Маслоделие Западной Сибири: истоки и триумф
Продолжение. Начало в № 211 за 15 ноября 2011 года.
Продолжаем цикл публикаций «Торгово-промышленная элита Сибири». Автор проекта – руководитель некоммерческого партнерства «Тюмень. Сквозь глубину веков», кандидат экономических наук Александр Вычугжанин.
Роль иностранного капитала
Некоторые исследователи, да и очевидцы ставят в заслугу иностранным фирмам то, что они привлекли значительные капиталы для развития сибирского маслоделия. В данном случае не все так просто. Проясняет ситуацию исследование, выполненное в 1910 году по местным источникам: «В 1896 году в Курганском округе возникла масляная горячка… Теперь в предприниматели шли решительно все… Начинается усиленное вытеснение пионеров-рационалистов… Пускавшиеся в эту область несли в экспортные торговые фирмы свои сбережения, чтобы, уплатив задаток, получить нужный инвентарь – таким образом, самое возникновение предприятий было облегчено, фирмы же, продавая в долг втридорога инвентарь, законтрактовывали будущее масло у своих должников, гоняясь за продавцами масла и не особенно заботясь о его качестве…
И вот в этих условиях появились первые предприниматели для устройства заводов, предложившие крестьянам молоко за 25 копеек за пуд вместо выходивших прежде 12–16.
Это возбудило у прежних скупщиков тревогу, они, не задумываясь, тоже начали приобретать инвентарь, помещать его в свои бани и, наняв дешевых мастеров, открыли приемку молока, ради конкуренции увеличив его цену до 40 копеек за пуд. Приезжие предприниматели должны были уступить, уйти в другие селения, но их ожесточенно преследовали и там, пока они не ушли окончательно, передав и свой инвентарь. Тогда фактически господами положения остались те же скупщики масла. Им осталось поделить местность на районы и не мешать друг другу. Цены на молоко упали до 25 копеек, расчеты нередко производились не деньгами, а товаром. Маслодельни устроены кое-как, мастера дешевые, едва умеющие работать. Масло получается низкого качества…
Все это, конечно, в порядке вещей и случалось много раз и во многих местах. Но в том-то и дело, что головокружительный толчок, который экспортерский капитал дал Западной Сибири, был нездоровым, с чуждыми Сибири средствами, породившим бешеную горячку, деморализовавшим население, убившим было ту курицу, которая несла золотые яйца, ради единственной цели – захватить как можно больше в свои руки ходкого на заграничном рынке товара и сбыть как можно больше своих машин. Все это излюбленные приемы колониальной политики капиталистического Запада, которые не раз уже приводили где-нибудь в Южной Африке или на Сандвичевых островах, когда их принимались «открывать», к гибели и промышленности, и населения. Не будь в Сибири жива община, будь крестьянские земли не надельными, а частновладельческими, там скоро создалось бы благодаря этим «вагонам» чужого «золота» нечто подобное американским латифундиям, с огромными стадами молочного скота, чудовищными маслодельными заводами, эксплуатирующими крестьянский труд, но не обслуживающими крестьянское хозяйство по переработке его продукта – молока.
К счастью, этого не случилось: частные заводы, за очень немногими исключениями, зависели от поставки крестьянами молока от своих коров, а экспортеры – от этих частных заводчиков, в значительной степени ими же самими и вызванными к жизни. Когда же частные заводы начали вымирать в борьбе с артелями, экспортерский капитал встретился лицом к лицу с этими последними, и между ними завязалась борьба на жизнь и смерть, которая продолжается и до сих пор».
Масляная спекулятивная горячка, как сообщает тот же исследователь, продолжалась недолго – с 1898 по 1902 год.
Первый Тобольский отдел Императорского Московского общества сельского хозяйства внимательно следил за вновь нарождающейся отраслью. В 1898 году при отделе учредили комиссию по маслоделию (возглавил Шатаев), а в 1899-м – Курганское сельскохозяйственное товарищество для сбыта масла.
Первые 12 маслодельных артелей возникли в Ишимском, Курганском, Ялуторовском уездах Тобольской губернии в 1896 году при содействии правительственного инструктора по молочному хозяйству Сокульского и губернского агронома Скалозубова.
В 1898-м Сокульский вы-ехал из Кургана в Ревель с первым ускоренным «масляным поездом», обеспеченным запасом льда. Поездку финансировали фирмы-экспортеры. Подробный отчет о поездке Сокульский направил трем министрам: финансов, земледелия и путей сообщения.
Борьба маслоделов за финансовую независимость
Там, где появляются большие деньги, неизбежно возникает конфликт интересов. Отражением такого конфликта стало опубликованное в январе 1901 года в местной газете письмо «По поводу «Извещения» одиннадцати контор, скупающих сибирское сливочное масло, разосланного владельцам маслодельных заводов в начале декабря 1900 года». В «Извещении» маслоторговцы, «желая поднять реноме сибирского масла за границей», высказывали претензии к его качеству. Конечную же цель маслоторговцев – снижение цены на масло (фактически ультиматум) легко разгадал автор письма. Хотя письмо подписал «Маслодельный заводчик», стиль позволяет предположить, что его автор – Александр Балакшин.
Один из фрагментов письма во многом объясняет стремление производителей масла взять его экспорт в свои руки: «Верен ли ваш расчет, господа? Да, русский человек беспечен по натуре, терпелив, недальновиден, лишен инициативы, ясного представления о своих пользах и нуждах; он робок, не предприимчив. Это правда.
Но всему на свете есть предел.
Извещая нас с бесцеремонной откровенностью о заключенной между собою стачке, заявляя, что «нижеподписавшиеся решили», «подписали», «пришли к заключению», подумали ли вы о том, что и мы, производители масла, тоже можем «прийти к заключению» о необходимости сбросить то ярмо, которое наложено на нас экспортерами, и «решить», что довольно им спекулировать на нашей разрозненности и отсутствии между нами общности интересов, прямо, по-видимому, противоположных их интересам.
Дело сбыта сибирского масла пережило две стадии. На первой масло сдавалось нами преимущественно на комиссионных началах. Горький опыт скоро показал ненадежность этой операции.
Убедившись, что нельзя доверять комиссионерам, мы стали продавать масло исключительно на чистые деньги, оказывая скупающим конторам по большей части месячный кредит. Неудовлетворительность и этой формы сбыта масла не замедлила выясниться. Ежегодно в январе месяце мы запродавали всю годовую выработку масла наступающего года по контрактам. При этом скупщики давали за масло цены возможно низкие, обеспечивая себе в то же время крупные партии масла контрактами, которые предоставляли покупателям все права, а на нас налагали одни обязанности».
В заключение автор письма делал совершенно резонный вывод: «Экспортеры предупреждают нас, что в виду постоянно увеличивающегося производства масла в Сибири нам будет весьма трудно получить его сбыт даже при их любезном посредничестве.
Так ли это? Не попробовать ли нам, владельцам заводов, самим заняться сбытом этого масла, минуя наших заботливых посредников…
Если мы, владельцы заводов, заведем непосредственные сношения с рынками, то, во-первых, естественные колебания цен не будут нам так страшны, как экспортерам-скупщикам; во-вторых, мы сами познакомимся с действительными требованиями этих рынков и будем знать, какой товар ценится высоко и какой низко, какой товар в большем спросе, какой в меньшем, и, в-третьих, мы будем за товар всегда получать больше на ту сумму, которая теперь обогащает экспортеров и дает им возможность не только тратить большие деньги на обстановку и содержание контор, но и легко переносить непредвиденные убытки «от разных случайностей».
Продолжение следует.
Александр Вычугжанин, кандидат экономических наук
