Раньше они просто не обсуждались, вопросы «затыкали» в комитетах Думы, а запросы комитета по местному самоуправлению по сравнению со строительным и законодательным комитетами трактовали как не особо важные.
Александр Скорбенко:
– Тюмень – заложница архитектуры прошлого. Если можно не слушать музыку или не читать книгу, то с архитектурой ежедневно встречаешься глазами! У нас что-то не в порядке с архитекторами или что-то нужно подправить во власти?
Вячеслав Глазычев:
– Здесь есть еще третий агент – реальный девелопер, то есть тот, кто вкладывает деньги в строительство и заказывает музыку. Могу пояснить на примере Москвы, когда главным было выжать деньги с каждого квадратного метра. Если такой подход не изменится, то сюжет публичного блага уйдет в никуда. Конечно, в настоящее время ситуация несколько лучше, но застройщики соблюдают свой интерес – строят так, что с коляской негде выйти погулять. Это худшая из возможных практик, нигде в мире так не строят.
Александр Скорбенко:
– Позволю себе не согласиться. Либо мы строим микрорайоны, а потом вносим туда социальные сооружения, либо сокращаем строительство жилья среднего уровня. Но тогда мы не сможем обеспечить нуждающихся при нынешних строительных мощностях. Есть ли три варианта: либо жилье, либо соцкультбыт, либо по чуть-чуть того и другого?
Вячеслав Глазычев:
– Понятно, что нельзя сокращать строительство жилья и оставлять людей ни с чем. Но сама идея микрорайонов – неправильно понятая американская идея 40-х годов. Это просто неверная схема застройки, высотность, загнанная неведомо куда, неправильно расставленные дома и использованное пространство. В мире так давно никто не строит. У нас строят не архитекторы, а подъемный кран в руках девелопера. Между тем квартальная схема гораздо компактнее, удобнее и лучше.
Александр Скорбенко:
– Но кто подписывает эти решения... Власть отвечает за планирование, архитектор – за проект?
Вячеслав Глазычев:
– Власть отвечает за количество квадратных метров, ей нужно, чтобы в Тюменской области строился миллион квадратных метров, и он будет. Но почему нужно отгораживаться от пригородного района, ведь там тоже идет строительство? Почему все нужно втискивать в черту города? У нас и так плотность населения в городах выше, чем в Гонконге!
Галина Сентемова, с. Голышманово:
– Вячеслав Леонидович, на ваш взгляд, процесс вымирания неперспективных деревень неизбежен или его можно остановить?
Вячеслав Глазычев:
– Когда возникает совершенно новый аграрный комплекс, он создает новое сельское расселение в радиусе примерно 60 километров от крупного города. Этого достаточно для производства, а компенсировать отсутствие свободы выбора занятия в некоторых местах удается. Например, под Екатеринбургом есть Камышловский район с селом Галкинским, которое будет жить. Там наряду с сельским хозяйством, причем крепким, налажено производство фильтровального материала для водоканалов. Оно обеспечивает разнообразие занятий, всесезонность и так далее, но требует больших вложений. Есть там и человек – свой, местный, который делает вложения. То же самое может делать и крупное банковское хозяйство. Дело стоит того.
Галина Сентемова, с. Голышманово:
– С Голышмановом понятно.
А маленькие деревушки обречены?
Вячеслав Глазычев:
– Да. Давайте будем честными. Малые деревеньки – это место, где люди по возможности должны достойно дожить. По-этому наша задача, наш долг – обеспечить им такую жизнь.
Александр Скорбенко:
– За Голышманово можно не беспокоиться, скоро этот населенный пункт получит статус города. Конкурентоспособность для нового города означает поиск своей особенности?
Вячеслав Глазычев:
– Прежде всего это вопрос предпринимательской политики, когда грамотно ставится задача – вынести часть предприятий, производств туда, где производство будет дешевле. Однако это требует согласованности игры властей, наведения порядка с работниками энергетики и водоканала и т.д. То, что они творят, – настоящий разбой: плата за подключение – не что иное, как смерть предпринимательству.
Федеральная власть до сих пор делает вид, что данной проблемы нет, и значит, у малых городов шансы ничтожно малы. Поскольку все будет очень дорого и предприниматель не станет вкладываться в производство. Поэтому будут процветать только те виды деятельности, где можно подойти к готовому.
Александр Скорбенко:
– Жесткая правда. Может, есть и оптимистичные идеи?
Вячеслав Глазычев:
– Те, кто не в состоянии принять ее, обречен на робинзонадную фермерскую жизнь. Для этого необходимо в стране воссоздать систему нормальной закупочной кооперации, причем вырастить ее снизу, а не сверху. Мы и так потеряли 15 лет, трудно догонять упущенное, хотя в принципе возможно. Легче и быстрее данный вопрос можно решить в зоне большого города.
Андрей Соколков, Тюмень:
– Каким образом стратегия развития России учитывает демографическую ситуацию?
Вячеслав Глазычев:
– Должен отметить, что такой стратегии в России пока нет, она основательно корректируется, и я участвую в этом процессе. В нее вносятся поправки как раз с учетом реальной демографической ситуации. Ждать крупного притока высоко квалифицированных специалистов из числа эмигрантов мы не можем, это иллюзия. Соотечественники, которые хотели приехать, уже вернулись в Россию. Поэтому надо работать с россиянами. Кроме того, необходимо усилить политику в отношении семьи. Конечно, многое делается, но этого недостаточно. Возьмем обеспеченность детскими садами, это ведь тоже вопрос демографической политики. Нам нужны дети или нет? Если ответ утвердительный, значит, взрослым надо потерпеть – чем-то надо жертвовать. Или поступать так, как поступили в Перми: по причине невозможности строить детские сады там решили раздать деньги родителям, готовым посидеть дома с детьми. Кстати, новация оказалась дешевле, чем строительство детских садов. Безусловно, это не панацея, но достойный вариант.
Кроме того, надо привести в «чувство» школу, поскольку педагогический корпус не соответствует современной молодежи и ее запросам. По той же причине и вузы нуждаются в «пересмотре». В целом много чего предстоит сделать.
Людмила Караваева, помощник по связям с общественностью генерального директора ООО «Бурнефтегаз»:
– Хотела бы уточнить по поводу деревни. Там человек ближе всего к природе.
Вячеслав Глазычев:
– Иллюзия, в деревне нет никакой связи с природой. Ландшафтную живопись придумали горожане. Деревню как эстетический объект также придумали они или владельцы усадеб. Деревня – это тяжелый ежедневный труд. Крестьянину некогда рассматривать природу, некогда глаза в небо поднять.
Анна Щербинина, г. Тобольск:
– Вас называют видным специалистом по «глубинной России». Насколько органичны понятия инновация и модернизация для российской глубинки? Можно ли уменьшить разрыв между провинцией и мегаполисом?
Вячеслав Глазычев:
– Разрыв между большим и малым уменьшить сложно.
А вот на счет модернизации могу сказать, что великое движение кооперации, уничтоженное большевистской революцией в 1917 году, создано глубинкой. Ее главными организаторами выступили бедные младшие офицеры и учителя начальных школ. Движение разрослось стремительно, как лавина, и на глазах меняло жизнь страны. Например, страховые общества страховали все без исключения, будь то сарай или гумно. Поэтому всегда есть возможность объединения усилий, особенно сейчас, когда имеется интернет.
Людмила Шорохова:
– Вячеслав Леонидович, на ваш взгляд, где лучше жить: в мегаполисе, городе или деревне?
Вячеслав Глазычев:
– Нет единого ответа. Кто-то любит жить на земле, а я, например, люблю жить на уровне пятнадцатого этажа. Мне нужно видеть горизонт. Но это не значит, что я должен всех обратить в свою веру, заставить жить на пятнадцатом этаже и любить горизонты. Вся прелесть городской среды – в ее разнообразии. Она дает возможность каждому нащупать свою нишу. Кто-то будет копаться в грядке не для приработка, а для удовольствия. А для кого-то это источник дополнительного дохода.
Александр Скорбенко:
– Качественная среда обитания – естественная потребность человека. Вы являетесь одним из руководителей рабочей группы, разрабатывающей концепцию социально-экономического развития Москвы. Вы встречались с Сергеем Собяниным, обсуждали многие проблемы столицы, в том числе мегапробки. Сегодня и в Тюмени существует проблема затрудненного транспортного движения. Могли бы вы предложить решения, правила эффективного развития городской среды, которые применимы к Тюмени?
Вячеслав Глазычев:
– Каждый город индивидуален, и только очень грамотные специалисты могут представить рациональную для него схему. В целом общего рецепта нет. Мы только-только вошли в период осуществления мечтаний о собственном автомобиле, хотя мир, который давно сидит в автомобиле, начинает от него частично отказываться. В Берлине, например, люди кооперируются и организуют соседские поездки.
Тимур Хакимов:
– В Тюмени тоже появилась группа «Попутчики».
Вячеслав Глазычев:
– Замечательно, это уже шажок. Например, в Стокгольме введена дифференцированная плата за проезд в определенные части города. Нужно структурно разводить места приложения труда, это долговременная задача. В Москве она поставлена как стратегическая цель. Просто безумие, когда 40 процентов рабочих мест размещается на пяти процентах территории! Правительство не переселить, конечно, но не в этом проблема. А вот с командированными к правительству толкачами, лоббистами и прочими гораздо сложнее.
В других странах подобного нет. В Германии никому в голову не придет ехать в Берлин, а в Москву едут. Вместо пяти с половиной миллионов жителей там осталось три с половиной, на той же территории. Город зеленый, пробок нет. Потому что во Франкфурте заработать легче, чем в Берлине. До этого нам еще далековато. Пока Москва жадно зарабатывает. Не вся Москва, конечно, двадцать процентов там таких же бедных, как и везде, только в столице это острее ощущается.
Проблему можно уменьшить на 12–15 процентов умными мелкими мерами, что старается делать и Москва, и Тюмень. Отделите ГАИ, дорожную полицию от службы, занимающейся организацией дорожного движения. Пока они слиты под одной фуражкой, но это разный функционал.
Людмила Боровкова, г. Тюмень:
– Вячеслав Леонидович, что необходимо сделать, чтобы дороги в России наконец-то стали долговечными?
Вячеслав Глазычев:
– Так, как у нас, дороги строить нельзя. Нарушение всех нормативов продолжается уже лет 15. И раньше был не сахар, но сейчас вообще полный бандитизм. Вместо гранитной крошки используют песчаниковую крошку, вместо одних битумов – другие. При этом имеется прекрасный башкирский опыт строительства дороги, которая живет уже 20 лет без ремонта. Однако никто его не внедряет. Категорически.
Мария Гембаржевская, г. Тюмень:
– В культуре и СМИ исчезают культурные табу. Как вы думаете, процесс стал необратимым?
Вячеслав Глазычев:
– Я оптимист, хотя и умеренный. Уверен, что процесс обратим, потому что рано или поздно мода проходит на все, в том числе и на хамство.
Аркадий Кузнецов:
– Может ли культура стать локомотивом модернизации? В США, например, система развлечений – вторая по величине отрасль. Может быть, это тоже наш шанс.
Вячеслав Глазычев:
– С трудом верю в это. Дело в том, что традиционная российская культура не оптимистична. Найдите-ка фигуру героя-предпринимателя в русской классической литературе до 1917 года. У нас не протестантская традиция, не традиция остервенелого труда как личного подвига. У нас подвиг – рубаху рвать на груди и под танк! Это мы могли. Наша культура – истероидная, переходящая от уныния к яростному веселью, азарту. Никуда от этого не уйдешь. Поэтому быть двигателем модернизации у нее как-то не получается.
Аркадий Кузнецов:
– Истероидность предполагает эмоции – то, чего во всем мире не хватает. Можно торговать и эмоциями.
Вячеслав Глазычев:
– Можно. Только экономика впечатлений ничего не вытесняет, она занимает свою нишу, иногда довольно большую. Так получилось в нескольких городах, а в Ливерпуле и Глазго не получилось. При всей моей любви к культуре не могу переоценивать ее возможности. Пока у нас убита этика труда.
Елена Павлова, Тюмень:
– Вячеслав Леонидович, нередко вы просите детишек нарисовать свое видение жизни. Что это дает?
Вячеслав Глазычев:
– Спасибо за вопрос. Действительно использую этот инструмент. Дети в возрасте 9–11 лет еще не знают о том, что не умеют рисовать, они еще не научились врать, хотя уже подвирают. Поэтому их видение дает хорошие подсказки. Например, в Набережных Челнах собрал рисунки, сделанные во всех школах города, снабдил их соответствующими надписями и устроил выставку. После этого в городе стали строить фонтаны. У детей, оказывается, с городской качественной средой твердо ассоциируются фонтаны.
В тех же Набережных Челнах дети рисовали бесконечные скучные панельные дома. Цветовой голод они компенсировали деталями: украшали дом разноцветными воздушными шариками, на окнах вырисовывали занавески и так далее. Все это говорит о том, что в городе не хватает красок, его жители задыхаются от ровной серой поверхности.
В других городах другие рисунки. Дети рисуют то, чего взрослые не замечают по привычке, но вновь могут увидеть через детские рисунки. Тем самым я «достаю» родителей.
Аркадий Кузнецов:
– Хотелось бы напомнить, что мы с вами уже встречались в клубе региональной журналистики, где был организован видеомост. Скажите, личное общение важнее или все вопросы можно решить дистанционно?
Вячеслав Глазычев:
– Нет, не все. Потому что есть тысячи дополнительных окрашивающих вещей: выражение лиц, общая атмосфера. Это заменить ничто не может. Хотя пользоваться виртуальными средствами связи необходимо.
---
мнение
Александр ЯРКОВ,
доктор исторических наук, заведующий сектором изучения этноконфессиональных отношений института гуманитарных исследований Тюменскогогосуниверситета:
– Культурное пространство региона и идентичность его жителей не могут быть сформированы на базе сугубо географического положения, тем более в современном мире, когда отношения между человеком и природой претерпели значительные изменения.
Однако рано или поздно регион столкнется с необходимостью социально-культурного проектирования своего пространства. Нам, тюменцам, есть чем гордиться и что передать следующим поколениям. Давайте формировать региональную идентичность на позитиве!
---
блиц-опрос
– Как удается сохранять такую прекрасную форму, которой можно позавидовать?
– Отчасти это генетическое, отчасти – йога, без философии, но с хорошим растяжением суставов. И еще я всегда любил женщин.
– Если бы написали книгу о себе, как бы ее озаглавили?
– Я написал нечто вроде мемуаров, не про себя, конечно. Не занимался никогда самокопанием. Я себе не очень интересен. Если все же написал бы, то назвал бы, например, «Зеркальце».
– Ваш любимый поэт?
– Киплинг.
– Вы визуал, аудиал или кинестетик?
– Боюсь, и то, и другое, и третье.
– Ваша любимая песня?
– Как ни странно, песня из детства – «Полюшко-поле».
– Ваше самое большое достижение в жизни?
– Пожалуй, сын.
– У вас есть город мечты?
– Есть город, который ценю выше остальных – это Эдинбург, Шотландия. Гениально спроектированный, выдержавший современную автомобилизацию. Умный город. И вкусный. Но это абстрактно. Делать мне там совершенно нечего. Я здешний человек.
– Как вы любите отдыхать?
– Никак. Вскоре уеду на десять дней на море и буду вести растительную жизнь
с выключенным телефоном, не общаясь ни с кем, кроме барменов.
– Самый необычный подарок в вашей жизни?
– Он у меня на пальце. Жена, зная мою увлеченность античностью, подарила монету с изображением одного из римских императоров, который никаких особых злодейств не совершил.
– Вы могли бы кратко сформулировать идею нашего времени?
– Меня интересуют вещи скучные, вроде истории технологических переходов, то, как смена определенных технологий меняла цивилизации. Мы сейчас находимся в переходном периоде, но куда переходим, пока не поняли.
– У вас есть мечта?
– Мне и так хорошо.
– Лозунг на латыни на вашем сайте остался тот же самый?
– Да. Из чистилища – к свету.
– Вы много путешествуете. Ваш любимый вид транспорта?
– Честно? Хороший евроэкспресс.
– У вас есть любимое блюдо?
– Когда-то готовил сам, кормил жену. Люблю хороший домашний суп – гороховый, из рульки, а без вторых блюд могу обойтись.
Ранее в сюжете
