Дважды в реку не войдешь
Моя бабушка родилась 28 октября, но день рождения отмечала 7 ноября. Для нее день Великой Октябрьской социалистической революции был гораздо более значимым праздником, к которому можно незаметно пристроить личный, маленький юбилей. Вот эта идеология, когда государственное, масштабное куда важнее частного, человеческого, претила мне с малых лет. Бабушка с ее теплыми морщинистыми руками и вкусными оладьями была куда любимее шумной демонстрации с флагами и шарами.
Массовые репрессии и социализм – близнецы-братья?
В нашей многострадальной стране социализм начал зарождаться с репрессий, которые достигли пика при правлении Сталина. Карающий меч НКВД мог коснуться любого, даже честно служившего ленинским заветам. Известно дело тюменского священника Сажина, мобилизованного в 1941 году на войну и расстрелянного за отказ сбрить бороду.
Экономика СССР долгие годы строилась благодаря бесплатной рабочей силе, буквально «на костях». К примеру, ГУЛАГ выполнял десять процентов народнохозяйственного плана. Тюменцам известна 501-я стройка, или «мертвая дорога» Чум – Салехард – Игарка. Амбициозные планы советской власти протянуть заполярную железнодорожную ветку потерпели крах.
Это обошлось стране в четыре миллиарда рублей и бессчетное количество жизней заключенных, среди которых немало «политических».
Какой ценой далась Великая Победа?
Те, кто сегодня сожалеет об ушедшем советском прошлом, напоминают, что именно при коммунистической власти одержана Победа над фашизмом.
Но ведь далеко не все, кто воевал, были коммунистами. Люди прежде всего отстаивали свою страну, семьи, свободу. Все знают, ценой каких колоссальных жертв далась победа, но мало кто вспоминает про широкое распространение в Красной армии заградительных отрядов и штрафных батальонов. В 1942 году вышел приказ № 227, в котором звучало: «Ни шагу назад без приказа высшего командования». Все отступившие без приказа предавались суду военного трибунала на месте. В пределах каждого фронта создали до трех штрафбатов по 800 человек каждый.
Их предписывалось ставить на трудные участки фронта, чтобы дать возможность «искупить кровью свои преступления против Родины». 26,6 миллиона советских граждан погибло в той страшной войне. Между тем на обескровленную страну хлынула
новая волна репрессий.
Атмосфера страха и идеология раба
Подавление прав граждан, тотальный контроль власти над жизнью каждого человека породили в обществе атмосферу страха, безысходности, двойной морали. Доносительство поощрялось и порождало атмосферу недоверия к ближним. В воздухе был разлит живой теплый страх: за себя, за близких, за завтра. …От страха, порожденного коммунистической системой, мы до сих пор до конца не избавились. Это пройдет, наверное, только спустя несколько поколений.
Однажды (в конце 70-х) в поч-товые ящики нашего дома положили листочки с молитвами, написанными от руки. Кто-то из соседей сообщил в Комитет госбезопасности, и в скором времени сотрудник ведомства уже беседовал с жильцами.
Моя прабабушка, жена «врага народа», безвинно расстрелянного в 1937 году и реабилитированного позднее, прятала в шкафчике альбом с написанными печатными буквами молитвами. Раз в месяц она приезжала из деревни в Тюмень и обязательно шла в храм (в ее деревеньке храм был разорен). Она и крестила нас с братом тайком в другом городе, потому что отец был коммунистом. Он тоже потом крестился, предварительно сдав партбилет.
Человеческая память так устроена, что в основном помнит хорошее. Мы жили в стране, которая победила в Великой Отечественной войне, первой отправила человека в космос, осваивала Сибирь, строила каналы и метро, заводы и фабрики... Какой ценой? Тяжелый, страшный вопрос. Случай, больше похожий на анекдот: когда умер Сталин, страна погрузилась в траур.
У старой бедной женщины не нашлось материи черного цвета, и в знак печали она вывесила старую линялую тряпицу. В ответ на строгое замечание ответила: «Да коли б знала, что помрет, я б ему шелковую купила». К счастью, старушка осталась жива и в тюрьму ее не посадили.
Кстати, за рубеж попадали только избранные или по счастливой случайности, предварительно собрав кучу справок о своей благонадежности и пройдя многочисленные собеседования. Вспомните Семена Семеновича из «Бриллиантовой руки».
В очередях или вблизи скудного прилавка
В середине 80-х моя деревенская тетка Валентина закупила в сельмаге сотню пионерских галстуков, чтобы сшить одеяло. Это единственная «ткань», которая нашлась во всей округе. О том, чтобы купить новое одеяло, не было и речи.
Очередь… Это не просто слово, а целая часть жизни советских людей. В них стояли часами, сутками, годами… Удачей считалось, если простоял за «докторской» три часа, а тут подошла очередь за минтаем в другом отделе. Домой приходил счастливым. Если же неожиданно «выбросили» нейлоновые носки «по три пары в одни руки!», так вовсе день прожит не зря.
«Удобно было дарить подарки, – вспоминает моя мама, – хорошим презентом считался кусок туалетного мыла». Товарный дефицит стал хроническим явлением в СССР. В отсутствие конкуренции нечего было и говорить о сервисе, своевременных поставках и качестве товаров. Периодически исчезали из продажи товары первой необходимости, как, например, туалетная бумага. Слова «достать», «из-под полы», «по блату» стали обычным явлением. Очереди за дефицитом могли достигать до нескольких тысяч человек.
В нашей семье до сих пор сохранились талоны на муку, сахар и стиральный порошок. И снова советского гражданина преследовал вечный страх: «завтра нечего будет есть», «на зиму останемся без сапог». «Не понимаю, на что жалуется нынешняя молодежь, – говорит моя бабушка. – В магазинах изобилие, зарплату платят, живи да радуйся». Мы уже забыли, когда салат Оливье и жареная курица были только по праздникам. К хорошему быстро привыкаешь.
Вместо послесловия
У информационно-библиотечного центра ТюмГУ (здесь располагалось здание НКВД) стоит памятный знак жертвам политических репрессий. Надпись на камне: «Никогда больше!»
О прошлом нужно помнить, это часть нас, нашей жизни и останется с нами навсегда, но возвращать его нельзя. Это было бы преступлением против будущего наших детей.
---
[gallery columns="8"]
---
мнения
|
Дмитрий ЛАТЫНЦЕВ,
директор фотостудии, с. Казанское: |
– Жить в СССР? Только не это! Помню, хоть был еще школьником, как родителям выдавали талоны самого разного типа: на мыло, сахар и даже носки. Предпринимательской деятельностью тоже нельзя было заниматься.
инженер, г. Тюмень:
– Нельзя было выделяться из толпы. Помню, как нещадно хамили продавцы в магазинах. За границу тоже не выпускали. Хорошо, что теперь в стране настал период стабильности.
водитель, Вагайский район:
– Я дальнобойщик. Сегодня, если у вас есть деньги, можете купить квартиру, машину, любую бытовую технику и мебель. Для этого не нужно, как раньше, десятилетиями «висеть» в списках на жилье и автомобиль.
Моя бабушка родилась 28 октября, но день рождения отмечала 7 ноября. Для нее день Великой Октябрьской социалистической революции был гораздо более значимым праздником, к которому можно незаметно пристроить личный, маленький юбилей. Вот эта идеология, когда государственное, масштабное куда важнее частного, человеческого, претила мне с малых лет. Бабушка с ее теплыми морщинистыми руками и вкусными оладьями была куда любимее шумной демонстрации с флагами и шарами.
Массовые репрессии и социализм – близнецы-братья?
В нашей многострадальной стране социализм начал зарождаться с репрессий, которые достигли пика при правлении Сталина. Карающий меч НКВД мог коснуться любого, даже честно служившего ленинским заветам. Известно дело тюменского священника Сажина, мобилизованного в 1941 году на войну и расстрелянного за отказ сбрить бороду.
Экономика СССР долгие годы строилась благодаря бесплатной рабочей силе, буквально «на костях». К примеру, ГУЛАГ выполнял десять процентов народнохозяйственного плана. Тюменцам известна 501-я стройка, или «мертвая дорога» Чум – Салехард – Игарка. Амбициозные планы советской власти протянуть заполярную железнодорожную ветку потерпели крах.
Это обошлось стране в четыре миллиарда рублей и бессчетное количество жизней заключенных, среди которых немало «политических».
Какой ценой далась Великая Победа?
Те, кто сегодня сожалеет об ушедшем советском прошлом, напоминают, что именно при коммунистической власти одержана Победа над фашизмом.
Но ведь далеко не все, кто воевал, были коммунистами. Люди прежде всего отстаивали свою страну, семьи, свободу. Все знают, ценой каких колоссальных жертв далась победа, но мало кто вспоминает про широкое распространение в Красной армии заградительных отрядов и штрафных батальонов. В 1942 году вышел приказ № 227, в котором звучало: «Ни шагу назад без приказа высшего командования». Все отступившие без приказа предавались суду военного трибунала на месте. В пределах каждого фронта создали до трех штрафбатов по 800 человек каждый.
Их предписывалось ставить на трудные участки фронта, чтобы дать возможность «искупить кровью свои преступления против Родины». 26,6 миллиона советских граждан погибло в той страшной войне. Между тем на обескровленную страну хлынула
новая волна репрессий.
Атмосфера страха и идеология раба
Подавление прав граждан, тотальный контроль власти над жизнью каждого человека породили в обществе атмосферу страха, безысходности, двойной морали. Доносительство поощрялось и порождало атмосферу недоверия к ближним. В воздухе был разлит живой теплый страх: за себя, за близких, за завтра. …От страха, порожденного коммунистической системой, мы до сих пор до конца не избавились. Это пройдет, наверное, только спустя несколько поколений.
Однажды (в конце 70-х) в поч-товые ящики нашего дома положили листочки с молитвами, написанными от руки. Кто-то из соседей сообщил в Комитет госбезопасности, и в скором времени сотрудник ведомства уже беседовал с жильцами.
Моя прабабушка, жена «врага народа», безвинно расстрелянного в 1937 году и реабилитированного позднее, прятала в шкафчике альбом с написанными печатными буквами молитвами. Раз в месяц она приезжала из деревни в Тюмень и обязательно шла в храм (в ее деревеньке храм был разорен). Она и крестила нас с братом тайком в другом городе, потому что отец был коммунистом. Он тоже потом крестился, предварительно сдав партбилет.
Человеческая память так устроена, что в основном помнит хорошее. Мы жили в стране, которая победила в Великой Отечественной войне, первой отправила человека в космос, осваивала Сибирь, строила каналы и метро, заводы и фабрики... Какой ценой? Тяжелый, страшный вопрос. Случай, больше похожий на анекдот: когда умер Сталин, страна погрузилась в траур.
У старой бедной женщины не нашлось материи черного цвета, и в знак печали она вывесила старую линялую тряпицу. В ответ на строгое замечание ответила: «Да коли б знала, что помрет, я б ему шелковую купила». К счастью, старушка осталась жива и в тюрьму ее не посадили.
Кстати, за рубеж попадали только избранные или по счастливой случайности, предварительно собрав кучу справок о своей благонадежности и пройдя многочисленные собеседования. Вспомните Семена Семеновича из «Бриллиантовой руки».
В очередях или вблизи скудного прилавка
В середине 80-х моя деревенская тетка Валентина закупила в сельмаге сотню пионерских галстуков, чтобы сшить одеяло. Это единственная «ткань», которая нашлась во всей округе. О том, чтобы купить новое одеяло, не было и речи.
Очередь… Это не просто слово, а целая часть жизни советских людей. В них стояли часами, сутками, годами… Удачей считалось, если простоял за «докторской» три часа, а тут подошла очередь за минтаем в другом отделе. Домой приходил счастливым. Если же неожиданно «выбросили» нейлоновые носки «по три пары в одни руки!», так вовсе день прожит не зря.
«Удобно было дарить подарки, – вспоминает моя мама, – хорошим презентом считался кусок туалетного мыла». Товарный дефицит стал хроническим явлением в СССР. В отсутствие конкуренции нечего было и говорить о сервисе, своевременных поставках и качестве товаров. Периодически исчезали из продажи товары первой необходимости, как, например, туалетная бумага. Слова «достать», «из-под полы», «по блату» стали обычным явлением. Очереди за дефицитом могли достигать до нескольких тысяч человек.
В нашей семье до сих пор сохранились талоны на муку, сахар и стиральный порошок. И снова советского гражданина преследовал вечный страх: «завтра нечего будет есть», «на зиму останемся без сапог». «Не понимаю, на что жалуется нынешняя молодежь, – говорит моя бабушка. – В магазинах изобилие, зарплату платят, живи да радуйся». Мы уже забыли, когда салат Оливье и жареная курица были только по праздникам. К хорошему быстро привыкаешь.
Вместо послесловия
У информационно-библиотечного центра ТюмГУ (здесь располагалось здание НКВД) стоит памятный знак жертвам политических репрессий. Надпись на камне: «Никогда больше!»
О прошлом нужно помнить, это часть нас, нашей жизни и останется с нами навсегда, но возвращать его нельзя. Это было бы преступлением против будущего наших детей.
---
[gallery columns="8"]
---
мнения
|
|
Дмитрий ЛАТЫНЦЕВ,
директор фотостудии, с. Казанское: |
– Жить в СССР? Только не это! Помню, хоть был еще школьником, как родителям выдавали талоны самого разного типа: на мыло, сахар и даже носки. Предпринимательской деятельностью тоже нельзя было заниматься.
инженер, г. Тюмень:
– Нельзя было выделяться из толпы. Помню, как нещадно хамили продавцы в магазинах. За границу тоже не выпускали. Хорошо, что теперь в стране настал период стабильности.
водитель, Вагайский район:
– Я дальнобойщик. Сегодня, если у вас есть деньги, можете купить квартиру, машину, любую бытовую технику и мебель. Для этого не нужно, как раньше, десятилетиями «висеть» в списках на жилье и автомобиль.
Дважды в реку не войдешь
Дважды в реку не войдешь
Дважды в реку не войдешь
Дважды в реку не войдешь
Дважды в реку не войдешь
Дважды в реку не войдешь
Дважды в реку не войдешь
